«Отражает чувства людей»: автор известного стихотворения об СВО рассказал о причинах популяризации военной поэзии

В марте 2022 года шли активные бои за освобождение Мариуполя. В конце месяца было опубликовано стихотворение «Напиши мне потом, как живому, письмо» поэта Дмитрия Мельникова. О причинах успеха строк, на основе которых были написаны десятки песен, автор рассказал RT.

Дмитрий Мельников — один из самых известных авторов военной поэзии в России. По его словам, после трагедии в Доме профсоюзов в Одессе он понял, что «началась война против всего «русского мира» и него лично». С 2014 года он создал внушительный корпус стихов о войне в Донбассе, но настоящая известность среди широкого круга читателей пришла только с началом СВО. За всю творческую жизнь Мельников выпустил пять персональных поэтических сборников, также он является одним из авторов антологии RT «ПоэZия русского лета».

— Ваше стихотворение «Напиши мне потом, как живому, письмо» стало самым популярным за время спецоперации и остаётся таковым по сей день. В чём причина такого успеха, на ваш взгляд?

— Вероятно, в том, что оно отвечает на те вызовы, которые возникли в результате начала СВО. Я имею в виду эмоциональную реакцию людей. Стих в художественной форме отвечает на те вопросы, которые люди так или иначе перед собой ставят. Мне приходило очень много отзывов на это стихотворение от читателей, и все они о том, что оно выражает и отражает чувства людей. Получается, я дал им то, что было действительно нужно. И это при том, что никакой специальной раскрутки самого текста не было. Он сам пошёл, репостами в соцсетях.

— Сам текст стиха при этом достаточно печальный, но печаль эта светлая. В ней много надежды на то, что всё было не зря.

— Да. И вероятно, важную роль играет заключительный аккорд: «Я не умер, я сплю». Это для людей важно.

— Вы опубликовали стих как раз в конце марта 2022 года, когда шли бои за Мариуполь, и там есть соответствующая строчка про этот город. Получается, это был отклик на происходившие события, а не просто в рифму удачно вписалось?

— Мариуполь с начала СВО был первым крупным городом, в котором мы одержали победу. И конечно, моя эмоциональная реакция была сильной. Пускай я был далеко от линии боевого соприкосновения, тем более лично не участвовал в этом, но я всё время смотрел и читал новости, репортажи, был полностью погружён в ход боевых действий. И это не могло не найти отклик. В итоге стих получился и о Мариуполе, и обо всём вообще сразу.

«Тема коснулась всех»

— Вы в числе авторов, кто писал о войне ещё с 2014 года, но известными стихи стали только после начала СВО. Как вы думаете почему?

— Тогда эта тема не коснулась людей так, как затронула их в 2022 году. Война в Донбассе от большинства была далеко. Конечно, и добровольцами ездили туда, но это всё равно была капля в море. Большой России, я имею в виду статистически значимой части людей, это по-настоящему коснулось только с началом СВО.

— Есть ли другие причины, помимо этого?

— Да, конечно. Войну в Донбассе литературные круги заметали под ковёр. Публиковать стихи, связанные с Донбассом, во многих журналах, особенно московских, было невозможно: был блок на эту тему. А в отношении автора в этом смысле лучше всего работает самая простая тактика замалчивания. Всякое упоминание, критика, противоборство приводит к тому, что люди заинтересовываются человеком. Так или иначе это реклама, даже если со знаком «минус». Тогда как на замалчивание сил не тратишь, а эффект большой.

С началом спецоперации получилось обойти этот камень за счёт читательского интереса, выйти напрямую к людям через интернет. Плюс раньше не было такой мощной социальной платформы, как Telegram. Конечно, кто-то читал и отзывался на стихи ещё тогда, в 2014 году, но их было немного. Тема коснулась нас всех сейчас — и пошла эта волна. Если бы не это, можно было бы ещё 20 лет так кричать, и никто бы не услышал.

— А почему такой мощный всплеск интереса идёт именно к поэзии?

Стихи нацелены на эмоциональный отклик читателей. Раньше перед людьми не так остро стояли вопросы, которые имеют экзистенциальный характер. Это не «где купить дешевле» или «как получить более высокую зарплату», а самые важные вопросы, стоящие над суетой: про жизнь, смерть, необратимость происходящего, страдания, кровь. Та бездна, которая открывается в войну. Сейчас люди это всё увидели так или иначе. Кто-то непосредственно стал участником или свидетелем, кто-то сделал это опосредованно, через СМИ.

— Как у вас в этом стихотворении получилось выразить то, что максимально откликнулось у большинства?

— Я не был в Донбассе, но у меня есть критический экзистенциальный опыт, который я могу накладывать на другие события, поскольку он универсален и подходит для любого времени. Всё, что связано с жизнью и смертью, имеет и носит характерные черты. Я бы описал это как такую сетку из памяти, в которую можно вбросить новый материал.

Разумеется, я бы не смог это всё писать, если бы у меня не было собственного опыта существования в экстремальных обстоятельствах. Я писал о войне и в 1990-х, об Афганистане и Чечне, но по масштабу те события не сравнятся с тем, что происходит сейчас. Нынешнее противостояние, очевидно, носит принципиальный и глобальный характер.

— Сейчас много говорят о войне против «русского мира». Что для вас лично значит это понятие?

— «Русский мир» — это территория смыслов, выраженных на русском языке. Поскольку это определение носит в большей степени метафизический характер, то у «русского мира» границ, естественно, нет. Если человек думает этими смыслами, находясь даже в США, он тоже часть «русского мира».

— И в чём наши главные смыслы сегодня?

— И раньше, и сейчас они фундаментальные. Россия — это Катехон (богословское понятие исторического субъекта, чья миссия — препятствовать окончательному торжеству зла в истории, приходу антихриста и отдалить конец света. — RT), то есть все мы — носители традиционных смыслов, в частности любви, справедливости, веры, надежды, милосердия. Эти неизменные смыслы основообразующие для «русского мира», и из них исходит свобода русского человека.