Как был взят Париж В 1814 году союзные русско-прусско-австрийские армии вторглись во Францию, стремясь победить императора Наполеона Бонапарта. В январе и феврале войска Шестой коалиции играли в "кошки-мышки" с французским полководцем и его маршалами: битвы и бои сменялись изнурительными марш-бросками, но навязать Наполеону решающее сражение и разбить его превосходящими силами союзникам не удавалось. Наполеон, избежав разгрома, решил прорываться на север Франции, чтобы зайти с новыми силами в тыл русским и пруссакам. Он думал, что союзные генералы будут слишком напуганы его грозным именем и умением наносить внезапные удары и не решатся на активные действия. Но он просчитался. Командование коалиции, во главе которой стоял русский император Александр I, решило взять штурмом Париж, куда нога вражеского солдата не ступала на протяжении 400 лет. Разведка доносила, что французы устали от долгой войны, а губернатор столицы, брат Наполеона Жозеф Бонапарт, был весьма не прочь подписать мир "любой ценой". К тому же из-за проволочек не успели построить укрепления вокруг города. В нескольких лихих и яростных боях русские и пруссаки прорвали слабую оборону французов. Многие офицеры, уже бывавшие в Париже ранее, с ностальгией смотрели на самый большой город Европы (его население превышало 700 тыс. человек). "Признаюсь, сердце затрепетало от радости! Сколько воспоминаний! Раненые русские офицеры проходили мимо нас и поздравляли с победою. "Слава богу! Мы увидели Париж с шпагою в руках!" "Мы отмстили за Москву!" повторяли солдаты, перевязывая раны свои", — писал русский поэт Константин Батюшков. И вот — гласило обращение Александра I к парижанам — "союзные войска пред вратами Парижа". "Они пришли к столице Франции с тою уверенностью, что могут теперь совершенно и навсегда примириться с сим государством. Двадцать лет Европа плавает в крови и слезах. Все старания положить конец толиким бедствиям были безполезны", — обращался к парижанам русский царь. Лишь сам Наполеон стоял между французами и миром. Париж готовились обстреливать из пушек. Видя это, французские маршалы поспешили капитулировать, чтобы спасти город. Столица Франции пала 31 марта (19 марта по старому стилю). По условиям капитуляции, французские войска покидали Париж, в который почти сразу же входили триумфаторы — русские и пруссаки. Парижане теснились на крышах домов и выглядывали из переулков на широкие улицы, по которым шли войска вчерашних врагов. В богатых кварталах многие роялисты радовались, что будет восстановлен старый режим королей из династии Бурбонов. Где-то под ноги солдатам русской армии бросали цветы, но в целом атмосфера в Париже была напряженной. В тот же день, 31 марта, на Елисейских полях прошел грандиозный парад русской армии, где часть ее встала лагерем. "Какой-то вместе с тем торжественный гул раздавался в воздухе. Это был народный ропот, который заглушал и звук музыки и бой барабанов", — вспоминал будущий декабрист Николай Лорер. А по воспоминаниям Николая Лажечникова, теперь на Елисейских полях, "там, где парижский щеголь подавал своей красавице пучок новорожденных цветов и трепетал от восхищения, читая ответ в ласковых ее взорах, стоит у дымного костра башкирец, в огромной засаленной шапке с длинными ушами, и на конце стрелы жарит свой бифштек". Как русские разместились в Париже Парижане боялись русских и пруссаков с австрийцами, но еще больший ужас вызывали у жителей французской столицы казаки. Наполеоновская пропаганда много усилий приложила к тому, чтобы отделить казаков от русских в сознании французов и изобразить первых жуткими чудовищами и дикарями. Если сами русские для французской пропаганды были "варварами севера", то казаки "пожирали детей", говорится в исследовании оккупации Франции 1814 года историка Андрея Гладышева. В 1813 году Наполеон заказал у чиновника МИД Шарля-Луи Лезюра книгу "История казаков". В последней части этого основательного (по меркам тех лет) исследования казак показан "скорее зверем, а не человеком, воинственным дикарем, жаждущем добычи и разрушения". Казак представлялся французам "азиатом, скифом", бородатым кочевником. На карикатурах тех лет казаков изображали великанами. В Париже в канун его сдачи союзникам развесили плакаты, на которых гиганты-казаки в мохнатых шапках с кроваво-красными глазами и багровыми пиками пугали горожан своими ожерельями из ушей и часов, отрезанных у жертв. Газеты наполеоновской Франции сыпали страшными сообщениями о зверствах казаков, которые грабили, выпускали преступников из тюрем и насиловали всех на своем пути: "Одну пожилую женщину изнасиловали на теле ее убитого накануне мужа. Другую молодую девушку после изнасилования проткнули пикой, и на следующий день она скончалась. Третью после группового изнасилования бросили в шлюз. Четвертая тщетно искала себе убежища и защиты в церкви". А как в России представляли французов? Русская пропаганда в 1812 году изображала французов немного в других тонах, напротив, стараясь представить врага в карикатурно-уничижительном свете. Например, особо отличился в укреплении антифранцузских настроений московский генерал-губернатор граф Федор Ростопчин, лично писавший обращенные к простонародью афишки: "Полно тебе фиглярить: ведь солдаты-то твои карлики да щегольки; ни тулупа, ни рукавиц, ни малахая, ни онуч не наденут. Ну, где им русское житье-бытье вынести?" В общем, запуганные пропагандой парижане ждали от русских грабежей и беспорядков, а также террора и карательных акций. Русское командование знало об этих ожиданиях. Поэтому одной из важнейших задач было как раз сохранение и поддержание порядка и обеспечение комфортного сосуществования местного населения с оккупационной армией. Александр I к тому же хотел, чтобы в сознании европейцев закрепился образ России как просвещенной цивилизованной державы, рассказывала на научной конференции в 2014 году французская исследовательница Мари-Пьер Рей. "Пропаганда охотно изображала наступающую российскую армию ордой дикарей, чему немало способствовал непривычный для европейцев облик казаков, калмыков, башкир", — указывала она. По словам историка Дмитрия Гутнова, солдаты армий-победительниц хотели отметить свой триумф пиршествами и попойками. Чтобы избежать разграбления города пьяными солдатами, командование решило временно не выплачивать им жалованье. Кроме того, в пределах Парижа размещали только гвардейские полки — самые дисциплинированные из всех. Офицеров размещали в частных домах, зачастую это сопровождалось курьезами. Например, одна парижанка умоляла казачьего атамана Матвея Платова не есть на обед ее малолетнюю дочку, "ведь она совсем еще мала и невкусна". Парижане, увидев вскоре, что город не будут грабить, стали с любопытством наблюдать за чужеземцами. Казаки, стоявшие бивуаком (то есть лагерем) в Булонском лесу, мыли коней в Сене — смотреть на это стекались зеваки со всего Парижа. К тому же ажиотаж вызвали русские бани, которые срубили из булонских деревьев. Парижская администрация умоляла русских перенести бани чуть дальше в лес, чтобы не слишком смущать публику. Да и сами казаки оказались обычными людьми и по-доброму вели себя с французами. Особенно полюбились они парижским ребятишкам, которые везде бегали за казаками, стараясь им подражать. Парижанки же были зачастую очарованы русскими офицерами и нередко даже выходили за них замуж. Жениться же в Париже могли лишь офицеры, поскольку только у них были с собой удостоверения личности, что позволяло официально заключить брак. Частыми были и внебрачные половые связи, и многие офицеры, которых соблазняли парижские простолюдинки, возвращались домой с букетом венерических заболеваний. Французский историк Клайд Марло Плюмозиль отмечала, что вступление русских войск в Париж не сопровождалось массовыми изнасилованиями. Напротив, парижанки становились жертвами обаяния и благородства "захватчиков". Но только поначалу — вскоре предприимчивые и сладострастные француженки сами начали покорять своих победителей. Очень широкий размах приобрела парижская проституция. Причем торговать своей любовью стали далеко не только профессиональные проститутки, но и модистки, белошвейки, служанки и другие простолюдинки. В свою очередь парижские буржуа скоро начали отпускать бороды а-ля казак и носить широкие ремни с нацепленными на них ножами — на казачий манер. Сам Александр I старался произвести впечатление просвещенного скромника — в пику любившему роскошь Наполеону. Жил царь не во дворце, а в частном особняке. Желая проявить уважение к французской доблести, он не дал снести отлитую из русских пушек Вандомскую колонну — только приказал стащить с верхушки статую Бонапарта. Разочарование от Европы и баснословные долги Русские офицеры хорошо знали Францию по книгам, и многие, увидев реальную страну, разочаровались. В многочисленных заметках и дневниках они описывали нищету французских деревень, бедность крестьянских домов и дворянских особняков, скудость кухни (впрочем, подчеркивая, что вина очень хороши). "Мы купили сюртуки, круглые шляпы, чулки, башмаки, тоненькие тросточки и вмиг нарядились парижскими гражданами. Так все наши делают, ибо русский офицер в мундире встречает везде косые взгляды и тысячу неприятностей", — описывал в своем дневнике парижский опыт Федор Глинка. Впрочем, неприязнь у местных русские вызывали скорее из-за бытовых разногласий. Одной из горячих тем было спиртное. Конфликты возникали как из-за употребления его, так и из-за контрабанды. Солдаты, уже долго стоявшие лагерями во Франции (оккупация продолжалась четыре года), пытались тайно продавать свои винные порции местным жителям. Часто русские пытались втайне от французских таможенников — "дуанщиков" (от фр. duane — "таможенник") — провезти табак, сахар и соль. Естественно, ими старались торговать. Показательным был инцидент в декабре 1816 года, случившийся между подполковником Пустошкиным и таможенниками. "Дрожки его они попытались обыскать по дороге между городами. Таможенники обвинили офицера в том, что он отказался показать содержимое своей телеги, попытался уехать и попутно их обругал. Сам же Пустошкин оправдывался тем, что французского языка не разумеет и потому не понял, что "дуанщики" от него хотят. Обругать же кого-то он за незнанием языка просто не мог", — говорилось в отчете. Случались и более печальные истории: например, известны отчеты о драках и убийствах русских французами. Отдельного внимания заслуживают грабежи — они усилились, когда царь и большая часть войска вернулись в Россию. Однако неизбежные конфликты русское оккупационное командование старалось разрешать миром, убеждая солдат и население решать проблемы путем подачи официальных жалоб. Довольно быстро французы поняли, что жалоба русскому начальству может быть более эффективной, чем насилие против вооруженных русских солдат, и стали охотно жаловаться. Солдаты же за обиды в свой адрес все-таки предпочитали отвечать своими силами. Русский оккупационный корпус находился во Франции до 1818 года. Многие русские генералы, сохранявшие порядок и защищавшие мирное население от солдатских бесчинств, получали на память от горожан подарки — медали или шпаги. Армия оставила долгов перед французскими торговцами, трактирщиками и ремесленниками на 1,5 млн рублей — астрономическую по тем временам сумму. Шеф оккупационного корпуса граф Михаил Воронцов напоследок сделал широкий и благородный жест и закрыл все долги из своего кармана.
