Радиоразведка: «Чайки» министров в Москве долго прослушивались ЦРУ

Когда мы перекрыли кислород американцам, в посольстве США поднялся крик: «Наших дипломатов русские облучают!»

Эти скандалы происходят с постоянной регулярностью. Сенсацией взрываются западные таблоиды: американцы, оказываются, прослушивают своих союзников. Слышишь подобное, читаешь и удивляешься - какая тут сенсация. Так было всегда. Из десятилетия в десятилетие.

Например, из материалов бывшего сотрудника ЦРУ Эдварда Сноудена стало понятно, что «под колпаком» у Агентства национальной безопасности США оказались руководители нескольких десятков государств. Что американские спецслужбы много лет прослушивали телефон федерального канцлера Германии Ангелы Меркель. «Шпионажа, направленного против друзей, быть не должно», - обиженно сказала она тогда. На этом все и закончилось, а ЦРУ продолжало свое дело.

© Global Look Press // Оригинальный мобильный телефон, принадлежавший Ангеле Меркель, который использовался секретной службой США для слежки за ней. Рядом защищенный от прослушивания криптосотовый телефон

После утечки секретных документов Минобороны и разведорганов США весной 2023 года, выяснилось, что американцы прослушивают совещания на самом высоком уровне на Украине, то есть у президента Зеленского.

Для России такое отношение американцев даже к своим ближайшим союзникам не было откровением. Наша страна столкнулось с массированной шпионской экспансией США еще в середине прошлого века.

Задача государственной важности

В нашем народе бытует старая пословица: «Гром не грянет, мужик не перекрестится». 1 мая 1961 года гром грянул. Казалось, в первую очередь, он грянул для американцев. Ведь именно в этот день над нашей территорией был сбит американский самолет-шпион.

Но для нас стало ясно, что Советский Союз столкнулся с массированной шпионской экспансией США. О том, что бывшие союзники активно шпионили против нас, в СССР понимали, но глубокое осознание этой опасности в полной мере пришло именно после неудавшегося полета Гэри Пауэрса.

Никита Хрущев сделал заявление на сессии Верховного Совета СССР о том, что в воскресенье 1 мая 1960 года над нашей территорией сбит американский самолет-шпион.

После начался, как говорится, разбор полетов. Начальника отдела Центрального научно-исследовательского радиотехнического института им. академика А.Берга подполковника Юрия Мажорова вызвали сначала в министерство, потом в оборонный отдел ЦК партии. Впрочем, посещение этих высоких инстанций не вызвало у Юрия Николаевича особого беспокойства. Он никак не связывал это с полетом шпиона Пауэрса. Мажоров назначался на должность главного инженера института и должен был побывать на беседе, как в министерстве, так и в ЦК.

Позже Мажоров вырастет в крупного ученого - оборонщика, изобретателя, профессора. Станет генерал-майором, будет удостоен Ленинской и Государственных премий. Но все это будет потом. А пока подполковник Мажоров должен был предстать перед руководителем оборонного отдела Центрального комитета партии.

© Летчик-космонавт Г. Береговой (справа) в ЦНИИ радиотехники. Ю. Мажоров (слева)

Оборонный отдел в ту пору возглавлял Иван Сербин, за свой крутой нрав прозванный «Иваном Грозным». На удивление Мажорова, Сербин начал беседу не с расспросов о состоянии дел в институте, и обычных в таких случаях напутствий новому главному инженеру, а именно с полета Пауэрса и шпионской начинки самолета. Дело в том, что в институт для экспертной оценки привезли остатки аппаратуры с того самого самолета «У-2». Юрия Николаевича привлекли к участию в экспертизе.

Руководство страны крайне обеспокоено этим фактом. Так что работы будет много. И не только в институте. У меня для тебя персональная задача - задача государственной важности…

Поначалу Мажорову следовало высказать свои соображения по поводу того, какими методами иностранные спецслужбы могут вести радио и радиотехническую разведку. Потом дать свои предложения, как, на его взгляд, можно противостоять иностранной разведывательной экспансии.

Пришлось заняться этими проблемами самым серьезным образом. На осмысление и изложение предложений ушел месяц. В будние дни он занимался институтом, а вечерами и по воскресеньям ломал голову над тем, как наиболее эффективно противостоять радиоэлектронной разведке из-за рубежа.

Когда работа была сделана, свой доклад он передал руководству. Вскоре после отправки доклада Юрий Николаевич получил практическое задание - исследовать и доказать или опровергнуть гипотезу о том, что из здания посольства США на Садовом кольце можно перехватывать сигналы радиолокационных станций ПВО Москвы.

Приказ выполнить точно и в срок

Доказать или опровергнуть. Но как это сделать? Обдумав, Мажоров решил, что лучше всего с принимающей аппаратурой подняться на шпиль высотного здания на площади Восстания рядом с посольством США.

Шпиль здания металлический, внутри лестница и площадка. Важно, что там были застекленные иллюминаторы, выходящие на разные стороны. Никаких данных о параметрах радиосигналов Юрию Николаевичу не сообщили. Только намекнули, ведь ты фронтовой радиоразведчик!

Где находились РЛС противовоздушной обороны Москвы, было секретом. Но Мажоров решил, что они не могут располагаться совсем близко к столице, скорее всего система развернута в 50-100 километрах. И вряд ли своими главными лучами антенны направлены на город.

Диапазон частот Мажоров тоже мог предсказать приблизительно. Скорее всего от 3 до 10 сантиметров. А это значит для выполнения задания нужен радиоприемник разведки с диапазоном от 3 до 15 сантиметров. И чувствительностью не менее 10 минус десятой степени ватт. В институте такой аппаратуры не оказалось. Однако через знакомых, друзей удалось достать американский приемник APR-5. Он вполне подходил для такой работы.

Антенну Юрий Николаевич взял спиральную широкополосную, и в тоже время, весьма небольшую по размерам от станции СПС-1. Прихватил на всякий случай еще пару рупорных антенн. Приемник питался от сети и, к счастью, оказался не тяжелым. Ведь его предстояло затащить на самый шпиль высотки.

В помощники Мажоров взял начальника 112-й лаборатории Евгения Фридберга. Это был опытнейший сотрудник института, которого перевели на работу в Москву из Ленинграда еще в 1944 году. Он занимался разработкой одного из первых отечественных телевизоров с электронно-лучевой трубкой.

Приемник пришлось закрыть чехлом и тащить на самый верх. На площадке было прохладно, зато в иллюминаторы видна вся Москва. На их радость здесь находилась и розетка электросети. Мажоров и Фридберг заперли за собой люк, развернули и подключили приемник.

Разведку вели на «слух», через головные телефоны, поочередно выставляя антенну в иллюминаторы. Сначала они слышали только работу РЛС нашей противовоздушной обороны Москвы. Это были короткие тона, частотой примерно 400 герц. Однако часа через два ученые отыскали в эфире некое неизвестное излучение. Звук его напоминал работу молотилки. Излучение не очень меняло свою амплитуду, и это говорило о приеме боковых лепестков.

На следующее утро Мажоров и Фридберг взяли с собой кроме приемника и антенн осциллограф и фотоаппарат. Ведь все надо было заснять, задокументировать. Второй день работы только подтвердил их опасения: с крыши посольства США прекрасно принималось излучение наших РЛС. Стало понятным и назначение сооружения на крыше посольства в виде большой надстройки, которую они прозвали «американским сараем».

Их лазание на шпиль и обратно, естественно, не осталось не замеченным. Обслуживающий персонал стал задавать настойчивые вопрос о цели пребывания на крыше здания Мажорова и Фридберга. Пришлось на ходу придумать легенду о том, что они измеряют величину колебания шпиля от ветра и прочих природных воздействий. «Обслуга» сильно возбудилась, услышав о колебаниях. Пришлось их успокоить: все колебания в пределах нормы.

«Попали точно в цель!»

Однако эпопея с «высоткой» на площади Восстания не закончилась. Вскоре поступила новая команда: установить несколько передатчиков станций помех на чердаке того же здания. В передатчиках предусмотреть возможность регулирования в самых широких диапазонах.

«Это было только начало огромной работы, - вспоминал в одной из бесед со мной Юрий Николаевич Мажоров. - Прошло несколько лет и в стране была развернута мощная служба по предотвращению ведения радио и радиотехнической разведки иностранных спецслужб. Вот во что вылилась моя невинная записка о возможностях зарубежных разведок».

Создание помех длилось многие годы, расширялся их диапазон. Американцы, разумеется, все знали, ведь чтобы понять это, достаточно включить приемник на соответствующей частоте. Однако, что тут скажешь? Вы ведете разведку на территории нашей страны, мы - противостоим этим шпионским проявлениям. Но в их молчании был и другой интерес.

Вот что об этом рассказывал сам Юрий Николаевич: «Мне нередко приходилось ездить в одном автомобиле, как с министром радиопромышленности Валерием Калмыковым, так и с министром обороны Дмитрием Устиновым. У них в служебных машинах «Чайка» стояли радиотелефоны. Министры вели по ним переговоры. По этому аппарату нельзя было вести секретные переговоры. Но высокие руководители на этот запрет внимания не обращали. Что это давало иностранной, и в частности, американской разведке? А это был клондайк для ЦРУ.

Рация на министерской «Чайке» имела связь с приемо-передатчиком на «высотке» на Котельнической набережной. Эту связь американцы могли слушать из любой точки Москвы, в том числе и из посольства. Так вот, я и вышел с предложением, закрыть этот канал. Мы сделали передатчик небольшой мощности и установили его в нужном месте, невдалеке от посольства США.

Что тут поднялось! Разразился крупный скандал. Американцы обвинили спецслужбы Советского Союза в облучении дипломатов. Стало ясно, что именно подвижная правительственная линия давала обильную информацию для разведки США. А мы ее закрыли. Стало быть, попали точно в цель!»