В Челябинске обосновались потомки великого математика Леонарда Эйлера
Недавно Вадим Баженов, начальник отдела технического и системного программного обеспечения минфина Челябинской области, передал Российской академии наук редкий документ - оригинал сертификата о присвоении гениальному математику Леонарду Эйлеру профессорского звания, подписанного в 1740 году президентом Петербургской академии наук Иоганном Альбрехтом Корфом.
Дело в папке
Раритет вернулся в стены, где его выдали почти три столетия назад, заняв в архивах место с дипломом точно такого же образца Михаила Ломоносова. Две самые яркие звезды на российском научном небосклоне XVIII века, чьи пути не пересеклись при жизни, воссоединило новейшее время.
Увлеченным точными науками не нужно представлять "короля математиков" Леонарда Эйлера, швейцарца по рождению, но россиянина по духу, который по приглашению Екатерины II приехал в Россию из Пруссии и остался навсегда. Его сравнивают с учеными эпохи Возрождения. Открытия он делал чуть не еженедельно, словно по расписанию.
Но как след Эйлера обнаружили не в Петербурге и даже не в Берлине, Турине, Лиссабоне, Базеле, где он также получил степень академика, а на Урале, за тысячи километров от проторенных им дорог?
- То, что Эйлер - мой предок, я узнал от отца в подростковом возрасте, - делится с корреспондентом "РГ" Вадим Баженов.
Фрагмент родословного древа семьи Баженовых. Фото: Андрей Дубровин
Чтобы окончательно разобраться с родословной, семья пригласила эксперта по генеалогии Юлию Кириенко, передав ей папку с фамильными документами.
- Я с трепетом открыла ее. Увидела тетрадь, исписанную мелким почерком. Какие-то имена, даты на латинице. Еще были грамоты, подписанные... вгляделась внимательнее - Екатериной II и Александром I. Я поняла, что держу в руках настоящее сокровище, - рассказывает о первом знакомстве с артефактами Юлия.
Каллиграфические записи сделал Николаус (Николай) Фусс, соплеменник Эйлера. По просьбе последнего он прибыл в Россию в сравнительно молодом возрасте. Его старшему товарищу и покровителю тогда исполнилось 66 лет, он ослеп и нуждался в помощнике. Эйлер диктовал формулы вслух, а глазами ученого стал Фусс, сам, кстати, впоследствии академик Санкт-Петербургской академии. Связанные общими интересами, они породнились и в жизни. Избранницей Николауса стала Альбертина Бенедикта Филиппина Луиза, внучка Леонарда.
Эйлер, получавший ордена из рук российских самодержцев, не считал себя инородцем. Верой и правдой служили короне и Отечеству и его потомки. Внук Егор участвовал в создании каталога звезд северного полушария в Пулковской обсерватории, правнук Виктор работал в Кронштадской морской астрономической и компасной обсерватории. Председатель Русского астрономического общества Виктор Ахматов так отзывался о нем: "Он был немцем лишь по фамилии и вероисповеданию, да, пожалуй, по складу ума и характера, выразившегося в систематичности и кропотливости его научных трудов. Симпатии же его были целиком на стороне России".
В годовщину празднования 300-летия Эйлера организаторы собирали информацию о ныне живущих продолжателях династии. Увы, практически все сейчас в Европе и Америке. Следы российских потомков биографы обнаружили лишь в Крыму и Челябинске.
Эту историю Юлия Кириенко поведала в сборнике всероссийской конференции "Генеалогия и архивы", выпущенном при участии комитета по делам архивов Челябинской области. Но полной неожиданностью уже после публикации оказалась другая находка - предками челябинского айтишника были обладатели другой известной фамилии - Струве.
Наследники по прямой
Автор этих строк, готовивший в свое время книгу о строителях Южного Урала, познакомился с еще одним представителем этих двух родов - бывшим руководителем сметно-договорного отдела объединения "Челябметаллургстрой" Генрихом Оттеном, который рассказал об участии в праздновании 200-летия основателя Пулковской обсерватории Василия Яковлевича Струве. Упоминали на встрече и других членов семьи, часто - Петра Бернгардовича.
- Боже мой, его расхваливали до небес! - восклицал Оттен. - Я не знал его и не мог составить собственного представления. Но моя мама и старшие братья утверждали: очень умный человек. Его лекции в университете пользовались неизменным успехом. Он был академиком. Впоследствии советская власть лишила его звания за активное оппонирование вождю мирового пролетариата.
Впрочем, и других предков Генрих Фердинандович скромно назвал людьми толковыми. Старший сын родоначальника династии Отто - действительный тайный советник и астроном, открыл около 500 двойных звезд. Внук Людвиг наблюдал лунные затмения. Брат его Герман, директор Берлинской обсерватории, исследовал систему Сатурна. Правнук, также Отто, контролировал работу Дональд-обсерватории в Техасе, возглавлял Национальную физико-астрономическую обсерваторию США.
И дед Генриха Фердинандовича, ученый-химик, оставил след в истории - золотил купола храма Христа Спасителя, в его доме долго висели на стенах образцы-фрагменты "луковиц". Для династии он сделал и другое значимое дело - составил партию Паулине Шарлотте Фусс, праправнучке математика.
Рассказывая об этом, Генрих Фердинандович достал с полки томик "Развитие идей Леонарда Эйлера и современная наука". Перелистав его, показал в конце список потомков.
- Вот, - палец его остановился на нужной строке, - VI, 80 - мои координаты. Римская цифра означает шестое поколение, арабская - порядковый номер. Книга издана в 1988 году под редакцией профессора Михайлова. Кстати, в ней увековечены и мои дети. Так что попали в анналы.
Внучка-студентка, рассказал на прощание Оттен, как-то отнесла книгу на занятия в Челябинский политех, ныне Южно-Уральский госуниверситет, когда проходили Эйлера, и, улучив момент, заявила: я его наследница. Все удивленно переглянулись. Тогда она раскрыла книгу: убедитесь сами. Тут не только студенты, но и преподаватели ринулись изучать доказательства. В общем, сорвала наследница лекцию.
Им в другую сторону
Получается, в Челябинске количество потомков двух известных родов, возможно, больше, чем в любой другой точке планеты. Случайно ли? Если копнуть глубже, виной всему эпоха великих событий, миграций и репрессий.
Предок Вадима Баженова, вице-адмирал императорского флота, присягнул советской власти и даже преподавал на курсах комсостава. Однако его арестовали как дворянина и вместе с семейством выслали в Актюбинскую область. Сыновей, впрочем, реабилитировали, и первенец, Георгий, окончил горный институт и позже осел в Челябинске.
Оттен поначалу жил в Тифлисе, куда по настоянию врачей переехал его дед-химик, потерявший голос из-за работы с кислотой. Закавказский институт сооружений, куда он поступил на службу, выполнял изыскания на участках предполагаемого строительства Транскавказской дороги. Но началась война, и после указа о переселении поволжских немцев Оттену указали на дверь. Так он попал в трудармию на строительство Челябинского металлургического завода - стройку НКВД. Повезло: бывшему ученому поручили заниматься геодезией, а не направили на общие работы, где люди таяли на глазах. А раздатчик пищи, финн по национальности, принял его за соплеменника. "Оттенен?" - спрашивал, когда подходила очередь подставлять котелок. И, обращаясь к помощнику, подсказывал: "Положи инженеру погуще".
Семейные ценности
Других родственников Эйлера и Струве найти было не так просто. Некоторое время назад в соцсетях мелькнуло сообщение: в Союзе строительных компаний Урала и Сибири чествовали династии с большим трудовым стажем, и среди них оказались Оттены.
Гендиректор организации Юрий Десятков обещал помочь в поиске и слово сдержал. Ведущая архив Екатерина Балдова передала накопленную информацию. Оказалось, Борис, сын Генриха Фердинандовича, пошел по его стопам - почетный строитель России, в прошлом заместитель гендиректора Челябгипромеза. Его дети - Алексей, инженер-строитель, предприниматель, и Ольга Терешина, тоже инженер-строитель, кандидат искусствоведения, доцент Южно-Уральского госуниверситета.
Представители двух династических линий посещали один вуз, возможно, пересекались в его коридорах или на лестницах. И проходили мимо, поскольку не подозревали, какое далекое прошлое их объединяет. Прямо сюжет ток-шоу.
- Несколько лет назад я сформулировала свою мечту: хочу, чтобы каждый человек знал своих предков до седьмого поколения. Почему? Когда есть корни, мы крепче стоим на земле, - объяснила важность этих знаний Юлия Кириенко.
Кстати
Когда история Вадима Баженова дошла до сослуживцев, у них вдруг возник интерес и к своим истокам. В министерстве даже организовали встречу с исследователем семейных историй, на которую пришли полсотни финансистов.
- Мы увидели заинтересованность и желание обогатиться аналогичным опытом. Вдруг у нас и другие потомки великих трудятся, а мы не знаем? - задался вопросом министр финансов региона Андрей Пшеницын.
Но ведь, чтобы почувствовать связь с местом, где родился и живешь, неважно, насколько известны прадеды. Просто так заведено: родина у всех начинается с рода.
