С момента взятия российскими подразделениями Авдеевки, мощного оборонительного и логистического узла Вооруженных сил Украины, прошло почти два месяца. Но несмотря на это, город все еще живет под постоянными обстрелами и атаками беспилотников. Лишенные света и воды, практически полностью отрезанные от внешнего мира горожане однако отказываются покидать свои дома и пытаются выживать на руинах заводов и многоэтажек. Корреспонденты «Ленты.ру» отправились в Авдеевку, поговорили с ее жителями и узнали, как они прожили два года в условиях непрерывных боев, почему украинские власти отказывались помогать нуждающимся и как скоро разрушенный войной город сможет вернуться к нормальной жизни.

Некоторые имена и иные персональные данные собеседников изменены по их просьбе.

На краю

Военный пикап мчит по испещренной воронками от снарядов и мин магистрали. Донецкая кольцевая автодорога (ДКАД) спустя долгое десятилетие конфликта стала для местных кольцевой по-настоящему. Все ее участки теперь свободны от украинских войск — нет ни блокпостов, ни противотанковых заграждений, — лишь остовы сгоревшей военной техники, напоминающие о длившейся годами бойне.

Минули руины частных домов, бетонные блоки огневых точек, возведенных наспех, и полноценных «опорников», укрепленных со всем солдатским усердием. За ними тянется лесопосадка без единого уцелевшего дерева, еще дальше — разбомбленные придорожный магазин и заправка. Депрессивный пейзаж контрастом прерывает бликующий в утреннем солнце триколор, установленный на российском блокпосте.

Мы в Авдеевке, промышленном бастионе Донецкой агломерации. Здесь обогащали уголь, плавили сталь, выпускали керамику и железобетонные конструкции. В прошлом.

Через вереницу завалов следуем до стадиона «Химик», он расположен в юго-западной части населенного пункта. Взглядом пытаемся отыскать хотя бы одно приемлемо сохранившееся здание. Через зияющие дыры в панельных пятиэтажках иногда прорывается тусклый искусственный свет, а значит, в городе еще присутствует жизнь.

Пикап паркуется между разрушенных корпусов бывшей школы. Водитель маскирует машину. На улицах начинают попадаться люди. Почти абсолютную тишину прерывает грохот артиллерийской канонады, но окружающих, похоже, она совсем не волнует.

Около одного из таких некто соорудил «летний душ», а под опорой подъездного козырька — простейшую кухонную плиту из кирпичей. Рядом с ней набросаны сухие ветки и куски древесины. Судя по всему, еще недавно они служили кому-то оконными рамами.

У костра сидят несколько человек. Они разогревают воду, чтобы заварить чай. Их соседи помоложе разгребают обломки и убирают мусор. Такая вот попытка обустроиться на пепелище. Кто-то беседует по телефону, благо, в городе прекрасно работают интернет и мобильная связь. Скорости, что удивительно, хватает даже на видеозвонки.

Пропитанное пеплом лицо Марии почти не выражает эмоций. Она едва ли старше 40 лет, но передвигается с большим трудом. Признается, что уже полгода страдает от невыносимых болей в бедре после того, как туда угодили осколки.

Ее муж, немолодой мужчина в поношенном тулупе, соглашается на разговор охотнее. Раньше он работал мотористом, но теперь забота о супруге и попытки обжиться на пепелище занимают практически все его время. В редкие свободные часы он отлаживает генераторы, которые местным передали российские военные.

Оставшиеся

О боях за город и временах, когда здесь еще стояли подразделения Вооруженных сил Украины, местные говорят неохотно.

Вокруг костра повисает неуверенная тишина. Невысокий и худой старичок, представившийся Константином Петровичем, нарушает ее первым. «Еще до 24 февраля 2022 года, — с легкой дрожью в голосе начинает он, — Авдеевкой управляла военно-гражданская администрация. Ее возглавлял Виталий Барабаш, с начала восстания присягнувший Украине».

Основной задачей «городского головы», как признается пенсионер, стала эвакуация местных из зоны боевых действий. Правда, проходила она весьма специфично, сопровождалась угрозами и поборами с местных.

В первую очередь принудительная эвакуация коснулась семей с детьми. Родителей ставили перед выбором — либо они выезжают на подконтрольную Украине территорию вместе в ребенком, либо их лишают родительских прав за «оставление несовершеннолетнего в зоне боевых действий».

«Не можем найти [единственного оставшегося в Авдеевке ребенка], родители прячут его. Ничего, найдем, вывезем. Тем более что у нас уже действительно есть принудительная эвакуация детей (...). Как только найдем ребенка, мы сразу его вывезем», — говорил Виталий Барабаш в апреле прошлого года.

Принудительная эвакуация коснулась также и пожилых людей. По словам местных, эвакуированных увозили в Умань, Полтаву и Кременчуг, а после принудительно расселяли в дома престарелых. Руководство этих соцучреждений, как оказалось, извлекало из этого немалую выгоду.

С его слов, часть эвакуированных таким образом людей позже сбегала из-под надзора и возвращалась в прифронтовой город, несмотря на ухудшающуюся с каждым днем обстановку. «Многие окольными путями приехали обратно. Ехать куда-то и бомжевать? Тут родные стены и родной город, это очевидно», — подхватывает беседу Владимир, родственникам которого не посчастливилось испытать на себе «заботу» бывшей администрации.

Впрочем, на вопрос, почему местные отказываются эвакуироваться и сейчас, многие отвечают почти аналогично.

Бетонные скелеты

Затянувшаяся беседа у костра неспешно перетекла в своеобразную экскурсию по окрестностям. Владимир, не прерывая диалога, соглашается вживую показать нам, что случилось за два года непрерывных боев с микрорайоном «Химик».

Типичный постсоветский антураж вперемешку с бетонной крошкой выглядит неестественно жутко. Висящие в гостиных советские ковры, шкафы с посудой, детская мебель... Только без потолков или стен, сдерживающих уют в привычных глазу рамках.

«Многие дома украинские танкисты побили сами. Ставят танк и лупят. Им было все равно, они и так хотели нас уничтожить. Петр Порошенко сдержал свое слово, а Владимир Зеленский его дело продолжил», — невзначай бросает в воздух наш собеседник. Для него, похоже, все предельно просто и очевидно.

Дальше следуем к разрушенной школе. Ее выкрашенные яркой краской стены в коридорах удивительно контрастируют с серостью внешнего мира. Поваленные деревянные парты и стулья сложены в большие кучи, напоминающие баррикады. Возможно, они ими и были до недавних пор.

При этом из нее, как и многих других учреждений, как утверждает Владимир, украинские военные при отступлении вынесли практически все: «От уцелевшей бытовой техники и компьютеров до печек и железной посуды».

Но это, безусловно, только часть проблемы. Даже без учета мародерства и грабежей при отступлении большинство местных лишилось имущества практически полностью — оно сгорело в пожарах или осталось под завалами жилых домов.

Да, горожане уже получают вещи первой необходимости. Но как смириться с потерей собственности, которая была заработана многолетним трудом? Понять связанные с этим чувства людей нетрудно.

Но жители города, кажется, полны оптимизма. Их запросы на сегодня просты: восстановление центрального водоснабжения, подача электричества, открытие магазинов и больниц.

По распоряжению местных властей шефство над Авдеевкой взяла соседняя Ясиноватая. По крайней мере до того момента, как у города появятся свой мэр и бюрократический аппарат. Но пока основной поток гуманитарной помощи распределяется именно оттуда.

Машины с продуктами, водой и лекарствами приезжают регулярно. Правда, свободный въезд и выезд из Авдеевки до сих пор невозможны.

Наша собеседница Мария, например, жаловалась, что не может ни попасть к врачу в Донецке, ни переоформить свои документы на российские. С ее слов, она попросту не успела сделать это в тот момент, когда власти решали вопрос организованно.

Еще одним следствием этого является затрудненный доступ транспорта с лекарствами, гуманитарной помощью и стройматериалами от частных благотворительных проектов. Ведь для возвращения города к мирной жизни нужны совсем другие объемы грузов, нежели поступают туда сейчас.

Но при этом во многих районах Авдеевки уже вовсю кипит работа по разбору завалов и восстановлению коммунальных сетей. В городе уже начала работу специальная комиссия из администрации Ясиноватой, которая определит — какие дома можно восстановить, а какие пойдут под снос. Планируется, что к следующей зиме также будет запущена городская котельная.

Мужчина возвращается в сторону «летней кухни», чтобы допить остывший за время экскурсии чай. После он продолжит разгребать завалы своего дома, а затем вместе с остальными пойдет привычным маршрутом к месту раздачи гуманитарки. И так изо дня в день, пока жизнь в городе не вернется в довоенное русло.

***

На пути к машине наш взгляд синхронно цепляется к единственной уцелевшей в районе постройке — православному храму в честь святой Марии Магдалины. Необычным образом, несмотря на вереницу трещин от осколков, его стены и купола уцелели полностью, пережили и два года бомбежек, и последствия штурма.

Несколько минут мы молча смотрим, как в лучах утреннего солнца бликует в позолоте «пятиглавка».