«Грабь награбленное», или История российской экспроприации
Что такое экспроприация? За этим сложно произносимым термином скрывается вековая история, в которой нашлось место противоречивым спорам, двум революциям, дерзкому ограблению и знаменитому лозунгу Ленина. Об всем этом – в материале MIR24.TV.
Смотрите т/с «Экспроприатор» 13 апреля в 11:45 на телеканале «МИР».
Противоречивая практика
Говоря простыми словами, экспроприация означает принудительное изъятие частной собственности государством. Обычно это происходит с возмещением и всегда – в интересах общества. Например, правительство может заставить граждан продать квартиру или земельный участок, чтобы построить на этом месте школу, больницу или проложить дорогу.
В некоторых случаях экспроприация может быть безвозмездной, являясь по сути конфискацией. Такая мера проводится по решению суда в виде наказания за преступление.
Вопрос об экспроприации всегда вызывает противоречия и споры, особенно если владелец не согласен с решением государства. С одной стороны, процедура изъятия ограничивает право людей на частную собственность, с другой – представляет собой защиту общественного интереса. Эта дилемма стоит на стыке правовой системы, философии, экономики и политологии.
Так или иначе, важно понимать, что сегодня экспроприация проводится исключительно в рамках закона. Чего не скажешь о дореволюционном периоде. В начале XX века экспроприаторами называли тех, кто грабил банки и государственные учреждения с целью пополнения революционной казны.
Революционеры-грабители
В годы Первой русской революции большевики и другие левые силы, в частности эсеры, совершали нападения на финансовые организации, разбойничали в поездах и на теплоходах. Добытые средства передавали на партийные нужды. Революционеры считали, что находятся с правительством в состоянии войны, а на войне, как известно, «все средства хороши».
Наиболее эффективная экспроприаторская банда орудовала в Закавказье. Ее главарем не кто иной, как Коба, будущий Иосиф Сталин. При его непосредственном участии был разработан план одного из самых дерзких и необычных ограблений банков за всю историю человечества. Эта операция вошла в хроники как «Тифлисская экспроприация».
Все случилось 13 июня 1907 года в самом центре города, на Эриванской площади. Группа большевиков, переодетая в полицейскую форму, напала на карету Государственного казначейства и похитила в пересчете на сегодняшний курс несколько миллионов долларов.
При отходе один из налетчиков Симон Тер-Петросян, известный как Камо, натолкнулся на офицерский экипаж. Увидев законников, Камо не растерялся и прокричал: «Господа! Все в порядке! Деньги спасены!» Лишь спустя время стало понятно, что стражников обвели вокруг пальца, а грабители успешно скрылись с места преступления.
Подобные методы встречали понимание у части общества, однако официального одобрения Российской социал-демократической рабочей партии не получали. Напротив, за несколько недель до громкого ограбления, во время V съезда, руководство постановило запретить экспроприации и распустить все боевые группы, промышляющие этим ремеслом.
Лозунг Ленина
В общественном сознании самым ярким примером экспроприации служат события после революции 1917 года. Приход к власти большевиков повлек повсеместное уничтожение частной собственности. В это же время Владимир Ленин заменил сложный термин на более понятный лозунг «Грабь награбленное!».
«Мы, большевики, грабим награбленное! Это лозунг, в котором, как я ни присматриваюсь, не могу найти что-нибудь неправильное, если выступает на сцену история. Если мы употребляем слова «экспроприация», «экспроприаторы», то почему же нельзя обойтись без латинских слов?», – говорил вождь мирового пролетариата.
Позже появился закон «О социализации», который регулировал переход частной собственности в общенародное пользование. Согласно документу, экспроприировать личные вещи, посуду и одежду было нельзя, а вот предметы роскоши и искусства, домашнюю обстановку, помещения и скот – можно.
Сегодня в Конституции РФ четко прописано, что никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда. Тем не менее экспроприационная практика до сих пор остается частью российской правовой системы. Время от времени современные суды, ссылаясь на послереволюционные декреты, находят основания для перехода недвижимости в государственную собственность.
