Как из поэзии Высоцкого "поднялся" небоскреб в Екатеринбурге

Лично мне известны только три небоскреба с человеческими именами: 828-метровый "Бурдж Халифа", названный в честь шейха Халифа бин Заеда аль-Нахайяна, 202-метровый Трамп-тауэр - башня Трампа на Нью-Йоркском Манхэттене и 188-метровый небоскреб "Высоцкий", что на улице Малышева в российском городе Екатеринбурге.

Российский "Высоцкий", как мне кажется, коренным образом отличается не только от арабской и американской башен, но и ото всех остальных небоскребов. Это первый в мире небоскреб, названный именем поэта. А еще важнее, что Владимир Высоцкий, его поэзия и песни стали побудительным мотивом строительства высотки. Арабскому и американскому небоскребам имена всего лишь присвоили, а уральская башня "поднялась" из мощного зерна поэзии Высоцкого. В Екатеринбурге нашелся человек, который сам вырос на этой поэзии. Его зовут Андрей Николаевич Гавриловский.

Улица Малышева в Екатеринбурге. Тот самый "Высоцкий". Фото: Юрий Лепский

В 1972 году, когда ему было девять лет, случилось несчастье: отца сбила машина. Насмерть. Мама, подкошенная горем, оказалась в больнице. И Андрюшка остался один. Сначала жил у маминой знакомой - Риты, в бедном доме, где частенько и поесть было нечего. Зато в этом доме на окраине заводского свердловского района Химмаш стоял старенький магнитофон с записями песен Высоцкого. Сначала от нечего делать, а потом со все большим интересом он слушал эти песни. В конце концов полностью погрузился в мир Высоцкого и уже не мог без него существовать. А когда ушел от Риты в свой опустевший дом, купил на вырученные от продажи картошки и сэкономленные на завтраках деньги дешевенький магнитофон и снова слушал и слушал песни Высоцкого.

Это было второе серьезное потрясение в его жизни. Первое - смерть папы. С тех пор стал слушать Высоцкого постоянно, заучивал наизусть, пробовал петь сам. Мне он сказал так: "Высоцкий тогда помог мне выстоять и даже в чем-то заменил отца. В иные моменты я даже чувствовал, что он - самый близкий мне человек. Хотя не был знаком с ним, слышал только голос".

Вы скажете: да мало ли в то время было пацанов, влюбленных в песни Высоцкого? Я отвечу - много, очень много. Но только один пронес эту любовь через всю жизнь и посчитал долгом построить в честь своего любимого поэта самый высокий северный небоскреб в мире. Для этого ему потребовалось закончить школу и институт в родном городе, заняться бизнесом и потихоньку вырасти в одного из самых известных в Свердловске частных инвесторов. Сначала он построил крупный торговый и офисный центр "Антей", рядом с которым установил скультурную композицию "Высоцкий и Марина Влади". Когда Марина в первый раз приехала в Екатеринбург, то наотрез отказалась смотреть на собственное скульптурное изображение ("мне еще рано сталкиваться с собственным памятником"). Но когда Андрей рассказал ей, что именно у этой городской скульптуры, а не у памятника Ленину стали собираться все молодожены города - согласилась. Приехала, придирчиво оглядела, улыбнулась. Он понял, что ей понравилось.

Тогда же он приступил к своему главному проекту - к небоскребу "Высоцкий". Первое, что следовало сделать - найти архитектора. Дело в том, что все высотки в России проектировались иностранцами. Светила мировой архитектуры для Гавриловского были не по карману. Отечественных - амбициозных и талантливых - он не знал. Но они нашлись сами, причем тут же, в Екатеринбурге. За дело взялись молодые ребята - архитектор Владимир Грачев и конструктор Андрей Молоков. Помогали этой нахальной команде тогдашние мэр города Аркадий Чернецкий и губернатор области Эдуард Россель. Так на улице Малышева стала расти башня. А когда она выросла, он пригласил всех помогавших ему на смотровую площадку, на пятьдесят второй этаж. И люди, много лет прожившие в Екатеринбурге, впервые увидели родной город с такой высоты. Он стал им понятнее, как и собственная жизнь, если взглянуть на нее из поднебесья.

А потом он повел всех в музей Высоцкого.

Музей располагался на первом этаже высотки и был настоящим музеем, безо всяких натяжек. Тут приютился его гримерный столик из Театра на Таганке, тут стоял его "Мерседес", который Гавриловский нашел в Грузии и выкупил за большие деньги у владельца. Ну, конечно же, тут была его гитара, письма... Бережные руки восстановили обстановку его номера в гостинице "Большой Урал", где он жил во время гастролей в Свердловске. Тут на стене висел таксофон. Любой мог снять его тяжелую трубку и услышать в ней хриплый знакомый голос: "Быть не может! Повторите! Я уверен, дома! А, вот уже ответили. Ну, здравствуй, это я!"...

С Андреем Николаевичем Гавриловским в первый раз мы тоже говорили по телефону. Я попросил его назвать три любимых песни Высоцкого. Он назвал две: "Кони привередливые", "Две судьбы". А как называлась третья, не помнил. Я попросил его напеть хотя бы несколько строчек. "У нее каждый вечер не гаснет окно / И вчера мне лифтер рассказал за полбанки..." - начал он. А я закончил ему в ответ: "У нее два знакомых артиста кино / И один популярный актер из Таганки..." Мы помолчали. Было такое ощущение, что каждый сказал нужный пароль, дающий понимание того, что "он свой". Во всяком случае, контекст у нас оказался общим.

С тех пор мы виделись с ним несколько раз. Очно. На пятидесятом этаже отеля "Высоцкий", откуда открывается потрясающая панорама города.

На этот раз я спросил его: ну, а что дальше? Он подвел меня к окну, указал на место далеко внизу и сказал: "А дальше будет еще выше".

- То есть? - не понял я.

- Через три года здесь вырастет новый небоскреб, в полтора раза выше этого. Мы решили назвать его "Парус".

- Почему "Парус"?

- Ну, как почему? "Парус" - это же шедевр Высоцкого, едва ли не лучшая его песня.

Дома я залез в интернет, прочитал этот текст и многое понял. Хочу, чтобы поняли и вы тоже.

"А у дельфина взрезано брюхо винтом.Выстрела в спину не ожидает никто.На батарее нету снарядов уже.Надо быстрее на вираже.Даже в дозоре можешь не встретить врага.Это не горе, если болит нога.Петли дверные многим скрипят, многим поютКто вы такие? Вас здесь не ждут.Многие лета тем, кто поет во сне,Все части света могут гореть в огне,Все континенты могут лежать на дне,Только все это не по мне.Но парус! Порвали парус!Каюсь, каюсь, каюсь…"

Это Евангелие от Высоцкого - дитя огромной высоты. Высоты, с которой лучше видна наша жизнь. Высоты, с которой она становится понятней. Это как и "Осенний крик ястреба" Бродского - человеческий взгляд из поднебесья. Тысячи других небоскребов - метафора взлета человека с Земли в заоблачные выси. И только "Высоцкий" и "Парус" позволяют нам взглянуть с небес на грешную Землю, на нашу Родину. Чтобы лучше ее понять. Потому что это взгляд великих поэтов.

Спасибо за это им и Андрею Николаевичу Гавриловскому.