Убийство нашего атташе: Неизвестный стрелял в упор. Жена полковника успела крикнуть дочери: «Ложись!»
Теперь уже трудно сказать, кто и когда известную народную пословицу «С милым и в шалаше рай» превратил в шутливое, и в тоже время, наполненное определенным смыслом выражение: «С милым рай в шалаше, если милый атташе». Подоплека этого выражения понятна – не жизнь у них, а малина. Но это, поверьте, не так.
Могу с уверенностью утверждать, военные атташе и офицеры их аппаратов всегда находятся под пристальным вниманием спецслужб страны пребывания. Впрочем, это мировая практика. В каждой стране свой контрразведывательный режим. Где-то он мягче, где-то более жесткий, а в иных государствах и вовсе враждебный. Зависит это от многих факторов: политической обстановки в стране, традиций, культуры, межгосударственных отношений, уровня профессионального мастерства контрразведчиков.
Справедливости ради надо отметить, что военные атташе и офицеры их аппарата устроены, как правило, неплохо, но от этого их жизнь не становится менее сложной и опасной.
Примером тому стала спецоперация, разработанная и проведенная американскими спецслужбами против помощника военного атташе полковника Александра Никифорова. В период своей службы в Вашингтоне он вместе со своим коллегой убыл в поездку по США. Разумеется, с разрешения властей.
Шел третий год пребывания Никифорова в Америке, и он порядком надоел контрразведке: то наладил отношения с генералом из оперативного управления Пентагона, то познакомился с личным врачом президента Эйзенхауэра. Мало того познакомился, но пригласил его к себе на квартиру, в гости. И пусть в Белом доме уже сидел другой президент и врач у него был другой, но активность Никифорова утомила контрразведку.
Так вот, не успел Александр Никифорович выехать за пределы Вашингтона, как его объявили персоной нон-грата. Но сделали это коварно, если не сказать больше. Никифорову об этом не сообщили. Решили посмотреть на поведение во время поездки, теперь ведь, лишенного дипломатического статуса, его могли «ненароком» избить, искалечить, оскорбить, да и убить тоже.
В опасные ситуации Никифоров уже попадал.
В 1969 году его срочно направили военным атташе в Ливан. Он сменил убывшего в СССР в связи с болезнью жены полковника Ивана Пупышева. Однако менять пришлось не только атташе. Пятью выстрелами в упор был расстрелян резидент советской военной разведки полковник Александр Хомяков. Никифоров стал атташе и одновременно возглавил резидентуру.
Хомякову, несмотря на чудовищные ранения удалось выжить. Ливанские врачи сделали все возможное и невозможное, чтобы спасти советского полковника, а через сутки специальным рейсом он был доставлен в Москву.
В Центре провели детальный анализ произошедшего и сделали заключение, что покушавшиеся на жизнь советского резидента ливанские боевики, были лишь оружием в руках наших заокеанских противников.
Агент ГРУ швед Стиг Берлинг в интервью одной из российских газет так охарактеризовал обстановку в Ливане: «Если бы вы видели Бейрут (столицу Ливана) начала 70-х! Это был центр мирового шпионажа. Островок относительного мира в центре арабо-израильского конфликта. Каждая уважающая себя разведка держала там свою резидентуру, бары были полны шпионов. Самым престижным считался бар при гостинице «Сент-Джордж». Обычных людей там не было – одни шпионы».
Думается, Стиг Берлинг, который провел на Ближнем Востоке не один год своей службы, весьма точно охарактеризовал разведобстановку в Ливане. Да, действительно, там сошлись интересы разведок ведущих стран мира. Очень сильные позиции были у американцев. Как всегда, им противостояли советские разведчики. Иногда противостояние принимало очень острый и трагический характер.
Разумеется, степень опасности бывает разная. Это как кому повезет…
Прибыв в Чехословакию в 1969 году на должность военного атташе Советского Союза, генерал-майор Иван Скрипка наслушался разного: угроз, требований вывести оккупационные войска, оскорблений.
Не успел советский генерал вселиться в свою квартиру в Праге, как каждую ночь не умолкал его телефон. Пражане, конечно, же не представляясь, звонили, выдвигали свои требования. Приходилось выслушивать. Хотя слушать подобное Ивану Скрипке было ох, как нелегко. Ведь он в самые трудные месяцы словацкого восстания в 1944 году находился в рядах восставших, помогал им, имея за плечами богатый фронтовой опыт, спасал от гибели. А теперь поди ж ты, оказался оккупантом.
Но несмотря на все противостояние, сложность положения никогда не отказывался выехать на завод, фабрику, в школу, университет, в воинские части, чтобы выступить перед народом, высказать свою точку зрения.
Но это Европа, а в Китае в годы культурной революции было совсем иначе. Для КНР мы в ту пору врагами. Атташе ты или секретарь посольства, никому дела нет. Вытащат из машины, и если уж не побьют, то наорут, заплюют, наговорят гадостей.
Такое случалось с многими дипломатами. С военным атташе в Китае полковником Василием Ивановичем Ивановым тоже. Поехали они как-то на машине в Цзянцзинь. Разумеется, получив предварительно разрешение китайского МИДа. На полдороге их машину останавливают, высаживают и начинается спектакль – разгневанные хунвейбины, как черти из табакерки, беснуются вокруг них. Потом затолкнули всех в машину и отправили назад. Протест в Министерство иностранных дел ничего не дал.
Хуже пришлось «сменщику» Иванова военному атташе полковнику Винокурову. Разъяренная толпа хунвейбинов избила его прямо в аэропорту.
В 1972 году на Кипре едва не погиб советский военный атташе и резидент военной разведки полковник Виктор Бочкарев. Автоматная очередь прошла над головой атташе, его жены и двоих детей, когда субботним вечером они отдыхали на балконе своей виллы. Стена была изрешечена пулями.
Но не всегда подобные нападения заканчивались благополучно.
Работа разведчика, это не развлекательная турпоездка
…16 сентября 1986 года на лентах ТАСС появилось такое сообщение: «Сегодня в Исламабаде совершено покушение на исполняющего обязанности военного атташе при Посольстве СССР в Пакистане полковника Горенькова Ф.И. В результате полученных огнестрельных ранений он скончался...».
Федор Гореньков был убит несколькими выстрелами из пистолета на одной из главных улиц пакистанской столицы. Вместе с женой и дочерью он ехал на обед из офиса военного атташе домой. На одном из участков дороги, где вдоль обочины был плотный кустарник и деревья, на проезжую часть вышел человек. В руках он держал лист бумаги, размахивая им перед собой.
Полковник Гореньков затормозил, и остановился в нескольких метрах от незнакомца. Тот подошел к машине и бросил лист бумаги в приоткрытое окно автомобиля. Она упала на пол. Федор Иванович, наклонился, чтобы поднять ее, и тут раздались выстрелы. Неизвестный стрелял в упор. Промахнуться было невозможно.
Жена Антонина, которая сидела рядом с мужем, успела только крикнуть дочери: «Ложись!». Нога полковника соскользнула с педали тормоза, и машина покатилась вперед, под уклон. Убийца побежал в сторону зарослей кустарника.
Убийство потрясло не только советское дипломатическое представительство в Исламабаде, но всю нашу страну. Пакистанские следственные органы спешно нашли убийцу. По версии следствия им оказался «городской сумасшедший», психически больной человек, некто Ахмад Фазал.
Корреспондент ТАСС Евгений Тюриков, который в этот период работал в Пакистане, хорошо знал полковника Горенькова, провел свое расследование. Он в корне не согласен с пакистанскими следователями. Во-первых, на очной ставке убийцу не опознала жена полковника, единственная, кто видела убийцу.
Во-вторых, у советских дипломатов общавшихся с Фазалом, появилось большое сомнение, что он вообще мог самостоятельно организовать, и уж, тем более, спланировать и осуществить такую сложную операцию.
В-третьих, советский эксперт-криминалист, прибывший из Москвы и изучивший автомобиль атташе, сделал, как пишет корреспондент ТАСС, «ошеломляющий вывод: стрельба велась не только по Федору Ивановичу, но и по его жене и дочери, причем с двух разных точек и из двух различных систем оружия».
Однако эти экспертные оценки не были приняты пакистанской стороной.
Какие же выводы по результатам своего расследования сделал Евгений Тюриков? «Заинтересованные в тот период в нанесении любого вида ущерба Советскому Союзу – афганские моджахеды и США со своими спецслужбами. Обе располагали возможностями по проведению спецопераций на пакистанской территории», – считает он.
По второй версии нападение организовала военная разведка Пакистана.
26 апреля 1985 года в учебном лагере Бадабер в 10 км от пакистанского Пешавара произошло восстание советских военнопленных. Но пакистанская сторона, полностью отрицала, не только факт восстания, но и саму возможность пребывания на своей территории советских военнопленных.
В такой ситуации полковник Гореньков, приблизившийся к разгадке тайны Бадабера, вполне мог стать целью для профессиональных убийц.
Такова горькая правда о работе наших военных разведчиков за рубежом.