На Исторической сцене Мариинки - шедевр Россини
Для первой весенней премьеры Мариинский театр выбрал оперу, где в финале все остаются живы и даже счастливы. Веселье и оптимизм, совсем не доминирующие настроения в традициях оперного жанра, если только, конечно, за сочинительство не принимается "упоительный Россини, Европы баловень - Орфей". Так на афише появилась прекрасная "Золушка" - прелестная девчонка-замарашка, которая превратится в обворожительную принцессу. За сказочные метаморфозы, требующие от исполнителей высочайшего профессионального мастерства и титанических усилий с улыбкой на лице, взялось молодое поколение мариинских певцов - под режиссерские распоряжения Екатерины Малой, в декорациях и костюмах Вячеслава Окунева и под дирижерскую палочку Валерия Гергиева.
Автору "Севильского цирюльника" было всего 24 года, когда он взялся за написание "Золушки" - своей 17 из 39 опер. Гедонист и сибарит Джоаккино Россини работал с невероятной быстротой: "Цирюльник" был готов за 20 суток, "Золушка" потребовала на четыре дня больше. И уже 25 января 1817 года римский театр "Валле" представил публике мировую премьеру "Золушки", что прошла не совсем с тем успехом, на который рассчитывал автор. И дело тут вовсе не в том, что поэт Якопо Ферретти, трудясь над либретто, несколько изменил сюжет знаменитой французской сказки Шарля Перро: быть может, под влиянием века Просвещения фея-крестная превратилась в философа Алидоро, а в угоду католической цензуре хрустальная туфелька (предполагавшая демонстрацию ножки на сцене) была заменена браслетом; да и мачеха стала отчимом-бароном доном Маньифико, а из тыквы никто не сотворил кареты, хотя сегодня "зеленые", наверное, были бы довольны. Но главное, принц, ищущий бескорыстной, чистой любви никуда не исчез. И вся причина неудачи "Золушки" таится только в одном: ей не повезло с певцами, над которыми, порой кажется, Россини просто зло подшучивал, требуя запредельного вокального мастерства и таланта. Его оперы - более чем у любого другого итальянского композитора - подразумевают виртуозное владение колоратурной техникой пения и итальянской скороговоркой, без которой достичь искомого комического эффекта практически невозможно. Поэтому опера не так часто и появляется на театральных подмостках.
Но более всех в мариинской премьере удивила режиссер. Без всяких авторских ссылок и упоминаний, она едва ли не покадрово перенесла на сцену легендарный фильм 1981 года, ставший уже хрестоматией, классикой мировой оперной режиссуры ХХ века - великого француза Жан-Пьера Поннеля. При этом следы творческой самостоятельности не обнаруживались. Хотя эта опера-буффа - подлинное счастье для постановщика. Это не череда звездных арий, как, например, бывает у другого итальянца Верди, а настоящая "командная игра", так как основу оперы составляют дуэты, трио и квартеты, и некоторые из ключевых героев не имеют даже собственной арии. И тут главная задача всех и каждого - органичное участие в ансамбле. Солисты Мариинки демонстрировали, если не "сыгранность", то отвагу, что пока часто заменяет некоторым певцам мастерство: их исполнение - робкая проба еще недостаточно опытных в этой сложнейшей белькантовой стилистике голосов.
Это не череда звездных арий, а настоящая "командная игра"
Как и предполагает эта опера, главной героиней вечера стала исполнительница титульной роли Дарья Росицкая, обладающая интересным колоратурным меццо-сопрано, довольно долго считающимся чуть ли не специальным россиниевским голосом. И пусть в плане персональности ее имя пока еще не написать через запятую с самыми знаменитыми россиниевскими золушками - Чечилия Бартоли, Тереза Берганца, Лючия Валентини-Террани, Джульетта Симионато или Фредерика фон Штаде, ее образ запоминается искренностью, а пение - стремлением к совершенству.
В трио бас-баритоновых персонажей (рассудительный Алидоро, ушлый Дандини, камердинер принца, значительную часть оперы изображающий своего хозяина, и амбициозный дон Маньифико) был великолепен Магеррам Гусейнов в партии Алидоро, чье пение было не только красивым, но стилистически и эмоционально точным. Клоринда и Тисба (Кристина Гонца и Екатерина Латышева) стервозные сестрицы Анжелины, которую они и прозвали Золушкой, пели вполне корректно, но характеров совсем не показали. А вот за принца Рамиро (Денис Закиров), чья партия написана Россини для tenore di grazia, временами было особенно волнительно, его пение казалось непосильным трудом.
Именно тут надо заметить, что оркестр, даже с некоторым ущербом в темпо-ритмическом рисунке, всеми возможными средствами старался помочь солистам и поддержать их. Валерий Гергиев за дирижерским пультом был похож на доброго мага. А знаменитое финальное рондо Золушки Nacqui All`Afanno ...Non piu mesta - подарком от певицы, театра и Россини.
