Вернувшиеся с войны поэты говорили вполголоса, будто стесняясь того, что выжили
В этом году - столетие тех, кто родился в 1924 году. 100 лет поколению, которое почти в полном составе не вернулось с войны. Вернулись три процента.
Среди них была и горстка будущих поэтов. Но в 1945-м они еще не думали о себе как о поэтах, а думали лишь о том, что раз вернулись, надо жить.
Через двадцать лет появится песня о том, что надо жить за себя и за того, не вернувшегося, парня. Фронтовики понимали, что это сказано слишком громко.
А у поэтов, вернувшихся с войны, были негромкие голоса. Говорили и пели вполголоса Булат Окуджава, Николай Панченко, Николай Старшинов, Юлия Друнина и их менее известные одногодки: Овидий Любовиков, Евдоким Русаков, Владимир Туркин, Константин Левин...
Они будто стеснялись того, что выжили, и с недоумением глядели на юбилейные медали, которые им полагались к очередной дате.
В грохоте салютов им слышались разрывы снарядов и стоны раненых...
Как библейские звезды исхода,Надо мною прибита всегдаСорок первого вечного годаНесгорающая звезда...Не затем я тебя не забуду,Что однажды вдохнул я твой дым,Что уже молодым я не буду,А с тобою я был молодым.Не затем. Но все глуше, ревнивей,Все бездомнее буду скорбетьОб упавших на черной равнине,О приявших военную смерть.
Это стихи Константина Левина, командира взвода сорокопяток. Как он угадал это слово - бездомная. Бездомная скорбь. С уходом фронтовиков этой скорби, кажется, вовсе не остается пристанища. Сердца живых заняты новыми скорбями. Где тут еще старым поместиться?..
Есть что-то нелепое и странное в столетних датах тех, кто навсегда остались мальчиками и девочками. Нет никого, кто бы их помнил. Некому рассказать нам, как они смеялись, как плакали, как переживали первую двойку и первую любовь...
Имена всех поэтов, родившихся в середине 1920-х и отнятых той войной, мы не узнаем - ведь ребята, ушедшие на фронт в 17 лет, только пробовали себя в поэзии.
Впрочем, несколько имен чудом до нас дошли. Вот они, поэты, погибшие -18-19-летними:
Юрий Дивильковский (11.03.1924 - 5.03.1944), выпускник московской школы N 110;
Мурат Елекоев (18.11.1924 - 7.11.1943), уроженец Северной Осетии;
Александр Нахимов (13.10.1924 - 30.07.1944), выпускник сельской семилетки из Вологодской области;
Оксана Ромодановская (1924 - 05.10.1943), выпускница московской школы N 70;
одессит Леонид Розенберг (6.05.1924 - 01.08.1944);
Надежда Лисанова (30.08.1923 - 24.02.1942), выпускница ялтинской средней школы N 3 (ныне N 7).
На днях ялтинский журналист Сергей Сардыко рассказал мне, что в Массандре, у обрыва над шоссе Симферополь - Ялта, где фашисты расстреливали подпольщиков и просто мирных жителей, - на этом самом месте кипит стройка. Возможно, здесь, на Массандровском обрыве, была расстреляна и Надя Лисанова... Сейчас зажаты между горой и стеной уже построенного особняка два бедных надгробия - Марии Гончарук, а также Ивану и Анне Паэгле.
Если нам еще ведомо чувство стыда, то пусть оно застанет нас в тот миг, когда мы смотрим на фотографию десятиклассницы Нади Лисановой.
Перекличка
Они ушли на войну 17-летнимиМне вспомнилась школа родная,Мне вспомнился русский народ,Прибрежная Ялта роднаяИ огненный солнца восход.Умру я свободно и честноИ голову тихо склоню,И русскую землю роднуюЯ светлой слезой оболью.Тогда надо мной защебечутРодные мои соловьиИ кудри мои разовьются,Но плечи не дрогнут мои.Я сильно любила Отчизну,И век я была ей верна...
Надежда Лисанова
(неоконченное стихотворение)
1942
* * *
В вагоны грузится бригада,По сходням сапоги стучат."Не надо, мама!Мам, не надо!.."То шепчет, то кричит солдат.Локомотив рванул и шибкоЗаколесил на всех парах,И виноватая улыбкаОкаменела на губах.Как будто он тому причина,Как будто он тому вина.Что ей - тревога и кручина,Ему - дорога и война.
Овидий Любовиков
1942
* * *
Я только раз видала рукопашный.Раз - наяву. И тысячу - во сне.Кто говорит, что на войне не страшно,Тот ничего не знает о войне.
1945
* * *
Россию стянули струпья курганов,Европа гуляет в ночных кабаре -Лежат лейтенанты, лежат капитаныВ ржавчине звездочек и кубарей...Сидят писаря, слюнят конверты(Цензура тактично не ставит штамп),И треугольные вороны смертиСлетаются на городской почтамт.И почтальонши в заиндевелых,В толстых варежках поскорейСуют их в руки остолбенелыхИ непрощающих матерей.
1945
* * *
В сердце дух могучий, русский,Взгляд каленого угля...Но знобит от давней грустиИ от скрипа костыля.Даже в малой деревушке,Где б к окошку не приник,То видна вдова-старушка,То калека-фронтовик.И куда б ни кинул взора -Вся Россия мне родня! -Нет такой избы, где горяНе оставила война.
Евдоким Русаков
1960-е
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru
