65 лет назад, весной 1959 года в СССР разгорелся страшный скандал: как оказалось, в стране Советов с ее высокоморальными гражданами вовсю действуют валютные спекулянты. Президиум ЦК КПСС — высший партийный орган страны — признал, что советская милиция не в состоянии справиться с валютчиками. И тогда за борьбу с ними взялись сотрудники КГБ. Главными целями чекистов стали «короли» — боссы валютных спекулянтов, которые заключали подпольные сделки на десятки миллионов рублей. О том, как советские спецслужбы охотились на подпольных миллионеров и почему их дело до сих пор не имеет аналогов в судебной практике СССР и России, — в материале «Ленты.ру».

Лето 1960 года, Москва. В ресторане Ленинградского вокзала ужинает невысокий, скромно одетый и ничем не примечательный мужчина средних лет. Лишь одна деталь выделяет его среди других посетителей — объемный чемодан, стоящий под столом. Как правило, пассажиров с багажом в ресторан не пускали и те оставляли его в камере хранения. Но этот посетитель сумел договориться с метрдотелем. А еще за ним скрыто наблюдают сотрудники группы наружного наблюдения КГБ СССР.

Мужчина с чемоданом — «валютный король», один из главных советских спекулянтов. Чекисты давно охотятся за его багажом, подозревая, что в нем хранится огромная сумма в валюте. Именно это может стать главной уликой против «короля» — но до содержимого чемодана еще надо добраться и не остаться в дураках, как в прошлый раз.

Спецслужбы уже пытались захватить объект с поличным, и однажды им это почти удалось. Но валютный спекулянт переиграл чекистов и вместо денег они нашли в его портфеле старую мочалку и кусок хозяйственного мыла. Но в тот летний вечер, доедая свой ужин, подпольный советский миллионер еще не догадывается, что на этот раз удача ему изменила.

***

Строжайший контроль за всеми валютными операциями был установлен в СССР еще во время правления Иосифа Сталина и сохранился после того, как «вождь народов» ушел из жизни. Иностранцы, приезжавшие в Советский Союз, должны были менять валюту по сильно заниженному курсу в специальных местах, что было выгодно государству.

Ситуация стала меняться в 1950-е годы — в эпоху хрущевской оттепели: железный занавес приоткрылся, а иностранные туристы стали все чаще посещать Москву и Ленинград. Вопрос с обменом валюты стоял для них очень остро, и этим быстро воспользовались первые фарцовщики.

По одной из версий, само слово «фарцовщик» произошло от английского for sale — на продажу. Спекулянты искали на улицах советских городов иностранцев и обращались к ним с вопросом «Have you anything for sale?» («У вас есть что-нибудь на продажу?»). Все понимали, что главным образом имеется в виду валюта.

Узнав о более выгодном курсе по сравнению с государственными обменниками, туристы, как правило, охотно шли на сделку. Вырученную валюту фарцовщики продавали по более высокому курсу соотечественникам, собравшимся за границу, и цеховикам (подпольным предпринимателям), которые таким образом сберегали свои средства в обход банковской системы.

Туристы из ФРГ на Манежной площади в Москве

Чаще всего спекулянтов в Москве можно было встретить на участке улицы Горького (ныне Тверская) от площади Пушкина до гостиниц «Москва» и «Националь» (на жаргоне фарцовщиков он назывался «плешкой»), а также в популярных у туристов музеях, возле достопримечательностей и даже в крупных универмагах.

Работа для КГБ

Доходы, которые спекулянты нелегально получали в 1950-е годы, позволяли им безбедно жить и пользоваться всеми благами страны Советов. Настоящий размах их промысел обрел в 1957 году, когда в Москве прошел Всемирный фестиваль молодежи и студентов, на который съехалось множество гостей со всего мира.

Однако Президиум ЦК КПСС стал обсуждать проблему фарцовщиков лишь весной 1959 года, когда американский экономист Виктор Перло и публицист Альберт Кан на личных встречах сумели донести ее до члена Политбюро ЦК КПСС Анастаса Микояна и партийного идеолога Михаила Суслова.

Президиум быстро пришел к выводу, что Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) МВД СССР явно не справляется с валютчиками — и тогда борьбу с ними решили передать в ведение КГБ, главной советской спецслужбы.

Вскоре сотрудники КГБ выяснили, что на «плешке» промышляли лишь «бегунки», или «рысаки», — низшее звено в неформальной иерархии фарцовщиков. «Бегунки» искали иностранцев, скупали у них валюту, а затем передавали ее следующему звену — «шефам». «Шефы» в свою очередь продавали валюту «купцам».

Здание КГБ на Лубянке. 1961 год

«Купцы» строго следили за конспирацией: их знали немногие, и то по кличкам. Но настоящей вершиной этой цепочки были «короли», которых знал еще более узкий круг лиц. «Короли» отвечали за крупные нелегальные операции с валютой, которые измерялись десятками, а то и сотнями тысяч советских рублей.

Для понимания масштаба стоит отметить: средняя зарплата в РСФСР в 1959 году составляла 693 рубля (69,3 рубля после денежной реформы 1961 года — прим. «Ленты.ру»). Именно на поиске «королей» решили сосредоточить свои силы оперативники КГБ. И к концу 1959 года имена главных советских спекулянтов стали известны следствию.

Три «короля»

Главными советскими фарцовщиками оказались Владислав Файбишенко, Дмитрий Яковлев и Ян Рокотов. Файбишенко по кличке Владик или Червончик был младшим из «королей»: он начинал с мелкой спекуляции на Всемирном фестивале молодежи и студентов и в свои 22 года уже пользовался уважением старших «коллег».

© Ян Рокотов

Файбишенко искусно прятал валюту в тайниках, один из которых он оборудовал в съемной квартире. Вторым «королем» был 31-летний выходец из Прибалтики и аспирант Института народного хозяйства имени Плеханова Дмитрий Яковлев (Дим Димыч), который вырос в обеспеченной семье и владел тремя иностранными языками.

© Владислав Файбишенко

Он в совершенстве владел искусством ухода от слежки. Но главную роль в этом трио играл 31-летний Ян Рокотов (Косой): по некоторым данным, именно он был одним из тех, кто придумал иерархию в рядах спекулянтов с использованием «бегунков», которые соглашались работать за небольшие деньги.

© Дмитрий Яковлев

За два года спекуляций Рокотов сумел сколотить целое состояние, которое, по слухам, хранил в обычном чемодане, словно подпольный миллионер Александр Корейко из романа «Золотой теленок» советских писателей Ильфа и Петрова. Как и Корейко, Рокотов постоянно перемещал чемодан с места на место из соображений безопасности.

При этом он успевал не только спекулировать, но и работать тайным осведомителем ОБХСС. Вместе с Яковлевым Рокотов сдавал милиции цеховиков, которые скупали у «королей» доллары и золотые монеты.

Когда цеховиков задерживали, они вспоминали лишь фамилии мелких спекулянтов, а имена Рокотова, Яковлева и Файбишенко всегда оставались в тени. Поэтому сотрудникам КГБ нужны были железные доказательства причастности «королей» к нелегальной торговле валютой.

Охота на спекулянтов

Однажды группа наружного наблюдения засекла Рокотова в ресторане Ленинградского вокзала с объемным чемоданом в руках — речь об этом шла в начале статьи. Поужинав в ресторане, спекулянт сдал чемодан в камеру хранения на Ярославском вокзале и отправился домой, не заметив слежки.

Ярославский вокзал в Москве

Этим воспользовались чекисты: они достали чемодан и нашли в нем золотые рубли, валюту и 900 тысяч советских рублей. Тогда у камеры хранения устроили засаду — Рокотова задержали, когда он пришел за чемоданом, а затем доставили на Лубянку.

На допросах задержанный пытался пойти на сделку со следствием и сдать «видного иностранного дипломата», с которым заранее договорился о крупной валютной сделке. Но затем Рокотов понял, что это ему не поможет, и стал давать показания. На следующий день информаторы сообщили КГБ, что второй «король», Владислав Файбишенко, готовится к большой сделке.

Деньги и ценности, изъятые у Яна Рокотова в ходе следствия

Его задержали с поличным после встречи с арабом, приехавшим в Москву. При Файбишенко нашли 148 золотых английских фунтов и большую сумму в советских рублях. А в его домашнем тайнике при обыске обнаружили валюту еще почти на 500 тысяч советских рублей. Причем Файбишенко сам выдал тайник, проболтавшись о нем подсадному сокамернику в СИЗО.

Вскоре под арестом оказался и третий «король», Дмитрий Яковлев. Его задержали при получении валюты от крупного финского контрабандиста по фамилии Павлов. Яковлев отпираться не стал: он быстро во всем сознался, а заодно передал чекистам ценные данные о каналах контрабанды и закулисной истории черного валютного рынка, заметно облегчив им работу.

Суд с продолжением

Процесс над Рокотовым, Яковлевым и Файбишенко проходил в Мосгорсуде. Как установило следствие, валютные «короли» успели провернуть сделки на общую сумму 20 миллионов советских рублей. Причем больше всего — 12 миллионов рублей — пришлось на долю Рокотова.

Суд вменил троим подсудимым 17 эпизодов мошенничества в особо крупном размере, за которое каждый из них получил максимальное на тот момент наказание — восемь лет лишения свободы. На этом история дела «королей» могла бы закончиться, но тут в дело вмешался первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев.

Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев

В конце 1960 года он прибыл с визитом в Западный Берлин, где начал упрекать местные власти в том, что их часть города превратилась в «грязное болото спекуляции». «Такого черного рынка, как в Москве, нет нигде в мире», — парировал один из чиновников, чем сильно задел Хрущева.

Вернувшись в столицу, он запросил у КГБ доклад о борьбе с валютчиками и контрабандистами, особенно заинтересовавшись делом Рокотова, Файбишенко и Яковлева. Спустя несколько дней на пленуме ЦК КПСС Хрущев зачитал обращение рабочих, возмущенных мягкостью приговора спекулянтам. Они требовали «решительно покончить с чуждыми обществу тенденциями».

Вскоре Президиум Верховного Совета СССР выпустил специальный указ, увеличивший максимальный срок за незаконные валютные операции до 15 лет лишения свободы. Суд оперативно пересмотрел дело Рокотова, Яковлева и Файбишенко и приговорил каждого к 15 годам на зоне вместо восьми. Но и это был еще не конец.

На переднем плане: Владислав Файбишенко (слева) и Ян Рокотов во время вынесения второго приговора

«Правосудие не посмело ослушаться»

Несмотря на то что сроки спекулянтов выросли почти в два раза, это не удовлетворило Хрущева. Во время городского митинга в Алма-Ате он обрушился с критикой на генпрокурора Романа Руденко и председателя Верховного Суда СССР Александра Горкина, указав на их бездействие.

Вскоре после выступления Хрущева председатель Мосгорсуда Леонид Громов был снят с должности, а в аппарате ЦК спешно подготовили записку в Политбюро. В ее тексте объяснялось, почему максимальным наказанием за незаконные валютные операции в СССР должна стать смертная казнь.

1 июля 1961 года указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях» был подписан, после чего генпрокурор сразу же опротестовал приговоры Рокотову, Яковлеву и Файбишенко.

Заседание, которое широко освещалось в СМИ, длилось два дня, после чего троицу спекулянтов приговорили к расстрелу. Все кассационные жалобы, поданные ими на решение Верховного суда, были отклонены. Причем за Яковлева перед генпрокурором просило даже руководство КГБ, отмечая, что он тяжело болен и сотрудничал со следствием.

«Не дайте свершиться беде»

22 июля 1961 года Ян Рокотов направил советскому руководству покаянное письмо, в котором попросил сохранить ему жизнь. «Во многом я заблуждался. Сейчас я переродился и совершенно другой человек. (…) Мне 33 года, я буду полезным человеком для советского государства», — писал он.

Помиловать сына просил и Александр Орликов, отец Рокотова. В своем обращении к Хрущеву он рассказал о тяжелом детстве Яна, который воспитывался бабушкой, а в 17 лет был репрессирован как сообщник по делу о создании антисоветской молодежной организации (ее, по версии следствия, создал одноклассник Рокотова) и сел почти на десять лет.

На эти обращения руководство СССР ответило молчанием. В ночь на 26 июля 1961 года троих валютных «королей» расстреляли в Пугачевской башне Бутырской тюрьмы. По другим данным, там казнили лишь Рокотова и Файбишенко, а место расстрела Яковлева так и осталось неизвестным.

Пугачевская башня Бутырской тюрьмы

Впрочем, судьба спекулянтов, которые были трижды осуждены по воле Хрущева, возмутила многих, причем не только в Советском Союзе, но и по всему миру. По поводу дела «королей» открытое письмо первому секретарю ЦК КПСС направил даже знаменитый британский философ Бертран Рассел.

***

Дело Рокотова, Файбишенко и Яковлева вошло в историю Советского Союза и России, как символ давления на суд со стороны руководства страны. Мировое сообщество осудило СССР, который в 1961 году был надолго исключен из Международного юридического союза.