РЭБ: Тайная схватка за господство в воздухе

Сегодня трудно найти человека, который не знал бы, что современные войны невозможны без применения средств радиоэлектронной борьбы. РЭБ является важнейшей составляющей вооруженного конфликта на Украине. Большинство экспертов признают превосходство военно-технических разработок России в создании этого вида вооружения.

Но так было не всегда. В начале 60-х годов прошлого века ученым, стоявшим у истоков создания современной системы РЭБ, пришлось бороться за свое изобретение, доказать перспективность и жизненную необходимость своего оружия.

Этими проблемами у нас в стране занимался Центральный научно-исследовательский радиотехнический институт имени академика А. И. Берга (ЦНИИ-108). Долгое время этот институт возглавлял крупный ученый - оборонщик, изобретатель, профессор, лауреат Ленинской и Государственных премий генерал-майор Юрий Николаевич Мажоров. Я был хорошо знаком с Мажоровым.

Как-то на одной из встреч Юрий Николаевич признался, что институт работал эффективно, но проблема была в том, что о его деятельности знали не многие военные руководители и оборонщики. Тематика, которой занимались ученые института была сравнительно новой, к тому же системы над разработкой которых трудились сотрудники, держались в большой тайне, под грифом «совершенно секретно». О ней знали в основном специалисты. Пора было выходить из тени. Тем более, что сама жизнь выдвигала тематику, которой занимался «сто восьмой» на ведущее место в современных условиях ведения войны.

Институт работал весьма продуктивно. Техника, которой он обладал, могла защитить авиацию, предотвратить поражение головной части ракет, повысить живучесть кораблей Военно-морского флота, уменьшить потери личного состава боевых наземных частей.

Только вот об этом знали не многие, как в Министерстве обороны, так и военно-промышленном комплексе. Не представляли истинных возможностей института и непосредственные разработчики управляемого оружия, создатели самолетов, ракет, кораблей.

И тогда руководством института было принято решение ознакомить прежде всего главных конструкторов, руководителей Минобороны с возможностями электронной техники, ее способностью эффективно защищать военные объекты и боевые средства от уничтожения их противником. Для этой цели в институте изготовили показательные образцы систем, макеты, создали наглядную агитацию, подготовили доклады и выступления. Через Военно-промышленную комиссию удалось «пробить» идею проведения большого сбора всех заинтересованных специалистов.

«Я что, себе в задницу все это воткну»

На это совещание удалось собрать практически всех генеральных конструкторов самолетов. В первых рядах расположились Андрей Туполев, Александр Яковлев, Павел Сухой, Владимир Мясищев. Отсутствовал Микоян, но его заменил первый заместитель. В зале также были и другие первые заместители генеральных.

© Авиаконструктор А. Туполев и Ю. Мажоров (справа)

Министерство обороны, как главного заказчика, представлял генерал Борис Девяткин. Среди авиационных конструкторов был и ракетчик Александр Березняк. Впрочем, с конструкторами ракет у них отношения складывались более благоприятные. С Военно-воздушными силами все обстояло иначе.

С докладом выступил начальник института Петр Плешаков. Пока Плешаков читал свой доклад, тогда еще главный инженер института Юрий Мажоров пристально следил за создателями самолетов.

Генеральные слушали начальника института внимательно и весьма напряженно. То и дело перешептывались, покачивали головами. Судя по всему, многое в докладе им не нравилось. Еще бы, Мажоров их понимал. «Сто восьмой» со своей защитой добавлял немало хлопот. Зал недовольно гудел.

- Внимание! – поднял руку заместитель председателя Комиссии Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам академик Александр Щукин. - А теперь на ваши вопросы ответит главный инженер института Мажоров. И он попросил Юрия Николаевича выйти к трибуне.

Не успел Мажоров еще обогнуть стол президиума и стать за трибуну, как из зала «прилетел» вопрос.

- А питаться ваша станция помех откуда будет?

- Как откуда? – среагировал Юрий Николаевич. – От бортовой сети самолета.

Зал зашумел еще больше.

- Вес станции напомните, - спросил кто-то из задних рядов.

- Скажем так, до сотни килограмм.

Тут уже не выдержал Андрей Николаевич Туполев. Он привстал со своего места, и, обращаясь к президиуму, в сердцах сказал:

- Я что себе в задницу все это воткну. Самолет же не резиновый. Он забит оружием и лишнего места нет!

Раздались одобрительные реплики. Академик Щукин пытался успокоить зал. Когда страсти улеглись, он кивнул Мажорову, мол, продолжайте. А что, собственно, на это скажешь? Выходит, что главные конструкторы плохо представляют себе, как уязвимы их машины. Без аппаратуры «сто восьмого» самолеты ждет неминуемая гибель в первом же бою.

Однако на вопрос Туполева, хоть и риторический, пришлось отвечать. К счастью, Мажоров подготовился к такому повороту дела. У него, как говорится, был свой рояль в кустах.

- Чтобы уменьшить энергетические и весовые затраты, в конструкции самолетов можно использовать малоотражающие материалы.

В первых рядах заулыбались, мол, «создатели помех» учат мэтров авиации, как строить самолеты. Но Мажорова это не смутило. Он продолжил дальше. Сказал, что для начала надо сделать малоотражающими кромки плоскостей, оснастив их материалом, поглощающим радиоволны. И тут же в подтверждение своих слов продемонстрировал макет такой плоскости.

Это было уже слишком. Подобное заявление главного инженера института конструкторы восприняли, как покушение на их свободу, и вмешательство в их внутренние дела.

На этом, собственно, и закончилось первое совещание с главными конструкторами. Каждый остался при своем мнении.

Тем не менее, совещание сыграло свою роль. Разъехавшись по родным пенатам, главные конструкторы задумались. Ведь как ни крути, правы были эти ребята из «сто восьмого». Зачем создавать новые самолеты, если без защиты они погибнут на первом вылете.

Через некоторое время пришло известие из КБ Туполева. Андрей Николаевич давал добро на установку средства групповой защиты на своем новом самолете Ту-22. На другой машине Ту-16 он согласился разместить станцию индивидуальной защиты «Резеда».

© ТАСС // Подготовка к полету сверхзвукового ракетоносца Ту-22

Вскоре его примеру последовал Сухой. Павел Осипович сам приехал в институт, и предложил поставить на самолете Су-7 защиту. Решено было установить на борту «Сушки» станцию «Сирень».

© ТАСС // Экспериментальный истребитель-перехватчик Су-7

Пошел навстречу ученым и Микоян. А вот с Яковлевым договориться не удалось. Дважды ездил к нему Мажоров и все безрезультатно. Наконец, условились о третьей встрече. Александр Сергеевич долго рассказывал Мажорову, какой замечательный самолет Як-28.

Мажоров, терпеливо выслушав лекцию Яковлева, посочувствовал: жаль, если такой прекрасный самолет будет сбит первой же ракетой «Хок». А чтобы этого не случилось надо установить на борту станцию защиты «Сирень-Ф». Весит она всего 80 килограммов. Тут же Юрий Николаевич показал Яковлеву фотографии станции и чертежи, где можно ее установить.

Генеральный конструктор внимательно посмотрел на фото, и вдруг обратил внимание на один из блоков станции, который напоминал слегка закругленный параллелепипед. «Почему он такой формы?» – удивился Яковлев. Пришлось объяснить, что таким пришлось его сделать, чтобы разместить под носовым обтекателем самолета Сухого.

Яковлев как-то сразу насупил брови, и немного помолчав, недовольно сказал:

- Нет, размещать эту станцию мы не будем. Она тяжела по весу.

Обескураженный Мажоров вышел из кабинета генерального конструктора. Казалось, взаимопонимание налаживалось, и вдруг такая реакция. Резкое изменение настроения главного объяснил заместитель Яковлева, Ярошевич. В КБ он курировал работы по электронике. Он сказал, что Мажоров сделал ошибку: ни один из главных конструкторов не желал, чтобы в его самолете было нечто похожее на других. Поэтому ежели у Сухого стоит такая станция, то у Яковлева появиться она не может!

В начале 60-х годов ученым ЦНИРТИ удалось убедить всех авиационных конструкторов в пользе применения их защиты. Оставался один Александр Сергеевич Яковлев, который не желал «сдаваться». Однако и его вскоре сумел «убедить» Мажоров. И случилось это в сентябре 1964 года.

Министерство обороны устроило для Никиты Хрущева и других руководителей партии и государства показ новой боевой техники. Мероприятие проходило в Кубинке, под Москвой. На аэродроме были развернуты различные образцы - самолеты, зенитные системы, радиолокаторы, бронетехника, радиооборудование. Среди этого многообразия технических средств впервые решили продемонстрировать аппаратуру радиоэлектронной борьбы.

Центральному научно-исследовательскому радиотехническому институту тоже приказали изготовить специальные стенды, выставить образцы своей аппаратуры. Представлять технику высоким гостям поручили Юрию Мажорову.

Как генерал Мажоров авиаконструктора Яковлева Никите Хрущеву «заложил»

Утром министр радиопромышленности СССР Валерий Дмитриевич Калмыков взял с собой в служебную машину «Чайку» и Юрия Мажорова. По пути следования, уже за Москвой, их догнал автомобиль Устинова, который возглавлял Военно-промышленную комиссию. Дмитрий Федорович предложил пересесть Калмыкову и Мажорову в его машину. Пересели. Двинулись дальше.

Стенд института находился примерно в середине летного поля, неподалеку от одной из палаток руководства.

…Около 11 часов утра на аэродром заехала кавалькада автомобилей - правительственные «ЗиЛы», «Чайки», машины охраны растянулись на сотни метров. С Хрущевым приехали Алексей Косыгин, Михаил Суслов, Андрей Гречко, Анастас Микоян. Начался осмотр техники. Дошла очередь и до стенда «сто восьмого» института.

Первым подошел Никита Хрущев. Мажоров представился. Никита Сергеевич протянул руку, поздоровался.

Юрий Николаевич доложил о назначении выставленных на показ средств, подчеркнул, что применение их в бою снижает потери авиации от трех до десяти раз. Хрущев заинтересовался, спросил:

- А на каких самолетах размещено оборудование?

- Да практически на всех, кроме самолетов Яковлева.

— Это почему же? - удивился Хрущев.

- Не хочет. Считает нецелесообразным из-за некоторого сокращения дальности полета.

- А ну-ка, позови сюда Яковлева, - дал команду Хрущев кому-то из сопровождающих.

Самолет Яковлева был размещен метрах в двухстах от стенда 108-го института. Когда он, запыхавшись, подбежал, Хрущев его в упор спросил:

- Почему не ставишь защиту на самолет?

Тот пожал плечами.

- Тяжелая она, много места занимает.

- Много места, говоришь? – Хрущев обернулся к Мажорову. – А ну-ка покажи станцию.

Юрий Николаевич подошел к станции, показал.

- Как тебе не стыдно, Яковлев, - сказал с укором Никита Сергеевич. – Чем пустяками заниматься, да книжки писать, лучше бы серьезным делом занялся.

Оказывается, в ту пору Яковлев писал мемуары, и Хрущеву стало известно об этом. Видимо ему не понравилась затея, и он не преминул уколоть Александра Сергеевича.

- Доложишь мне, когда разместишь, - приказал Хрущев.

- Слушаюсь, - ответил Яковлев, и бросил в сторону Мажорова взгляд полный ненависти.

Было, конечно, неприятно, но важно, что дело от этого здорово выиграло. Уже к концу года станция «Сирень-Ф» стояла на самолете Як-28. Мажорову, к счастью, с Яковлевым больше встречаться не пришлось. Его КБ занялось разработкой самолета с вертикальным взлетом, а средств защиты на нем не предполагалось.