Избил Сталина при свидетелях: как «вождь народов» отомстил курсанту Якову Охотникову
«Готовил покушение на Иосифа Сталина» – одна из самых частых фраз в обвинительных заключениях 1930-х годов. Лица, расстрелянные за подготовку таких «покушений», как правило, о них даже не помышляли. В это же самое время в стране спокойно жил человек, который в 1927 году совершил реальное нападение на Сталина, причём на глазах у множества свидетелей. Его звали Яков Осипович Охотников.
Кремлёвский пациент
7 ноября 1927 года, когда Страна Советов отмечала 10-летний юбилей Октябрьской революции, невролога Владимира Бехтерева неожиданно вызвали в Кремль. Когда Бехтерев приехал, оказалось, что помощь нужна самому Иосифу Сталину. Неизвестно, что сказал врачу вождь большевиков. Скорее всего, он объяснил, что, находясь на трибуне мавзолея на Красной площади, получил удар по голове от злоумышленника.
По словам историка Виталия Рапопорта, в присутствии невролога Сталин вёл себя крайне беспокойно. Он в ярости метался по комнате и проклинал своих врагов. Владимир Бехтерев побеседовал с высокопоставленным пациентом, а когда тот немного успокоился, сделал Сталину массаж за ушами. От этих манипуляций будущий всемогущий диктатор немного расслабился.
«Наконец, Бехтерев дал вождю извлечённые из докторского саквояжа пилюли», – отмечает Рапопорт.
К слову, Бехтерев не ограничился снятием симптомов удара по голове. Он поставил Сталину диагноз «паранойя» и попытался убедить его оставить политику и перейти на «спокойный образ жизни». Есть версия, что именно за это Бехтерева и отравили спустя месяц после визита в Кремль.
Удар троцкистов
Однако кто же посмел напасть на Иосифа Сталина? Сам вождь, по-видимому, подозревал, что за инцидентом стоят внутрипартийные «фрондёры» из объединённой оппозиции Троцкого-Зиновьева. До полной политической победы сталинско-бухаринской «генеральной линии» оставалось немного времени, поэтому заговорщики перешли к решительным действиям. Воспользовавшись 10-летним юбилеем Октября, они вывели на улицы Москвы и Ленинграда своих пока ещё многочисленных приверженцев. Внешне всё походило на обычные праздничные демонстрации, но малейшей «искры» хватило бы для начала уличных беспорядков. Ввиду этой угрозы кто-то «в верхах» предложил защитить вождей на трибуне мавзолея. Планировалось устроить живое заграждение из слушателей военных академий.
От Военной академии РККА имени Фрунзе пропуск в Кремль получили три человека – Аркадий Геллер, Владимир Петенко и Яков Охотников. Курсанты без проблем прошли в Кремль, но подняться по туннелю на трибуну мавзолея им помешал охранник-грузин. Документы, которые продемонстрировала троица, показались охране подозрительными. Дело в том, что пропуски подписал полководец Гражданской войны Роберт Эйдеман, чья еврейская фамилия, вероятно, заставляла подозревать в нём троцкиста. А может быть, охраннику не понравилось, что курсанты опоздали к началу мероприятия. Не желая уступать, Геллер, Петенко и Охотников отстранили часового и выломали деревянную калитку, преграждавшую вход в туннель. Оказавшись на трибуне мавзолея, они вступили в потасовку с другими охранниками. В этот момент Яков Охотников заметил среди присутствующих Иосифа Сталина. Курсант подскочил и со всей силы нанёс «неистовому Виссарионычу» удар кулаком по затылку.
«Мы Вас охранять пришли, а Вы?!», – крикнул Охотников по одной из версий.
Есть все основания считать, что причина этого поступка заключалась не только в конфликте с охраной. Охотников являлся противоречивой личностью. С одной стороны, в годы Гражданской войны он служил адъютантом у ярого «сталинца» Ионы Якира. С другой стороны, Охотников симпатизировал оппозиции. Незадолго до происшествия на мавзолее, 26 сентября 1927 года, Охотникова даже исключили из партии в связи с делом подпольной троцкистской типографии. Правда, билет ему тут же вернули, но за общение с троцкистами он получил строгий выговор от Центральной контрольной комиссии ВКП(б). Сам Лев Троцкий в речи на президиуме Исполнительного комитета коммунистического интернационала упомянул Охотникова в числе «превосходных партийцев» и «подлинных большевиков».
Автор книги «Ядовитая ягодка революции» Александр Севастьянов видит в событиях 7 ноября 1927 года попытку троцкистского «прорыва», которому, по его мнению, содействовал начальник секретно-оперативного управления Генрих Ягода. Однако выходка Охотникова всё же не походила на преднамеренное покушение – иначе бы он воспользовался оружием.
К счастью для Сталина, на помощь ему пришёл телохранитель Иван Юсис. Он несколько раз полоснул по руке Охотникова ножом. В конце концов драку остановили высшие чины РККА. Раненому Охотникову была оказана помощь, после чего курсантов заставили покинуть трибуну мавзолея.
Расплата
Яков Охотников догадывался, что им могут заинтересоваться чекисты. Так и случилось – его соратники Петенко и Геллер той же ночью оказались в застенках ОГПУ. Сам Охотников, чтобы избежать ареста, всю ночь гонял по Москве на мотоцикле. Но неожиданно троцкиста «простили» – его шеф Эйдеман занимал просталинскую позицию, а потому смог объяснить, что случившееся было лишь недоразумением. Заступились за курсанта также Иона Якир и начальник штаба РККА Михаил Тухачевский. И Сталин уступил.
Конечно, влияния Кобы даже в 1927 году хватило бы, чтобы наказать кого угодно. Однако многие мемуаристы отмечают, что вождь испытывал симпатию к людям, столь же грубым, как и он сам. Возможно, происшествие на трибуне напомнило Сталину мальчишеские деревенские драки в Грузии. А может быть, в разгар партийной борьбы он попросту забыл про Охотникова.
Яков Охотников смог сделать неплохую карьеру в СССР даже когда Сталин добился единовластия в стране. По военной стезе он не пошёл, зато дослужился до должности начальника Государственного института по проектированию металлургических заводов.
Однако в итоге Охотников не избежал репрессий. В 1932 году его арестовали за принадлежность к троцкисткой группе «Смирнова, Тер-Ваганяна, Преображенского и других». В 1933-1936 годах Охотников отбывал срок на Колыме. Затем его ненадолго вернули в Москву – но лишь для того, чтобы в эпоху Большого Террора вновь арестовать, как и многих других «недобитых» троцкистско-зиновьевских ставленников. Согласно донесению 1-го отделения секретно-политического отдела ГУБГ НКВД СССР, об аресте «Яши Охотникова» упоминала 5 июля 1936 года жена писателя Исаака Бабеля Антонина Пирожкова.
«У меня такое впечатление, что арестованы все поголовно, кто имел хоть какое-нибудь отношение к троцкистам», – отмечала Пирожкова.
7 марта 1937 года Яков Охотников был расстрелян – без какой-либо привязки к инциденту 1927 года. Фактически смертный приговор ему вынес лично Сталин. Подпись вождя стоит на списке «Москва-Центр» с упоминанием Охотникова от 27 февраля 1937 года. Скорее всего, встретив знакомую фамилию, «отец народов» лишь хмыкнул в усы. Он не нуждался в персональной мести: созданная в СССР система политического террора позволяла «вычищать» любых противников власти целыми списками.
В 1958 году Яков Охотников был реабилитирован в связи с отсутствием состава преступления.