«Бывал и в тропиках, но Волга – это другое»

Вышла новая книга краеведа, писателя, предпринимателя и рыбака Андрея Кумакова "Ушедшая Волга". В нее включены как отрывки записок известных путешественников, таких как Адам Олеарий или Александр Дюма, так и статьи из газет 30-60 годов прошлого века, труднодоступные для современного читателя работы краеведов, а также воспоминания волжан, которые ранее не публиковались.

Андрей Вадимович, в книге собраны тексты, посвященные Волге, по какому принципу их отбирали?

Андрей Кумаков: В названии книги уже содержится часть ответа на этот вопрос. Тексты посвящены Волге, которой уже нет, которая изменилась прежде всего в связи со строительством плотин, появлением мостов, а в городах - набережных, изменением рыбных запасов.

Книга - о Волге в первую очередь, но и о волжских городах, о людях, которые плавали на пароходах, ловили рыбу, чья жизнь была неразрывна с рекой.

140 лет назад похожей целью задался местный краевед Преображенский, который опубликовал в трудах Саратовской ученой архивной комиссии (СУАК) статью о Волге, он написал о рыбных запасах, о пароходстве, о берегах. Привел эту статью почти полностью, потому что читателю будет интересно посмотреть, что изменилось за 140 лет. Привожу отчет с рыбных промыслов в Вольске 1737 года, когда в столицу отправили 600 белуг и осетров весом от 16 до 40 килограммов. Другая взятая мною статья написана в 1880 году саратовскими рыбаками-артельщиками, которые жалуются, что стало мало рыбы. И приводят пример, что за полвека до того под Березняками в затоне с одной тони (небольшого участка реки) донной сетью вынимали до 40 тонн рыбы.

В книге использовано более трехсот фотографий из архивов, музеев и частных коллекций. На одной из них запечатлен как раз механизм для такой ловли - установленный на берегу барабан с рычагом и тросом, который вытягивал сеть.

Ряд текстов о том, как Волга до строительства каскада ГЭС была сложна для судоходства, поскольку мели перемещались по руслу реки, и в то же время случались совершенно жуткие разливы. Например, есть фотоснимки, на которых Глебучев овраг в Саратове затоплен водой так, что туда можно было заплыть на пароходе. Во время разливов ширина реки достигала иногда 15-20 верст, а во время жаркого лета из-за большого падения воды пароходы во многих местах не могли пройти мели на русле. Поэтому зачастую за судном следовало на буксире множество маленьких лодочек. Если корабль не мог преодолеть мелкое место, его разгружали и перевозили груз на этих лодочках, а потом заново загружали.

Тянут невод Фото: из книги Андрея Кумакова, снимок из фондов Саратовского областного краеведческого музея

В самом конце XIX века Саратов постигла большая беда - тогда от города ушло русло Волги. Сначала до места погрузки добирались через пески за версту, а потом пристани утащили за несколько километров ниже по течению на Улеши.

Это была серьезная проблема, шли споры и обсуждение, что делать. В результате провели большие дноуглубительные работы, строились дамбы. В один из засушливых годов для предотвращения голода на эти работы привлекли крестьян, которые нуждались в хоть каком-то заработке.

Большой раздел посвящен строительству железнодорожного, автодорожного моста, набережной в Саратове, Саратовской ГЭС. Есть рассказ о ЧП при строительстве железнодорожного моста, когда упала одна из опор и погибло 150 человек. Был судебный процесс, на котором судили руководство стройки, а потом расстреляли одного из саратовских профессоров, человека, как потом оказалось, непричастного к этой катастрофе.

Когда велось строительство Саратовской ГЭС, мне было 12 лет. Вместе с отцом мы перегоняли лодку из Хвалынска в Саратов. Тогда мы поднялись на край гигантского котлована будущей ГЭС и увидели впечатляющее зрелище, оставшееся в памяти на всю жизнь. Работали там бульдозеры на базе танка Т-34 со спиленными орудийными стволами на башнях.

Людям, которые жили на затапливаемых территориях, выдали деньги для переезда на новое место, но трудно себе представить, что они при этом пережили.

© Механизм для вытягивания невода. Фото из фондов Саратовского областного краеведческого музея

В книге есть несколько рассказов современников о том, как они воспринимали и оценивали происходящее. Это публикуемые впервые воспоминания художника из Хвалынска Сергея Серова, который говорил о себе: "Я прежде всего рыбак, а потом художник". Очень эмоциональный рассказ об ушедшем под воду Сосновом острове, который был напротив Хвалынска, и с ним во многом перекликаются воспоминания капитана теплохода Баринова, всю жизнь проработавшего на реке.

Как вы нашли эти рукописи?

Андрей Кумаков: Многое имелось у меня в личном архиве, посидел в библиотеках. Рукопись Баринова мне передал писатель и краевед, работавший в журнале "Волга", Владимир Вардугин, а воспоминания Серова - Валентина Бородина, директор картинной галереи в Хвалынске, с которой он дружил.

Кстати, вся эта книга началась с того, что сотрудница саратовского областного архива Маргарита Шашкина рассказала мне о не опубликованных до сих пор воспоминаниях о рыбной ловле инженера Прушкова.

Он всю жизнь рыбачил, и его воспоминания охватывают почти полвека. Прушков подробно, очень интересно рассказывает, где рыбачил, как ловил судака, жереха, щуку, со схемами волжских островов. Прушков ездил на рыбалку с 1910-го по 1957 год, до начала подъема воды после строительства ГЭС в Волгограде.

Когда я набрал этот текст, получилось всего 15 страниц, и возник вопрос, что с ним делать? Потом я нашел "Заметки об ужении рыбы" служившего в Саратове офицера Тхоржевского, опубликованные еще в 1895 году и недавно небольшим тиражом переизданные. И вот так постепенно сложилась эта книга.

Кстати, в книге представлены карты Волги различных годов до образования водохранилищ.

В прошлом году из-за маловодья оживились дискуссии, правильно ли было создавать каскад ГЭС на Волге. А вы как считаете?

Андрей Кумаков: Наверное, ничего черно-белого не бывает. Для судоходства проблема была решена, и маловодье прошлого года даже сравнивать с прежними бедами смешно. Да, я не мог заехать на катере в какие-то любимые протоки, чтобы порыбачить, но для судов опасности не было.

С другой стороны, у нас исчезла проходная рыба - осетры, белуга, сельдь, когда-то основные и ценные породы. Это, конечно, плохо.

Можно сильно ругаться по поводу снижения течения и цветения воды летом, но плюсы для экономики страны были несомненные.

Конечно, и мне обидно за Сосновый остров возле Хвалынска. Остров был одним из самых больших на Волге, километров восемь в длину и три в ширину, по нему текли речки, там был сосновый бор, куда ходили за грибами. На заливных землях были не только огороды, с них весь Хвалынск кормился, но и плантации консервного завода, который всю страну снабжал овощными консервами.

© Белуга весом 343 кг, пойманная в 1933 году. Фото из книги Андрея Кумакова "Ушедшая Волга"

Первую в своей жизни ночь в палатке я провел на этом острове. Удивительно сказочные впечатления. Был июнь, и после паводка шел спад воды, из речек внутри острова в Волгу она стекала прямо через пляж ручьем глубиной сантиметров пять-десять. А в эти речки весной зашла рыба на нерест. Мы шли с братом по берегу и вдруг видим: шлепает по пляжу щука, схватили ее, дальше идем ... язь бежит. Тогда мы зашли в эту речку и выгнали оттуда всю крупную рыбу, руками выловили. Воспоминание осталось на всю жизнь.

Рыбу вместе с отцом я начал ловить с шести лет и остановиться уже не могу. В прошлом году был на рыбалке раз 50. Летом на катере, а зимой на аэролодке.

Рыбу я, конечно, научился ловить, она у меня всегда есть на столе. Но не только в рыбе дело - выехать на рыбалку на зорьке... в этом есть нечто, что заменить ничем нельзя. Я бывал в тропиках, на морях и океанах, но Волга - это другое, наше.

Сегодня нередки пессимистические прогнозы по поводу будущего волжских водохранилищ. А ваше мнение?

Андрей Кумаков: Река меняется, и книга не зря названа "Ушедшая Волга", но катастрофы какой-то я не вижу. Волга остается транспортной магистралью, грузооборот, конечно, другой, но везут и нефть, и зерно, и строительные материалы... Между прочим в прошлом году и на Амазонке было маловодье.

Как остановить браконьерство, я не знаю. По себе могу сказать: я научился отпускать рыбу и вижу, как это шокирует свидетелей, когда поймаешь судачка на полкилограмма и выбрасываешь его за борт, потому что не стоит такого брать. Это не только запрещено, но и жалко.

В последние годы на волжских островах все трудней найти место для зеленой стоянки. Чтобы поставить палатку, нужно проехать под пятьдесят километров от Саратова.

На одном из моих любимых островов, где я всегда собирал грибы, человек ставит дачу и вырубает хорошие деревья. Одно дело, если ты расчистил участок берега, где никто не останавливался. Обживай его, но это популярное место для многих, где растут дубы, прекрасный луг. Его нельзя, мне кажется, самовольно приватизировать.

Песчаный остров напротив Чардыма, на котором люди отдыхали многие годы, почти весь взят в аренду. На другом, напротив Красного Яра, поставлены избушки, пасется скотина - свиньи, овцы, причаливать там нельзя.

Я бы поменял законодательство и ввел контроль за использованием берегов. Наверное, скоро и мне придется писать рассказы о своей "ушедшей Волге", о том, что были времена, когда можно было поставить палатку где захочешь.