Как Красная армия лишилась четырех французских линкоров

В феврале 1919 года красная Заднепровская дивизия начала наступление на Крым. По численности 17 460 штыков и сабель — это был, скорее, корпус.

11 апреля красные без боя заняли Евпаторию и Симферополь. Из Симферополя один батальон красных двинулся через перевал на Алушту и Ялту, которые 13 апреля были взяты без боя. Ну а 3-й Таврический полк и два батальона 4-го Заднепровского полка под командованием комбрига С.И. Петриковского двинулись на Севастополь.

В Севастополе началась паника. Французские матросы в Севастополе отказались сражаться с большевиками. И вдруг Петриковский бросает войска и едет в Севастополь на переговоры с французским вице-адмиралом Аметом. Лишь закончив их 19 апреля, Петриковский уведомляет командование о том, что он заключил с французами перемирие на 8 дней, до 25 апреля, чтобы интервенты могли спокойно уйти.

На следующий день, 20 апреля, восстали моряки линкоров «Франс», «Жюстис» и «Жан Бар». Толпы французских матросов с красными знамёнами и плакатами «Да здравствует мировая революция!» под звуки «Интернационала» двинулись в центр города.

Представим на секунду, что в этот момент в Севастополь входила б Заднепровская дивизия. Севастополь был бы занят Красной Армией и Красным французским флотом. Четыре новейших линкора — это кое-что! Во Франции шли массовые забастовки и демонстрации рабочих. Вся Италия была покрыта красными флагами. Кстати, поэтому врангелевские корабли боялись даже заходить в итальянские порты.

Не хочу фантазировать, но в этом случае могло измениться очень многое и в отечественной, и в мировой истории.

Но, увы, бригада Петриковского «загорала» в нескольких километрах от Севастополя. А всё дело решили 24 тысячи золотых рублей, девять мешков серебра и 10 тысяч рублей медью, переданные Аметом Петриковскому. Естественно, Амет платил не из своего кошелька, а отобрал награбленные деньги у белогвардейцев, бежавших на его корабли.

Ну а восстание французских моряков по приказу Амета подавили греческие части. Были убиты и ранены сотни матросов.

А зачем Амету нужны были эти 8 дней? Увёл бы флот сразу, и деньги мог бы прикарманить. Дело в том, что 13 февраля 1919 года линкор «Мирабо» основательно влетел на камни у берегов Крыма. Стащить его с мели удалось только через два месяца — и то ценой снятия свыше тысячи тонн брони и носовой 305-мм башни. «Мирабо» был поставлен в севастопольский док. И на его вывод требовалось время.

И вот 25 апреля Амет вывел на буксире «Мирабо» и отправился в Константинополь. Причём, линкор «Франс» шёл под красным флагом под командой Судового комитета.

Куда делась носовая 305-мм башня с «Мирабо», установить мне не удалось. А тысячу тонн первоклассной его брони Врангель толкнул итальянской фирме. А сколько можно из этой брони построить дотов и казематов на Перекопе! Но итальянские «бабки» оказались куда важнее.

Председатель Реввоенсовета Лев Троцкий приказал арестовать Петриковского и судить его за сговор с интервентами. Но тут за комбрига горой встал Председатель Евпаторийского ревкома Дмитрий Ильич Ульянов. Он срочно отписал брату… и Петриковского отпустили.

Через полтора года в Крыму случился ещё более грандиозный «договорняк». Начну с мифа о неприступности Перекопских укреплений, которые белые строили с октября 1919 года. Врангель много раз называл их неприступными, а потом сто лет ему вторили советские и антисоветские историки.

На самом деле 90% денег, отпущенных на укрепления, были разворованы. Сотни огромных корабельных и крепостных пушек калибра от 120 до 305 мм так и остались в Севастополе и не попали на Перекоп.

Тем не менее, бои за крымские перешейки были жаркими. Но вот красные прорвались в Крым и, не доходя Джанкоя, встали на три дня на отдых.

Генерал Слащёв писал: «Красные не наседали, и отход проходил в условиях мирного времени». Большего, находясь в СССР, он написать не мог.

© Генерал Яков Слащёв

По данным «Энциклопедии Гражданской войны», к началу штурма у Фрунзе имелось 146 тыс. штыков и 40 тыс. сабель, а у Врангеля — 23 тыс. штыков и 12 тыс. сабель.

Произошло некое фантастическое действо. Почему в 1919—1920 годах 1-я и 2-я Конные армии проявляли чудеса героизма и совершали глубокие рейды в тыл врага; красные военлёты до 11 ноября 1920 года регулярно бомбили Крым; красные военморы на Каспии, у Одессы и Очакова, а также на Азовском море поставили около 5 тысяч мин, на которых подорвались десятки кораблей белых и интервентов.

А вот после 11 ноября все они стали бездарями и лентяями.

Состоялся сговор Фрунзе с французским командованием в лице адмирала Карла Дюмениля. Позже французы утверждали, что Дюмениль грозился обстрелять Одессу и Новороссийск. Но в любом случае серьезного ущерба французские обстрелы нанести красным не могли. Обстрелы городов стали бы крупнейшей идеологической победой коммунистов как в России, так и в Западной Европе, а французское правительство имело бы серьезные неприятности с собственным народом.

У меня нет данных, но, судя по всему, и тут решающую роль сыграли деньги, как и в 1919 году.

Итак, Фрунзе и его начальник Троцкий совершили преступную ошибку. Уничтожение армии Врангеля в Крыму и захват хотя бы половины флота кардинально изменили бы дальнейший ход истории. Можно было не посылать Мустафе Кемалю 2 млн рублей золотом и тем паче не отдавать Карскую область, чтобы он вытурил Врангеля и Антанту из Проливной зоны. Англия и Франция лишились бы своей козырной карты — 60-тысячной белой армии «в изгнании» и быстрее бы нормализовали отношения с Советской Россией и т. д. и т. п.

Итак, после прорыва Перекопских укреплений 1-я и 2-я Конные армии, почти не участвовавшие в боях, были поставлены на отдых. Я читал воспоминания участника боёв, изданные в 1920-х годах, а позже с «грифом» отправленные в спецхран.

К Будённому где-то у Джанкоя прибегает ординарец: «Симферополь на проводе! — Что, беляки сдаваться надумали? — Да нет, Симферопольский ревком спрашивает, почему Красная Армия не идет?»

Дело в том, что в сговор Фрунзе и Дюмениля не были посвящены бойцы крымской Повстанческой армии матроса Алексея Мокроусова и его заместителя Павла Макарова, а также рабочие крымских городов.

10 октября мокроусовцы и рабочие завода «Анатра» в ходе шестичасового боя захватили Симферополь. Там 3,5 дня правил Ревком, а затем вошла 2-я Конная армия. А где ещё два дня плутал Семён Михайлович со всей 1-й Конной, неведомо.

Два дня Севастополь находился во власти «белого барона», сидевшего на чемоданах в гостинице «Кист» в 50 метрах от причала, и Ревкома, возглавляемого адвокатом Сергеем Кнорусом, заседавшем в доме № 2 на Пушкинской улице, примерно в 500 метрах от гостиницы «Кист».

Два дня в Севастополе шли перестрелки, и наконец 14 ноября Врангель со всем воинством убыл в Константинополь. На следующий день в Севастополь вошли части Красной Армии. Первым в город въехал огромный броневик с крупной надписью «Антихрист».

Во всех городах Крыма белых вытурили мокроусовцы и местные жители. В Алупке, Алуште, Ялте, Евпатории, Судаке, Феодосии и Керчи два-три дня правили Ревкомы. И лишь потом входили части красных, встречаемые «Интернационалом» и красными знамёнами.