Исполнилось 100 лет со дня рождения писателя Владимира Богомолова

Замечательному писателю-фронтовику Владимиру Осиповичу Богомолову, автору известного романа о военной контрразведке СМЕРШ «Момент истины», исполнилось бы 100 лет… О биографии этого человека до сих пор идёт много споров. Периодически появляются публикации, где утверждается, что, мол, Богомолов вовсе не 1924-го, а 1926 года рождения, что биографию он себе выдумал и даже вообще не воевал в годы Великой Отечественной вой­ны. Всё это, конечно же, ложь… Во-первых, произведения Богомолова ценили ветераны – в своё время не раз общался с ними по этому поводу. А уж их-то на предмет участия или неучастия в войне того или иного литератора обмануть было очень сложно! И если в отношении, например, писателя Бориса Васильева у многих из них были сомнения насчёт фронтового прошлого, то о Богомолове мнение было единодушным – мужик воевал, и воевал серьёзно! Во-вторых, у Богомолова действительно есть определённая путаница в биографии. Но, на мой взгляд, связана она с тем, что писатель в течение ряда лет служил в органах госбезопасности. А там при Сталине секретность порой была такая, что люди имели не одну, а несколько биографий… В общем, фронтовое прошлое Владимира Богомолова сегодня подтверждается и архивными документами КГБ СССР, и ФСБ России. «Пришлось сидеть вместе с бандеровцами…» Например, согласно справке Особого отдела Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР по Прикарпатскому военному округу (№ ск/46 от 6 февраля 1957 года), Владимир Богомолов действительно состоял на службе в Красной армии с октября 1941-го по апрель 1942 года и с июня 1943-го по сентябрь 1944 года (перерыв был связан с тяжёлым ранением). А затем с сентября 1944-го по ноябрь 1949 года проходил службу в органах МГБ СССР… За этими скупыми строчками стоит очень непростая жизнь поколения, на чью молодость выпали годы войны. В её начале Богомолов воевал в пехоте и в армейской разведке. Трижды был контужен и дважды ранен. Осколки в основании черепа так и остались до конца его жизни. Казалось бы, сама судьба сулила ему блестящее будущее на поприще карьеры контр­разведчика. Но жизнь распорядилась иначе. В 1949 году капитан Владимир Богомолов попал под следствие. Тогда наши органы провалили одну свою операцию в американской зоне Германии. В провале несправедливо обвинили товарища Богомолова по службе, старшего лейтенанта Седых. На состоявшемся служебном совещании капитан вступился за друга. В итоге арестовали обоих. Богомолова на время следствия поместили в тюрьму МГБ города Львова. На допросах к нему применяли физические меры воздействия, но и он, профессиональный разведчик, спуску не давал: один раз он, скованный наручниками, отдубасил своего следователя. Потом он вспоминал: «Морально тяжело было не из-за того, что били. А из-за того, что мне, фронтовику, сидеть пришлось вместе с бандеровцами, бывшими полицаями». За 13 месяцев следствия вину Богомолова так и не доказали. Его выпустили, но из армии и органов пришлось уволиться… Да, возможно, госбезопасность в результате потеряла перспективного офицера. Зато наша литература приобрела первоклассного писателя. В 50‑е годы его повести «Иван» и «Зося» вызвали самые доброжелательные отклики у читателей. Особенно «Иван», где рассказывалось о судьбе подростка, фронтового разведчика, которого военное лихолетье рано сделало взрослым – вещь очень трагичная: «Ему столько довелось пережить, что нам и не снилось, – шепчет Холин. – Он и в партизанах был, и в Тростянце – в лагере смерти… У него на уме одно: мстить немцам до последнего! Как рассказывает про лагерь или вспомнит отца, сестрёнку – трясётся весь. Я никогда не думал, что ребёнок может так ненавидеть…» Увы, считаю экранизацию Андрея Тарковского под названием «Иваново детство» не очень удачной – книга гораздо сильнее… «Я ничего не подпишу» Но самым главным произведением Богомолова, конечно же, стал роман «Момент истины (в августе 44-го)». Подробно об этой книге и о её героях я писал уже на страницах нашей газеты. Здесь же только замечу, что это одно из первых, и, наверное, лучшее произведение о работе советской контрразведки в годы войны. Роман вышел в 80 странах мира и до сих пор числится в списках бестселлеров нашей страны. Пробивалась книга к своему читателю очень сложно. Цензоры из КГБ были в шоке, когда увидели, что роман буквально напичкан секретными документами военной поры (как потом оказалось, большинство из них автор, будучи хорошо подкованным в этих делах, придумывал сам). Были и другие замечания. Мол, нельзя писать о штабном совещании в сарае – это тоже «секретные данные». Или вот момент. Солдаты в романе рассуждают о неприступности и привередливости польских женщин. При этом вспоминают своих: то ли дело наша Дунька, налил сто грамм – и готово. «Кто дал право автору так отзываться о советских Дуньках?!». Короче, роман был буквально испещрён замечаниями и запретами. Целых девять месяцев Богомолов и редактор журнала «Юность» Борис Полевой доказывали в разных инстанциях абсурдность выдвинутых обвинений. Бывший разведчик в итоге не уступил ни запятой! Зато после невероятного успеха романа случилось следующее. Вспоминает друг писателя, журналист Эдуард Поляновский: «К Богомолову явился порученец председателя КГБ Андропова. Взял под козырёк: «Вы бы не могли сделать дарственную надпись Юрию Владимировичу?» – «Что же я должен написать?» – «Ну что-то вроде благодарности за помощь, которую органы оказывали вам». – «КГБ не только не помогал мне, но и всячески препятствовал… Я ничего не подпишу вашему шефу!» – «Так и передать?» – «Так и передайте». Потом к писателю явился порученец министра обороны маршала Гречко. «Вы бы не могли для Андрея Антоновича…». Богомолов и его выставил за дверь». Не любил он ни наших правителей, ни творческую интеллигенцию. Так, он очень долго отказывался вступать в Союз писателей СССР: «А что, меня там писать научат, что ли?» – «Ну зачем вы так? У нас свои дачи, дома отдыха, санатории. Своя поликлиника». – «Не надо: у меня жена врач»… «Это же ужас…» Омерзение у Богомолова вызывали коллеги, которые участвовали в сборе подписей в поддержку травли того или иного неугодного человека. «Террариум сподвижников» – так именовал он этих подписантов. В 80‑е годы Богомолов даже отказался от ордена Трудового Красного Знамени, когда узнал, что ордена будут давать писателям не за творчество, а за некую общественную деятельность… Не жаловал он и властителей демократической России. Особенно возмутила его одна ситуация, сложившаяся с базой российских подводных лодок в Эстонии. Базу из страны вывели, а офицеров с семьями, что называется, бросили жить в чистом поле. Его бешенству не было предела: «Это же ужас! По телевидению капитан 1‑го ранга на всю Россию говорит: мы трижды обращались к президенту России Ельцину! Трижды – к министру обороны Грачёву! Много раз обращались в военную прокуратуру! Ни ответа ни привета. Знаете, почему? У нас нет государства. Нет! Я не идеализирую Сталина… Разговор о другом: было государство, и оно работало. Если военнослужащий обращался в прокуратуру, реакция следовала немедленная. Государство может быть тоталитарным или демократическим, но оно должно быть!» Его прочие оценки в адрес властителей новой России были ещё более резкими… А ещё Богомолов без устали, до самой смерти изобличал власовщину и всё, что с ней было связано. Резко протестовал против любых попыток реабилитировать генерала-предателя, и даже написал целое исследование под названием «Срам имут и живые, и мёртвые, и Россия…», которое хоть и осталось незаконченным, но чётко доказало, что за генералом Власовым ничего кроме гнусной измены не стояло: «В истории России и Отечественной войны Власов был и остаётся не идейным перебежчиком и не борцом с «кликой Сталина», а преступившим присягу, уклонившимся в трудную минуту от управления войсками военачальником…». А ведь попытки реабилитации Власова предпринимались в 90‑е годы, причём на самом верху – и только гражданское мужество таких фронтовиков, как Богомолов, уберегло Россию от столь позорного шага! …Умер Владимир Осипович Богомолов в самом конце 2003 года. На его смерть откликнулись лишь несколько писательских организаций и газет. Разного рода либералы, массово обитавшие тогда в органах власти, постарались не заметить ухода из жизни столь неудобного для них человека… Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, как Михаил Шолохов спорил с самим Сталиным.