В Иванове выставили семейные реликвии ситцевых фабрикантов
Более 70 предметов одежды и аксессуаров конца XIX - начала ХХ века в роскошном сундуке передали в Историко-краеведческий музей имени Д. Бурылина наследники известных промышленников и купцов Зубковых. Эта семья сыграла важную роль в развитии текстильного края. А некоторые ее представители прославились далеко за пределами родины.
Дело в манерах
Большая часть вещей, подаренных Иванову, принадлежала Вере Николаевне Канаевой - правнучке основателей фирмы Зубковых. В ее семье бережно сохранили амазонку для езды верхом, мягкие домашние сапоги с вышивкой в восточном стиле, лиф и платье, модные мужские жилеты и галстуки, белье из тончайших тканей (мадаполамы и коленкоры производились и на фабриках Зубковых), накидку со страусовыми перьями, кружевную сумочку, перчатки…
Коллекцию привезли из Санкт-Петербурга в дорожном сундуке, сделанном в период между 1899 и 1907 годами на фабрике кожгалантерейных изделий Деринга. Чемоданный мастер Вильгельм Деринг, германский подданный, в 1899-м получил звание поставщика Двора императрицы Марии Федоровны. Сундук также передан в дар музею.
- На выставке представлены и материалы из нашего собрания, посвященные династии Зубковых. Это портреты владельцев фирмы и свидетельство о присвоении потомственного почетного гражданства, ткани и платки XIX века, фото интерьеров фамильного особняка, материалы о благотворительной деятельности фабрикантов, - рассказала куратор проекта, заведующая Музеем ивановского ситца Галина Карева.
Семейное дело по ручной набойке тканей, которое разрослось до нескольких крупных производств, основал крепостной графа Шереметева - Петр Афанасьевич Зубков (1786-1864). Он искусно вырезал деревянные манеры - рельефные доски, с помощью которых наносили узор на ткань. В 1815 году основал мастерскую. В 1831-м выкупился на волю с женой, сыном Федором (талантливым колористом) и невесткой. Позже приобрел землю под ситцепечатную фабрику.
Ткани Зубковых признавали наилучшими по искусству крашения, охотно раскупали в Москве, ценили за границей
Зубковы достигли высокого мастерства. Они учились у иностранных специалистов, добивались стойкости красок, вводили интересные новые рисунки (скажем, "мильфлер" - из мелких цветочков), которые ныне украшают собрание Музея ситца. Их ткани во Владимирской губернии в середине XIX века признавали наилучшими по искусству крашения, охотно раскупали в Москве и на больших ярмарках, ценили за границей.
Жениться на принцессе
Больше всех среди Зубковых прославился Александр Анатольевич (1901-1936). Правда, не трудолюбием, хваткой или умом, как остальные, а авантюрными похождениями в Европе. Выехать туда чиновники разрешили ему в начале 1920-х с резолюцией: "В подобных гражданах советская власть не нуждается". Молодой человек рано пристрастился к кокаину, бросил вуз и жил на деньги семьи.
В эмиграции его устроили управляющим в имение тетки, но к рутинной работе у Александра явно не лежала душа. Он побывал продавцом и переводчиком, киноактером и матросом, танцором и мойщиком посуды. Однажды по протекции родственника Зубков попал в гости к принцессе Виктории Шаумбург-Липпе (сестре прусского кайзера Вильгельма II). Они проиграли в теннис четыре часа и… вскоре объявили в газетах о помолвке.
Мезальянс возмутил светское общество. Александру было 26, Виктории - 61. По просьбе кайзера их отказались венчать в лютеранской церкви, сославшись на разницу в возрасте. Но очарованная принцесса, за плечами которой был несчастливый аристократический брак, была настроена решительно. Обвенчались по православному обряду. Истинные мотивы Александра неизвестны, спекуляций на эту тему много. Он не скрывал, что семейный союз стал для него способом поправить финансовые дела, но в воспоминаниях 1928 года описывал "глубокое чувство любви и обожание".
Через три года после свадьбы имущество Виктории распродали за долги. Драгоценности она тайно передала свекрови - Мэри Зубковой, с которой была дружна. Принцесса перебралась в маленький домик, в 1929 году умерла. Овдовевший Зубков жил в Люксембурге, перебивался случайными заработками. Умер от туберкулеза: заразился от бродяги-соотечественника, которого из жалости приютил у себя.
За минувшие 200 лет Зубковы породнились с представителями других династий текстильных фабрикантов - Лихачевых, Канаевых и Гарелиных. Их потомки живут в разных регионах России и за рубежом: в Финляндии, Швейцарии, Хорватии, Франции, США, Канаде… Поддерживают связи, устраивают семейные съезды. На открытие выставки в Иваново прибыли 13 наследников.
Заодно они представили летопись четырех родов. Материалы и воспоминания собирали несколько домашних архивариусов, а оформить все в книгу под названием "А жизнь продолжается…" помогли краеведы Наталья и Александр Тихомировы. Тираж невелик, поэтому цифровую версию выложили в свободный доступ.
И это настоящий кладезь историй о развитии текстильных производств, быте и нравах в купеческих семьях и о том, как сложились судьбы их потомков в советской России (в частности, в Ленинграде) и эмиграции. Сюжетов хватило бы на добротный сериал.
Схемы и связи
Не менее интересны судьбы других знаменитых фабрикантов. Чего стоит Мефодий Никонович Гарелин, который вошел в родительское дело в 15 лет, не имея никакого образования, и построил мощное предприятие. О его скупости ходили легенды.
"По воспоминаниям современников, когда у него требовали прибавки к жалованью или денег для детей-сирот, он отвечал: "Да я, матушка, сам сирота!" А когда сильно приставали, швырял пиджак со словами: "Грабьте сироту!" Однажды рабочие, строившие мост, стали требовать денег на выпивку, и Мефодий Никонович швырнул им пальто, в кармане которого, как позже выяснилось, были важные документы. Пришлось подключать полицию и разыскивать пальто, уже сданное в кабак", - отмечается в книге.
Гарелин со скрипом расставался со старой техникой и принимал все перемены с подозрением. "Такая маленькая - и столько денег стоила. Ограбили сироту!" - заплакал он однажды, осмотрев новую паровую машину.
За привычку прибедняться его прозвали "Мефодушкой-сиротой". Гарелин мог запретить жене подавать нищему, но пожертвовать несколько тысяч рублей на важное общественное дело. С его финансовой помощью в Иваново-Вознесенске открыли два училища, школу колористов и женскую гимназию.
Другой подход к накоплению исповедовал петербургский купец и фабрикант Иван Павлович Лихачев. Его род переплелся с семьями Зубковых и Канаевых. Лихачев имел звание "фабрикант Двора Его Императорского Величества золототканых и золотошвейных изделий", поставлял вещи для Дирекции императорских театров и Большого собора Зимнего дворца. Будучи очень набожным, с должников он денег принудительно не взыскивал, руководствуясь словами молитвы Отче наш. Взаймы у него брал сам Аракчеев.
Удачлив был и другой представитель этой фамилии - Иван Алексеевич Лихачев. Он по концессии построил трамвайную линию в Курске через свою брюссельскую компанию, обойдя на конкурсе фирму "Сименс и Гальске". Проект последней, правда, был бы для города выгоднее. Губернатор протестовал, писал даже в министерство внутренних дел. Но министр покровительствовал Лихачеву, что позволило тому получить подряды на организацию конно-железных дорог в Казани и Астрахани, стать директором трамвайных хозяйств в Москве и Санкт-Петербурге.
Еще одна ветвь семьи - потомки Семена Тимофеевича Канаева, поставщика гранита и мрамора для императорского двора. На месте его каменоломен в Рускеале теперь популярный горный парк.
Узнать семейные истории ситцевых фабрикантов Зубковых и увидеть коллекцию можно на выставке в Музее ивановского ситца до 9 сентября.
