«Как бы ляп» от Лиозновой: почему «мама Штирлица» нарушала историческую достоверность?
Ее называют мамой Штрилица – на прошедшейй неделе исполнилось бы 100 лет Татьяне Лиозновой, режиссеру первого советского телесериала «Семнадцать мгновений весны». Лента, ставшая культовой, однако не устроила автора книги, автора сценария Юлиана Семенова. Из-за чего поссорились родители главного советского разведчика, выясняли корреспонденты телеканала «МИР».
Тайная встреча разведчика Исаева-Штирлица с женой – одна из самых сильных немых сцен в мировом кинематографе. Шесть минут без единого слова под музыку Таривердиева. И ведь этого, как и многого другого, не было в сценарии. Не придумывал такого журналист и писатель Юлиан Семенов. Это все она – Татьяна Лиознова. Режиссер «Семнадцати мгновений весны». И напрасно консультанты из КГБ говорили: не могло быть такой встречи в реальности. «У нее очень мужской характер был, склад ума и сила воли, она была очень сильный человек, очень сильный. Маленькая женщина. Господи, вот ростиком там...», – отметил актер театра и кино, ученик Татьяны Лиозновой Вадим Андреев.
Страна засматривалась «Семнадцатью мгновениями весны»… Засматривалась и заслушивалась. В ее сериале каждая деталь имела значение. В картине Лиозновой все эсэсовцы в черной форме. Ошибка или нет? Исторически, да. Немцы так на службу не ходили, когда-то был у них парадный черный вариант формы, в 1938-м его отменили. И СС, и СД перешли на бледно-серую униформу. Лиознова это знала, но сделала по-своему.
«Причина, я думаю, была в том, что фильм черно-белый. Если бы эсэсовцы были в серой форме, они бы сливались с фоном, и кадр не был бы таким выразительным», – пояснил киновед Алексей Тремасов.
В 1970-х вовсю снимали цветное кино. Но Лиознова твердо решила только черно-белое! Войну зритель знал именно по черно-белой хронике. И она умело вмонтирована в кино. Там и сцены боев, и реальных мероприятий Третьего рейха. Миллионы зрителей и поверили безоговорочно, и прочувствовали. Ненужные, пусть и правильные детали – в жертву ясности. Кого волнует, что в настоящем Цюрихе невозможно найти Цветочную улицу? Ведь ее там никогда не было! Или, например, обручальные кольца немцы из фильма Лиозновой носят на правой руке. Все знают, что на самом деле они на левой носили. Но специально сделали так, чтоб нашему зрителю понятнее было. Досье – тоже придумка режиссера и сценариста. Не было таких характеристик в СС, где все по умолчанию были арийцами – других не брали. Но мы-то знаем, где были такие характеристики, – в советской партийной системе. А чтобы показать жизнь за границей, фильм где только не снимали: под Калининградом, в Москве и Ленинграде, в Риге и Тбилиси. Была и единственная командировка за рубеж – в ГДР.
Еще один «как бы ляп» от Лиозновой – песня Эдит Пиаф 60-х годов, которую Штирлиц и пастор Шлаг слушают в автомобиле. «Это не ляп, ну какой же это ляп!? Ну что же она не знала, когда Эдит Пиаф спела «Я не жалею ни о чем». Конечно, знала. Это опять же образ», – подчеркнул кинорежиссер Николай Лебедев.
Именно для того, чтобы зрителя погрузить в атмосферу, дать ему эффект присутствия здесь и сейчас, гражданское население по улицам и в интерьерах ходят в одежде моды конца 1960-х годов, современной для того зрителя.
«Это попытка сделать так, чтобы то время, которое в 1973 году казалось давним, а на самом деле было в общем не таким уже давним, чтобы оно стало ближе сегодняшнему на тот момент зрителю», – пояснил Николай Лебедев.
А в сцене, где Штирлиц обрисовывает информацию о Геббельсе, чего стоит фломастер. Его действительно изобретут в Германии, но 15 лет спустя! Лиознову это не волнует. Карандаш смотрелся бы не так ярко и контрастно. Значит, будет фломастер. Туда же знаменитые солнцезащитные очки Штирлица в черной пластиковой оправе. Такие появятся только в середине 1960-х. А вот шпионский диктофон – советский «Электрон-52Д», точная копия японского, тоже из 1960-х, на который просто наклеили бумажку с надписью немецкой фирмы. У Лиозновой техника даже в воздухе переобувается. Вот, например, немецкий летчик садится в советский перекрашенный Як-18, на взлетную полосу выруливает Messerschmitt , а взлетает Focke-Wulf. А персонажа Ланового, начальника штаба СС на берлинский аэродром приехали встречать на легендарной советской «буханке». Приземляется немецкий «Юнкерс-52», в следующем кадре уже из советского Ли-2 с немецкими крестами выходит сподвижник Гиммлера Карл Вольф. А в кабинете Мюллера на стене висят часы «Слава».
Сам подход Лиозновой к общему тону повествования получился авторским. Из динамичного триллера Юлиана Семенова она сделала свой шпионский детектив, свою психологическую драму. Она и главное оставила и даже усилила: гитлеровцы в этом фильме показаны не тупицами, а умными, сильными и даже иногда обаятельными. И играли уже известные и будущие звезды. И все это, конечно, под незабываемую музыку композитора Таривердиева и фирменные «лиозновские» вдумчивые крупные планы».
«Естественно, Семенову это тоже не нравилось, но сделать он ничего не мог. Лиознова была такой локомотив, идущий вперед, несмотря ни на что, она готова была даже поссориться с Семеновым», – рассказал киновед Алексей Тремасов.
Три года съемок. Большой бюджет, огромный актерский состав – почти 100 человек. И оглушительный успех. Премьеру планировали ко Дню Победы в 1973-м, но отложили из-за визита Брежнева в ФРГ, показали 11 августа. И беспрецедентный случай: уже через три месяца кино пришлось повторять. Зрители завалили Гостелерадио письмами. Когда фильм пускали в эфир центрального телевидения, улицы советских городов и сел пустели. Люди большой страны снова хотели видеть подвиг полковника Исаева, который возвращался в Берлин... работать.