80 лет назад, 1 августа 1944 года, началось Варшавское восстание, организованное польской подпольной Армией Крайовой (АК, Армией страны) против германских оккупационных войск. Один из главных парадоксов этого восстания заключается в том, что его не планировали и не готовили в том виде, в котором оно осуществилось. Еще за сутки до начала большинством командиров Армии Крайовой было решено отложить выступление на неопределенный срок.
Политический контекст
Тем временем по мере приближения фронта во Второй мировой войне к территории Польши в 1943–1944 годах командиры Армии Крайовой и правительство, которое находилось в изгнании в Лондоне, задумывались о своей линии поведения по отношению к Красной армии. Коммунистический СССР безусловно являлся политическим противником для них. Дело было не только в идеологии, но и в исторической вражде двух стран. К тому же возглавлявший в тот момент АК в Польше Тадеуш Коморовский (псевдоним Бур — бор, лес) служил во времена Первой мировой войны в австро-венгерской армии, воевавшей против Российской империи. Концепция действий Армии Крайовой исходила из ближайшего исторического примера — капитуляции Германии в 1918 году, открывшей возможности восстановления независимости Польши.
План "Буря" ("Буржа") первоначально не предполагал восстания в Варшаве, ориентируясь на сельские районы Польши. Только в самый последний момент, уже летом 1944 года, появилась идея вклиниться между отступающими немецкими войсками и наступающей Красной армией с объявлением Варшавы территорией под контролем лондонского правительства. Как предполагалось, Иосиф Сталин и советское руководство будут вынуждены считаться с фактом удержания польской столицы 40-тысячной Армией Крайовой.
Однако нельзя сказать, что эти идеи правительство в изгнании разделяло полностью. Указания из Лондона осенью 1943 года предписывали АК в Польше противодействовать немцам (осуществляя диверсии), но рекомендовали оставаться в подполье на освобождаемой Красной армией территории и применять оружие только в целях необходимой самообороны. Политическое решение судьбы Польши ожидалось от западных союзников. Тем не менее Тадеуш Бур-Коморовский получил свободу в выборе образа и места действий.
Трудности на пути планирования
Первой проблемой для планировавших восстание поляков стало вооружение. Хотя аковцы получали оружие из трех источников — оставшееся от армии Польши в 1939 году, сброс контейнерами с английских самолетов и покупка у коррумпированных немецких офицеров, — вооружения было недостаточно. На примерно 40-тысячную группировку АК в Варшаве имелось только около 10 тыс. единиц стрелкового оружия. Трудности возникали как с доставкой, так и с хранением — два склада АК были разгромлены незадолго до начала восстания.
Германский гарнизон в Варшаве насчитывал в июле 1944 года около 16 тыс. человек, пусть и рассеянный по разным объектам.
Второй и самой серьезной проблемой был выбор момента восстания. После начала наступления левого крыла 1-го Белорусского фронта под Ковелем, в 20-х числах июля 1944-го в Варшаве началась суета в рядах гарнизона. Казалось, немцы оставят город. Однако эти волнения быстро прекратились. У Армии Крайовой неплохо работала разведка, которая вскрыла выдвижение резервов вермахта в район Варшавы. Доклад начальника разведки Казимежа Иранек-Осмецкого на общем совещании АК 25 июля с прогнозом сражения между советскими и немецкими войсками на подступах к Варшаве с востока заставил отложить восстание. Возможность реализовать план "Буря", вклиниться между отходящими немцами и наступающей Красной армией зависела от исхода этого сражения.
Никакого призыва к восстанию, как считается многими, из советских штабов не звучало. По радио говорилось об усилении сопротивления, диверсиях в тылу немцев, не более того.
На очередном совещании командования АК утром 31 июля большинство голосов прозвучало также против восстания. Фронт приближался к Варшаве, но явных признаков разгрома немцев пока все же не было. Уже во второй половине дня один из лидеров командиров АК в Варшаве Антоний Хрусьцель (псевдоним "Монтер") пришел с известием о приближении советских танков к Праге (пригороду Варшавы на восточном берегу реки Висла). Тадеуш Коморовский, до этого воздерживающийся при голосованиях, принял решение начать восстание в 17 часов следующего дня, то есть 1 августа. Возражения Иранек-Осмецкого о необходимости перепроверить сведения отмели — "Решение принято".
При этом острой необходимости спешить не было, наступал комендантский час, и приказы отрядам (батальонам) АК в Варшаве можно было доставить только следующим днем. Как минимум несколько часов на проверку сообщений было. Коморовский являлся хорошим конспиратором, но посредственным генералом, и это имело далеко идущие последствия.
Что пошло не так
Немецкое командование считало восстание в Варшаве маловероятным, но учитывало эту возможность исходя из "польского темперамента", как выразился командовавший гарнизоном генерал-лейтенант Райнер Штахель. Важные здания были укреплены с постройкой бетонных долговременных огневых точек (ДОТов) и возведением проволочных заграждений. Информаторы в рядах АК сообщили о грядущем выступлении, и гарнизон был готов к нему.
Тем временем у восставших не имелось целостного и продуманного плана действий. По существу, восстание предполагало захват как можно большей территории города в политических целях. Также были идеи захвата варшавского аэродрома Мокотов — чтобы принять членов лондонского правительства или польских парашютистов. Тщательной разведки и подготовки штурма объектов не велось.
Результат промахов в подготовке и планировании не заставил себя ждать. Немецкий гарнизон держал пальцы на спусковых крючках и вечером 1 августа встретил аковцев ураганным огнем. Однозначным успехом АК стал, пожалуй, только захват электростанции. Ни аэродром, ни телефонную станцию, ни мосты через Вислу восставшим взять не удалось. Мосты же были единственной надеждой на помощь извне — через них советская 2-я танковая армия могла войти в Варшаву. Но обороняемые буквально десятками человек переправы взяты не были. Контролируемая восставшими территория была большой, но плохо связанной. Надо сказать, что сам Тадеуш Коморовский был в значительной мере ретроградом и не пытался использовать радио, надеясь на посыльных. Об использовании подземных коммуникаций никто не задумывался, и их к передвижению бойцов АК заранее не готовили.
Хуже всего было то, что руководство АК никак не информировало командование Красной армии о своих планах. Вследствие этого 1-й Белорусский фронт Константина Рокоссовского действовал по своим планам, и 31 июля 1944 года последний имевшийся резерв — 8-я гвардейская армия Василия Чуйкова — начал форсирование Вислы южнее Варшавы. Соответственно, 1 августа начались бои на плацдарме, и никаких свободных сил, которые Рокоссовский мог бросить на выручку Варшавскому восстанию, у Красной армии не имелось.
У стен Варшавы разыгралось крупное сражение с немецкими резервами, один танковый корпус 2-й танковой армии даже попал в окружение. Когда советская 47-я армия реально вошла в Прагу, пригород Варшавы, мосты через Вислу были взорваны — 13 сентября, — окончательно отрезав восставших даже от гипотетически возможной помощи.
В итоге череда промахов предсказуемо привела к катастрофе. Красная армия сделала все, что могла, — сковала регулярные части и соединения вермахта на подступах к Варшаве. Восстание поляков громили каратели из СС и коллаборационистов, усиленные небольшим количеством "чудо-оружия": дистанционно управляемыми танкетками, "Штурмтиграми" с 380-мм реактивными снарядами и монструозными 600-мм орудиями "Карл". Медленно, но верно районы под контролем восставших брались штурмом фашистов. В августе в районах Воля и Охота на западе Варшавы была чудовищная резня, хотя впоследствии руководивший штурмом Эрих фон дем Бах-Зелевский несколько умерил пыл карателей.
Думаю, что единственное продуманное решение восставших — это позиционирование себя как военнослужащих, "комбатантов". Каждый аковец имел униформу и знаки опознавания национальной принадлежности. Это в итоге позволило остаткам восставших капитулировать 2 октября 1944 года.
Потери АК в ходе 63-дневных боев составили 15 тыс. человек убитыми, 11 668 сдались в плен. Среди гражданского населения погибло порядка 200 тыс. человек. Потери вермахта и коллаборационистских формирований в подавлении восстания составили около 15 тыс. человек. После капитуляции Армии Крайовой в Варшаве загремели взрывы: по приказу Гитлера немецкие саперы взрывали здания и сооружения польской столицы. Из города было изгнано около 650 тыс. жителей. К январю 1945 года было разрушено 85% построек. После войны город пришлось отстраивать заново, возводя копии дворцов и домов старой Варшавы.
Позднее ошибки АК и откровенный авантюризм Тадеуша Бур-Коморовского стали забываться, и в массовом сознании поляков закрепилось лишь обвинение Красной армии в невмешательстве. Хотя для этого нужно было хотя бы согласовать планы во имя общего дела, освобождения польской столицы и варшавского железнодорожного узла, без политических демаршей.
