Птица певчая. Как народная певица Лидия Русланова покорила СССР, дошла до Берлина и пережила ГУЛАГ?

Народная певица Лидия Русланова — человек бесконечно непростой судьбы. Артистка пережила потерю кормильцев и жизнь в приюте, Первую мировую, две революции и Великую Отечественную войну, дошла до Берлина и спела у горящего Рейхстага в 1945-м, а затем оказалась в ГУЛАГе. И не прекращала петь. Пела и для прихожан в церкви, и для солдат на фронте, пела и для красноармейцев, и для заключенных. Неудивительно, что именно она прославила песню «Валенки», мотив которой знаком миллионам жителей России. «Лента.ру» в рамках проекта «Жизнь замечательных людей» рассказывает о невероятном пути Лидии Руслановой.

Москва, ранняя осень 1953-го. На сцену Концертного зала имени Чайковского выходит очень худая женщина в платке, сапожках и нарядном крестьянском платье, на котором сверкают бусы и ожерелья. Губы ее дрожат, она сильно волнуется. Объявляют имя, но его не слышно из-за бушующих аплодисментов и рева поклонников, приветствующих любимую певицу. Овации все не кончаются, а женщина стоит, улыбается и ждет, когда публика позволит ей начать. Вот она наконец запела, и голос вырвался за пределы зала — на улицу, к многотысячной толпе, плотно окружившей здание и заполнившей всю площадь Маяковского. Зазвучит он и в каждой столичной квартире, донесется до скучившихся у радиоприемников домочадцев и полетит по всей стране. Поет Лидия Русланова.

Такой ажиотаж — и вокруг певицы в крестьянском наряде, самая известная песня которой — про валенки? Вокруг сиротки из церковного хора, учившейся в своей жизни в общей сложности три года? Вокруг вчерашней зэчки, отправленной в лагеря за клевету на советскую власть и найденные у нее несметные богатства?

Однако Русланова для слушателей значила куда больше, чем слухи, которые о ней распространяли злые языки. Чтобы понять, что именно, следует обратиться к самому началу ее судьбы.

Сирота поет

Многие биографии Руслановой начинаются со слов о том, что даже настоящего имени ее никто достоверно не знает: быть может, Агафья или Прасковья. Жизнь культовой певицы обросла массой мифов, некоторые из них, впрочем, старательно развеивают ее родственники. К примеру, дочь Руслановой Маргарита Крюкова уже давно внесла ясность в легенду об имени артистки — с рождения звали ее Лидой Лейкиной.

А уже из первых уст, от самой певицы известно, что песня в самой эмоциональной, природной форме преследовала ее с самого детства. Песней этой был вой скорби.

Бабушка убивалась не попусту — началась русско-японская, та самая, которую сначала считали маленькой и быстрой победоносной войной. Отец Лиды с нее не вернулся — пропал без вести.

Потеря кормильца вынудила ее мать отправиться работать на кирпичный завод. Тяжелый труд сгубил и ее — надорвалась и заболела, слегла на лавку. Девочка ходила вокруг нее и распевала песни: пела и городские, и куда более сложные для слуха и исполнения деревенские, а люди дивились — и как она их запоминает?

Городские песни не вполне правильно называть русскими народными — это скорее песни уличной бедноты, которые отличает четкий, зачастую драматический сюжет. Самый популярный из них — сиротский. Волею жестокого случая этот лейтмотив подарил будущей звезде ее первый сценический псевдоним — Сирота.

Когда мать умерла, малышке было всего шесть лет (родилась она осенью 1900-го). Слепая бабушка не могла прокормить внуков, и детям пришлось ходить по Саратову и окрестным деревням, просить милостыню. Девочка то вопила, то пела перед людьми за копейки, пока бабка слезно причитала о тяжелой судьбе. Скоро и бабушку похоронили.

Русланова пожила у деда, да не прижилась. В возрасте семи лет она оказалась в сиротском приюте в Саратове. Там окончила три класса церковно-приходской школы. Это единственное общее образование, полученное будущей звездой. Из приюта девочку взяли в церковный хор, где Лида скоро стала солисткой.

У церкви, где она пела, на паперти просил подаяние одноногий солдат. Лида была убеждена, что это ее отец, но ни разу с ним не заговорила: «Мы с ним даже словом не обмолвились, делали вид, что не знаем друг друга. Потому что, если бы кто-то о нас узнал, всех детей вернули бы отцу из приюта, а прокормить такую ораву он не мог».

Тем временем певица-сиротка стала настоящей местной знаменитостью.

На самом деле девушка не боялась даже смерти — в шестнадцатилетнем возрасте, когда еще гремела Первая мировая война, она уехала на фронт.

Лидия служила в санитарном поезде и не переставала петь. Но теперь не перед прихожанами, а перед солдатами Русской императорской армии, исполняя «Златые горы» и «Окрасился месяц багрянцем».

В революционный год Русланова вышла замуж за мелкого военного чиновника «из благородных», 35-летнего Виталия Степанова. Союз получился недолговечным — длился чуть больше года. Их общий ребенок умер, не прожив и месяца, а Лидия и Виталий расстались. Кто говорит — из-за цыганки-обворожительницы, кто — из-за новой войны, уже гражданской.

Поет Саратовская Птица

Последовавшая за революцией Гражданская война — самое турбулентное время в российской истории. Русский писатель Максим Горький так описывал уличные беспорядки: «Снова грузовые автомобили, тесно набитые людьми с винтовками и револьверами в дрожащих от страха руках, и эти винтовки будут стрелять в стекла магазинов, в людей — куда попало! Будут стрелять только потому, что люди, вооруженные ими, захотят убить свой страх. Вспыхнут и начнут чадить, отравляя злобой, ненавистью, местью, все темные инстинкты толпы…»

В этой тяжелой атмосфере Лидия Русланова развернула активнейшую деятельность — разъезжала по городам, пела перед солдатами Красной армии. Выступала в крестьянской одежде — в лаптях, кофте и шерстяной юбке с расшитым подолом. Никакой Сироты народ уже не помнил, Русланова отныне — Саратовская Птица.

В 1923-м она дала первый сольный концерт в Ростове-на-Дону и в тот же период впервые записала несколько песен на пластинку.

В эпоху нэпа граммофоны и патефоны появились у многих городских жителей — и звучала из них в том числе Русланова. По растиражированной ныне легенде, записи певицы в эмиграции услышал Федор Шаляпин, который якобы писал своему другу, конферансье Александру Менделевичу: «Опиши ты мне эту русскую бабу. Зовут ее Русланова. Она так пела, что у меня мурашки пошли по спине. Поклонись ей от меня».

С сотрудником НКВД Русланова проживет десять лет, до 1929-го. А затем, когда ее увлечение кожаными куртками пройдет, разведется с ним ради жизни более яркой и веселой — с громогласным, добрейшим, внушительных размеров конферансье Михаилом Гаркави. Спустя еще десятилетие чекиста отправят в смертельную ссылку, а с третьим мужем, который ввел ее в мир советского бомонда (и уговорил сменить на сцене лапти на модные сапожки), Русланова сохранит теплые отношения на долгие годы, хотя их супружество тоже окажется временным.

Вот что вспоминала о Гаркави приемная дочь певицы:

Гаркави был ценителем искусства и антикварных ценностей, к этому пристрастил и супругу. Лидия увлеклась коллекционированием, благо заработки позволяли — гастролей у известной на весь Союз певицы было предостаточно.

Невероятная народная популярность Руслановой не открывала ей, однако, двери на мероприятия высшей элиты. Ходит, впрочем, байка о том, как исполнительница оказалась на кремлевском банкете перед руководящим составом СССР. На дворе 1930-е, в стране голод. Ее пригласили к столу угоститься, а Лидия в ответ сказала, что сыта, а вот ее родственников в Саратове покормить было бы неплохо — голодают. Сталин тогда якобы сказал о ней: «Рэчистая». Больше в Кремль Русланову не приглашали.

Поет Лидочка-Стрептоцид

Вместе с мужем она объехала Урал, Сибирь и Дальний Восток. Давала десятки концертов в месяц, зачастую в походных условиях, исполняя хоть с саней, хоть с кузова грузовика. Кроме Саратовской Птицы, приобрела и новое прозвище Лидочка-Стрептоцид — за фанатично-профилактическое использование лекарства во время морозов. После турне по России она вновь отправилась на фронт, на этот раз — финский.

По словам дочери, с Гаркави Русланова рассталась еще до рокового лета 1941-го — истории об интрижке с ее следующим будущим мужем на фронте она называет одним из многочисленных слухов, окружавших жизнь певицы.

С началом Великой Отечественной войны Русланова продолжила выступать на фронте и только на нем — некоторые биографы насчитывают до 1200 концертов, которые певица дала за весь ее фронтовой период. В июне 1942 года ей присвоили звание Заслуженной артистки РСФСР.

На войне произошло знакомство и судьбоносное, и роковое — с военным Владимиром Крюковым, ветераном Первой мировой, вдовцом с дочкой, оставленной где-то в эвакуации, близким другом Георгия Жукова. Крюков в свои 45 лет уже был генералом — сталинские чистки 1930-х, а затем и кровопролитная война возвысили до уровня военной элиты многих молодых офицеров. Они тут же нашли общий язык, и несколько месяцев Русланова металась между разными участками фронта и корпусом Крюкова, а в июле 1943 года они сыграли свадьбу.

Культурным бригадам в период войны было велено исключить из репертуаров цыганские романсы и песни о любви, упор сделать на патриотической тематике. Солдатам, однако, все равно хотелось слышать лирику, песни о доме, романсы — и Русланова не могла им отказать. Ее песни стали настоящим культурным символом сопротивления немецким захватчикам — не «за Ленина, за Сталина» боролись солдаты, а за «Очаровательные глазки» и «Липу вековую».

Фронтовых историй с артисткой предостаточно: и пение по походной радиостанции, прекратившее огонь немцев и позволившее перестроиться советским войскам для наступления, и концерт для одного тяжелораненого бойца, и многочисленные представления под обстрелами. Но главным событием, бесспорно, стало выступление 2 мая 1945 года в Берлине. Как сама Лидия простодушно говорила — «на крыльце» Рейхстага.

В городе еще раздаются взрывы, ведутся перестрелки. Победу не объявят еще неделю, но солдаты у пылающего Рейхстага уже понимают: все заканчивается, не надо больше воевать, смерть уже не дышит в затылок. Долгая война наконец подошла к концу. И как подтверждение этого финала к зданию имперского собрания прибывают артисты. Среди них — Русланова в своем фирменном одеянии.

После победы Русланова и Крюков задержались в Германии. На Восток же тянулись эшелоны с трофеями. Вернувшись в Москву, певица продолжала коллекционировать старинные картины и антиквариат. Ее дом стал похож на музей, но всегда гудел от гостей и званых вечеров. Русланова — всегда почетная гостья на приемах у Жукова. И эта тесная дружба сыграет с артисткой злую шутку.

Воздвигнутая сталинская империя, тому доказательство — Большой террор, основывалась на страхе репрессий. С фронта же вернулись молодые победители, которые пожилого вождя, мягко говоря, уже не боялись. Сталин ощущал исходящую от Жукова и его генералов опасность и поспешил расправиться с маршалом Победы, а для начала — принародно его опорочить. В 1946-м главнокомандующего сухопутными войсками понижают в должности, его 1-й Белорусский фронт расформирован, для сбора компромата начинаются аресты его приближенных.

Жертвой этой внутриполитической грызни стала и Русланова.

Поет ЗК №...

Народных артистов орденами не награждали, но для фронтовой певицы Жуков сделал исключение. В июне 1947 года постановлением Политбюро «О незаконном награждении тт. Жуковым и Телегиным Л. Руслановой и других артистов орденами и медалями Советского Союза» Лидия была лишена ордена Отечественной войны. Маршал Жуков получил за это партийный выговор.

Крюкова арестовали в 5 часов утра 18 сентября 1948 года — в эту субботу они с дочерью собирался встречать Русланову с гастролей. Герой Советского Союза был лишен всех наград, звания и самого имени, превратившись в ЗК с серийным номером. Публичным основанием преследования стало «трофейное дело», которое впоследствии довели до формулировки «заговор военных». Крюкова жестокими пытками вынуждали оговорить Жукова.

Русланову арестовали на гастролях, в гостинице, перед вылетом в Москву. Богатства, которые за свою карьеру приобрела и скопила звезда, легли в основу ее дела. На Лубянке певицу не избивали, но угрозами, запугиваниями и изнурительными пытками — ее отправляли в ледяной карцер со слоем инея на стенах, не давали спать — заставили отдать драгоценности, пригрозив арестовать всех родных и домработников. А вот на Жукова никакого компромата от нее получить не удалось. Не предала Русланова и мужа, когда чекисты требовали от нее объявить Крюкова врагом народа.

В итоге актрису с приговором «о распространении клеветы о советской действительности», за «обсуждение мероприятий партии и правительства с антисоветских позиций» и за «связь с одним из военачальников, претендующих на руководящую роль в стране», приговорили к десяти годам заключения и отправили в особый лагерь в Иркутской области — Озерлаг. Этап шел через Куйбышевскую, Новосибирскую, Красноярскую пересылки.

Весть об аресте певицы в народе вызвала замешательство: как, за что арестовали? В официальных источниках никаких разъяснений не было, поэтому начали распространяться слухи. Но вместе с ними — и истории об удивительной стойкости знаменитой зэчки, на протяжении всего ее срока проникавшие на волю из-за тюремных заборов.

Писатель и бывший заключенный Борис Дьяков в книге «Повесть о пережитом» так описывал случай на этапе, когда Русланова спасла от карцера молодую жену дипломата Людмилу Хохлину. Женщин выстроили на пятидесятиградусном морозе, юная Людмила стояла в туфлях и легком пальто. Сочувствующие заключенные передали ей одежду, что не понравилось офицеру конвоя, который начал лаять на нее.

«"Кто... трам-тарарам!.. дал тебе барахло?" И такой матерщиной принялся ругать, что та опустилась на мешок и застыла... не от мороза, от мата! Грозил суровый карцер. А Русланова спасла. С невозмутимым видом и даже с какой-то материнской укоризной сказала: "Людочка, встань! Какая ты, детка, невоспитанная! К тебе же обращается офицер!" И так посмотрела на него, что тот шагнул назад, завертелся на месте, словно ужаленный, и нет его. Исчез, аки дым!» — писал Дьяков.

Считается, что именно из-за независимого и строптивого характера в Озерлаге, где среди зэков было много актеров, певцов, музыкантов, Русланова не задержалась, и ее перевели в более строгий Владимирский централ. Согласно доносам и лагерным записям, заключенная «распространяла среди своего окружения антисоветские клеветнические измышления», собирала вокруг себя «разного рода вражеские элементы».

Поет Лидия Русланова

Сталин умер в марте 1953 года. Чекисты, которые с его указания вершили террор, практически в одночасье потеряли независимость от партийной власти. Чиновники, на каждого из которых собиралось отдельные досье, поспешили ослабить репрессивный орган ради собственной безопасности. Георгий Жуков получил пост первого замминистра обороны страны, а измученный в тюрьме Крюков, допросы которого продолжались несколько лет, из лагеря обратился в ЦК КПСС с просьбой пересмотреть дела его и его жены.

Русланову отпустили быстро и тихо. Не было толп поклонников, сопровождавших ее из Владимира в Москву, никаких торжественных объявлений по радио. Родственники вспоминали, как на пороге квартиры однажды появилась исхудавшая, поседевшая женщина, которую они сначала не узнали. Но уже скоро Русланова воссоединилась с мужем — в честь этого они купили на рынке птиц, которых тут же отпустили на свободу, — и дала свой самый триумфальный концерт в центре столицы.

Ранней осенью 1953 года вся Москва гудела: в столице объявлено первое за долгое время выступление певицы Лидии Руслановой. Площадь Маяковского, ныне Триумфальная, была полна народу — туда вывели звук прямо из Концертного зала имени Чайковского, где проходил концерт. Пение Руслановой транслировали по радио на всю страну. Певица бесконечно переживала: примет ли ее, бывшую зэчку, публика, которую десятилетиями учили презирать «врагов народа», которая даже и не знает об истинной причине ее ареста?

Народ Русланову принял безусловно. После этого легендарного представления артистка еще почти два десятилетия будет петь по всему Советскому Союзу — как в больших городах, так и в маленьких деревнях. Похоронит мужа, здоровье которого так и не восстановится после чудовищных пыток на Лубянке. Вернется на радио, где будут все чаще и чаще крутить ее записи — до такой абсурдной частоты, что в народе это породит анекдоты.

Лидия Русланова умерла 21 сентября 1973 года в Москве от инфаркта. Не первого — при вскрытии у 73-летней звезды нашли следы еще нескольких сердечных приступов, отпечатков тяжелой судьбы.

Ее богатая на радости и несчастья, трагичная и яркая доля перекликается с тысячами таких же человеческих судеб, но безымянных: беспризорных сирот, нищих крестьянок, фронтовых героинь, уличных артисток, жертв репрессий.

Но имя Лидии Руслановой помнить будут еще долго — в народном самосознании Саратовская Птица от «Валенок» неотделима так же, как и от традиционного наряда, совершенно не по-крестьянски увешанного дорогими бусами и ожерельями. Все, что окружало образ певицы, — обилие легенд и ничем не подтвержденных слухов о ее личной жизни, чуть ли не мифологические ее подвиги, легендарные ее высказывания, ставшие фразеологизмами, — все это и именно это, а не звания и медали, присвоенные одними чиновниками, отнятые другими, возвращенные третьими, делает Русланову по-настоящему народной артисткой.