Войти в почту

Американская «наружка» долго не могла понять, как русской разведке удается уйти от слежки

После окончания войны, в 1946 году майора Александра Никифорова направили на учебу в академию имени М.В. Фрунзе. Он оказался в первом послевоенном наборе. Знатный был набор. Все фронтовики, орденоносцы, Герои.

Как советская резидентура вскрыла «секретный код» американской контрразведки
© ТАСС

Разведфакультет, где учился Никифоров, был большой, сто человек. Подготовку давали крепкую, основательную. Никифоров учился хорошо, но особенно здорово шел у него английский язык. Александр увлекался им еще в училище.

Когда в 1951 году обучение закончилось, его пригласил на беседу начальник управления ГРУ генерал Павел Мелкишев, известный разведчик, бывший во время войны резидентом в Нью-Йорке.

- У вас хороший английский язык, вы окончили училище, академию, ВАК, воевали. Словом, жизненный и профессиональный опыт есть. Не хотели бы, сменить амплуа? Я имею в виду из спецрадиосвязи перейти в оперативное управление.

© Советский разведчик, генерал-лейтенант инженерно-технической службы Павел Петрович Мелкишев

Предложение, откровенно говоря, было неожиданным. Дело в том, что окончив в 1939 году Ленинградское военное училище связи и получив назначение в Разведуправление, Никифоров всю войну занимался специальной радиосвязью: готовил разведчиков - радистов для заброски в тыл, сам десантировался в партизанские отряды, где налаживал связь, но оперативной работой не занимался. Он так и сказал генералу, что не желал бы расставаться с техникой. Мелкишев подытожил: «Вы и не будете расставаться. Эти знания очень помогут в оперативной работе».

Так и получилось. Слияние технических знаний и оперативного опыта сделают из Александра Никифорова очень ценного специалиста, по-своему уникального, который внесет неоценимый вклад в развитие нашей военной разведки.

…В 1952 году подполковник Александр Никифоров убыл в США на должность помощника военного атташе.

© Полковник А. Никифоров (в центре) вместе коллегами — военными атташе других стран

Странно повела себя «наружка»

В Америке в ту пору была развернута широкая антисоветская пропаганда, осложнилась агентурная обстановка. Было ограничено передвижение советских граждан по территории США, за сотрудниками дипломатических и торговых представительств усилилось наружное наблюдение. Под плотную опеку контрразведки попали работники аппаратов военных атташе.

Провокации стали постоянными спутниками деятельности американских контрразведчиков. Если не получалось «насолить» по-крупному, делали мелкие пакости: засыпали сахарный песок в бензобаки автомобилей, в магазинах подбрасывали в товарные корзины различные вещи, чтобы потом организовать шумное разбирательство и обвинить в воровстве. Нередко устраивали необоснованные задержания граждан СССР при покупке общедоступных товаров: книг, справочной литературы, топокарт, аэрофотоснимков.

Особенно тщательно готовились и подставлялись провокаторы. Сотрудникам совпредставительств нагло предлагали стать невозвращенцами в Советский Союз, а если получали отказ, представители американских спецслужб прибегали к запугиванию, шантажу, давлению.

В таких условиях и приходилось работать. Если выразиться официальным языком - в начале 50-х годов в США складывалась тяжелая агентурная обстановка.

Однако подобная атмосфера холодной войны не была новостью, чем-то неожиданным для военных разведчиков, работавших в этот период в США. Начиная с 1945 года, она постепенно ужесточалась, как говорили в аппарате атташе, «подмерзала», улучшения ее не предвиделось, и потому принималась, как данность, как, к примеру, плохая погода. Однако и в плохую погоду надо работать, делать свое дело.

В какой-то момент как-то странно повела себя «наружка». Такое впечатление, будто агентов-«топтунов» (как называют порой сотрудников службы наружного наблюдения), стало, как минимум вдвое больше. Они появлялись внезапно, в самых разных точках. Хотя на маршрутах движения к этим точкам все было, как обычно, ничего подозрительного не происходило.

Поначалу доклады оперативников руководители резидентуры воспринимали с улыбкой, мол, что для солдата самое неприятное на поле боя? Неприятель. Так и для оперативного офицера - наружное наблюдение. Стало быть, в этот раз «топтуны» вас обыграли.

Однако вскоре подобные доклады стали поступать постоянно, и руководству было уже не до улыбок. Всем стало ясно: резко возросшая оперативность и мастерство американской «наружки» на чем-то основывалось. Кто-то или что-то помогали им в работе. Словом, контрразведка придумала, изобрела нечто новое, и это «нечто» значительно повысило эффективность их деятельности.

Перед военными разведчиками встала серьезная задача. Возможно, самая серьезная и важная за последние десятилетия - разгадать этот секрет, понять, что за оружие в руках «топтунов». Иначе их работа будет сводиться на нет эффективными действиями американских спецслужб.

Ломали голову все - от рядового оперативника до резидента. В ходе анализа выяснилось, что в контрразведке произошли большие, а возможно и кардинальные изменения в управлении ее силами и средствами. Но какие? Чтобы ответить на этот вопрос, следовало изучить, выявить все новое, что позволило американцам сделать такой качественный скачок.

Пока это лишь слова в эфире

Вашингтонская резидентура вплотную занялась этой проблемой. Вместе со своими товарищами ответ на волнующий всех вопрос искал и помощник военного атташе подполковник Александр Никифоров.

Если другие сотрудники резидентуры искали разгадку в оперативных приемах, то Никифорову казалось, что американцы усилили транспортную составляющую службы наружного наблюдения, а это невозможно сделать без совершенствования технических средств связи. Но это была лишь гипотеза.

Тем не менее Александр Никифорович чувствовал, что он на правильном пути. В декабре 1952 года в Вашингтоне, в гостинице «Статлер», проходила конференция американского института радиоинженеров. Прежде подобные мероприятия не очень интересовали нашу разведку. Посещали оперативники, конечно, подобные конференции, собирали рекламные буклеты. На этом, собственно, работа и заканчивалась.

Но Никифоров пришел туда не как простой оперативник, походить, поглазеть, собрать рекламки. Задача стояла конкретная - определить диапазоны частот, используемых различными службами США. Он был уверен, что где-то среди множества переговоров врачей скорой помощи, такси, противопожарной охраны, полиции в эфире работают и радиостанции спецслужб и, в первую очередь, «наружки». Но где, на каких частотах, под какими кодами, псевдонимами скрываются «заклятые друзья» советских разведчиков?

Александр Никифорович понимал: кроме него в этом хитросплетении разобраться некому. И тут не было никакой бравады, просто в резидентуре, среди оперативных работников он оказался единственным инженером-связистом такого класса.

В итоге Никифоров «нащупал» диапазон частот. При прослушивании засек какие-то радиопереговоры с использованием сокращений, кличек, жаргонных выражений. Возможно, это и была «наружка». А возможно - и нет, лишь слова в эфире.

Требовалась тяжелая, кропотливая, каждодневная вахта. Чтобы осуществить такое, разведчик должен хорошо знать английский язык, ориентироваться в городе, иметь определенный навык оперативной работы, уметь обращаться с радиоаппаратурой, а лучше - работать в эфире.

Конечно, сразу таких подготовленных людей трудно было найти. Учились, как говорят у военных, на марше. И вскоре у подполковника Александра Никифорова было достаточно умелых помощников. Им-то и удалось раскрыть операцию американских спецслужб по внедрению радиомаяков в автомобили оперативных работников резидентуры.

Это теперь любой мальчишка, начитавшийся шпионских романов и наглядевшийся голливудских кинофильмов, расскажет вам в цветах и красках, куда и как монтируются радиомаяки. А тогда, в 50-е годы, так называемые, миниатюрные радиопередатчики были новым словом в науке. Американцы быстро взяли их на вооружение.

А обнаружил-то эти тональные сигналы Александр Никифоров со своими помощниками. Сигналы вели себя как-то странно, сначала их слышимость была вполне удовлетворительной, потом со временем становилась слабее, в дальнейшем и вовсе пропадала. Но случалось и наоборот.

Следовало выяснить происхождение этих сигналов. В резидентуре, по предложению Никифорова, офицеры выезжали по разным маршрутам и выполняли заранее оговоренные маневры. В результате удалось установить: американская служба наружного наблюдения сумела вмонтировать в автомобили наших оперативных работников радиомаяки. Отсюда и эффективность обнаружения автомашин нашей разведки.

Маяки умело и скрытно размещались в различных местах автомобилей: под сидением, за приборной панелью, в багажнике, за обшивкой салона, под бензобаком. Электропитание этих миниатюрных передатчиков осуществлялось от аккумуляторных батарей самого авто. Включалось зажигание, и начинал свою работу маячок. Просто и гениально.

А поскольку сотрудникам резидентуры приходилось на ночь парковать свои машины на улице, стоянках, агентам наружного наблюдения не составляло труда установить нужные маячки. Делали они это и на автосервисах, куда советские разведчики доставляли свои автомашины для техосмотра и ремонта.

«Применение радиомаяков американцами, - рассказывал мне Александр Никифорович Никифоров, - значительно затруднило советской разведке выполнение задач в США. Особенно трудно было обнаружить за собой наблюдение. Наш сотрудник, совершая вынужденные поездки по прямым вашингтонским улицам, порою не мог определить не только количество автомашин, ведущих за ним слежку, но даже установить сам факт слежки».

Но тайна маячков была раскрыта. Никифоров и его помощники со всеми мерами предосторожности в гараже военного атташе снимали маяки, осматривали их, фотографировали и возвращали назад.

Теперь у них было оружие противодействия. А поскольку американская «наружка» часто подключала радиомаяк к электропитанию автомашины через плавкий предохранитель, в нужный момент (к примеру, во время проведения операции) наши разведчики заменяли этот предохранитель на неисправный. После проведения операции прежний предохранитель возвращался назад. Если же сделать это по каким-то причинам не удавалось, неисправный предохранитель оставался на своем месте. Со временем американцы сами его заменяли. Что поделаешь, перегорел.

Американские спецслужбы были большими мастерами по устроительству провокаций, шантажа. Вот и Никифорову они устроили изощренную ловушку. Уж очень много хлопот доставлял американцам помощник военного атташе.

Так вот, когда Никифоров уехал в поездку по стране, разумеется, с разрешения властей, и под присмотром контрразведки, американцы объявили его персоной нон-грата. Однако подполковнику об этом не сообщили.

Впрочем, все завершилось благополучно. В декабре 1955 года Никифоров уже был в Москве.