Что известно о разведывательно-диверсионном отряде Асано

Ровно 85 лет назад, летом 1939 года, на земле далёкой Монголии развернулись сражения у реки Халхин-Гол – столкнулись между собой советские войска и японская Квантунская армия. Несмотря на масштабность конфликта, где воевали тысячи солдат с обеих сторон, всё же это был только один боевой эпизод из жизни Дальнего Востока, который в середине прошлого столетия являлся самой настоящей горячей точкой… Ситуацию здесь усугубляли не только наши внешние враги, вроде китайских милитаристов или японских самураев. Против СССР активно действовала и многочисленная белая эмиграция, пошедшая на службу к иностранцам. Главным образом эта эмиграция осела вдоль Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Речь идёт о железнодорожной магистрали, проходившей по территории китайской Маньчжурии и соединявшей по кратчайшей линии Читу с Владивостоком – дорога была построена в 1897 – 1903 годы как южная ветка Транссибирской магистрали. Несмотря на проход по китайской территории, КВЖД принадлежала Российской империи и обслуживалась её подданными. Главным городом здесь был Харбин, заселённый преимущественно русскими людьми. Кроме того, в районе так называемого китайского Трёхречья (возле пограничной реки Аргунь) издавна жили русские казаки… «Слава России!» После окончания гражданской войны и изгнания белых армий из России русское население здесь резко увеличилось – по разным данным, в Маньчжурии стало проживать не менее 100 тысяч бывших российских подданных. Белые долго не могли смириться со своим поражением, и потому при поддержке местных китайских властей регулярно организовывали из Харбина бандитские налёты на советскую территорию, грабя и убивая любого, кого подозревали в симпатиях к коммунистам. В этом плане рекомендую советский сериал «Государственная граница» – там одна из серий как раз посвящена драматическим событиям на Дальнем Востоке в 20‑е годы… В 1932 году Маньчжурию оккупировали японцы, образовав на её территории марионеточное государство Маньчжоу-Го. Взяли они под контроль и здешних русских, через специальное образованное «Бюро по делам русской эмиграции» (БРЭМ), куда загнали самые разные политические эмигрантские организации. Особым покровительством японцев пользовались русские фашисты. То была главным образом эмигрантская молодёжь под водительством студента местного юридического института Константина Родзаевского, бежавшего в 1925 году из советского Благовещенска в Харбин. Эти молодые люди, восхищённые и вдохновлённые фашистским движением Италии и национал-социалистами Германии, создали «Российскую фашистскую партию», позднее преобразованную в «Российский фашистский союз». Русские фашисты носили чёрные рубашки, в качестве эмблемы выбрали свастику и приветствовали друг друга нацистским жестом вскинутой руки с кличем: «Слава России!». Также они занимались активной пропагандистской деятельностью, издавая газету «Наш путь» и журнал «Нация», кои буквально изрыгали животную ненависть к советскому строю, считавшемуся у фашистов частью «всемирного еврейского кагала», который можно свергнуть лишь при помощи «нацио­нальной фашистской революции». Вот образчик такого рода пропаганды от фашистского поэта Арсения Несмелова: И снова нация сияла, И вновь к борьбе она зовёт. Она советского шакала С могучих плеч своих стряхнёт… Своим фюрером-вождём фашисты считали известного ещё со времён гражданской войны казачьего атамана (и по совместительству агента японского влияния) Григория Михайловича Семёнова.… Надо сказать, японские власти не просто благоволили к фашистам, но и буквально заполонили ими структуры БРЭМ, а Родзаевский был назначен начальником 2‑го (культурно-просветительского) отдела Бюро. Но это покровительство следовало отрабатывать. Фашисты и отрабатывали в качестве агентов японской разведки, которых регулярно забрасывали на нашу территорию. Так, осенью 1936 года в Советский Союз было заброшено сразу несколько таких групп. И хотя большую их часть выявили и уничтожили пограничники, всё же одной группе удалось проникнуть в столицу Забайкалья город Читу, где фашисты раскидали антисталинские листовки. Задержать их не удалось, и группа благополучно вернулась в Маньчжурию… «Русский герой» японского розлива В начале 1938 года японцы в составе своей армии сформировали полноценное русское военное подразделение, получившее название по имени его командира, полковника Квантунской армии Асано Макото – отряд Асано, где первым помощником командира стал эмигрант Гурген Наголян. Отряд Асано создавался как разведывательно-диверсионный и предназначался для будущей войны с Советским Союзом. Базировался он вблизи железнодорожной станции Сунгари, в 60 километрах от Харбина. В отряд добровольно вступали как русские фашисты, так и члены других антисоветских организаций – от монархистов до казачьих сепаратистов. Позднее набор проходил в порядке мобилизации местной русской общины в возрасте от 18 до 36 лет. Солдаты и офицеры отряда носили японскую военную форму и жили по уставам японской армии – в общем, это было настоящее подобие власовцев, только с дальневосточным уклоном… Летом 1939 года во время конфликта на реке Халхин-Гол несколько человек отряда Асано были откомандированы в зону боевых действий в штаб японской группировки – они должны были через радиопропаганду разлагать части Красной армии. Но, как известно, японцы в том сражении были окружены и наголову разгромлены. При прорыве из окружения японские части, в составе которых находились русские пропагандисты, были атакованы советской авиацией. Осколком разорвавшейся авиабомбы был убит один из асановцев – Михаил Натаров. Тело погибшего было доставлено в Харбин и здесь торжественно захоронено в ограде Николаевского кафедрального собора. Похороны Натарова превратились в антисоветский митинг с большим стечением народа. На митинге убитого провозгласили «национальным русским героем и настоящим символом русско-японского боевого братства». Позднее на его могиле даже был сооружён памятник… Надо сказать, что во время событий на Халхин-Голе асановцы активно поучаствовали и в довольно грязных информационных мероприятиях. Так, в японской и эмигрантской печати тогда появились многочисленные фотографии с броскими надписями: «Пленные красноармейцы за обедом», «Пленным красноармейцам дают сигареты» и тому подобными антисоветскими агитками. На самом деле на фото были вовсе не пленные бойцы Красной армии, а переодетые в них эмигранты… С началом Великой Отечественной вой­ны отряд Асано был численно увеличен и переброшен поближе к советской границе. Ожидая разгрома нашей страны от гитлеровского вторжения, японцы активно готовились к оккупации советского Дальнего Востока – в том числе при помощи «отряда Асано», чьи боевики вели беспрерывное наблюдение за границей в зоне ответственности советских пограничных застав Покровка и Джалинда. Как пишет по этому поводу российский историк Сергей Смирнов: «В случае начала войны именно этот участок предназначался для пересечения границы. Перебравшись на советскую территорию, диверсанты должны были вывести из строя Амурскую железную дорогу, взорвав Амазарский и Олдойский железнодорожные мосты… Кроме того, предполагалось проникновение в расположение советских частей и отравление пищеблоков и источников воды, для чего изучались два вида отравляющих веществ. Активно изучались и отрабатывались методы партизанской деятельности – ведение боя небольшими группами, разведка местности и населённых пунктов, уничтожение складов, средств связи, разгром штабов и мелких подразделений Красной армии, а также методы антисоветской пропаганды среди гражданского населения в тылу противника, в том числе составление листовок. Все бойцы и командиры отряда имели красноармейскую форму…» Бесславный финал В марте 1943 года диверсанты даже провели пробную акцию. Группа отрядников из десяти человек, облачённых в белые маскировочные халаты, перешла замёрзший Амур и разбросала на советской стороне антисоветские листовки. Днём уже с китайского берега отрядники наблюдали реакцию советских пограничных патрулей на эти листовки. Но реакции не было никакой… Потому что к тому времени стало ясно, что гитлеровской Германии победа уже точно не светит. Сами же японцы втянулись в длительную войну с американцами. Поэтому японские власти начали делать всё для того, чтобы лишний раз не раздражать советскую сторону. Войска были оттянуты от границы, а русским эмигрантам запретили активную политическую деятельность. Так, в июле 1943 года японцы объявили о ликвидации фашистской партии и всех её отделений в Маньчжурии, Японии и Китае – на любые фашистские собрания, униформу, песни и эмблему наложили строгий запрет. А в декабре 1943 года был ликвидирован и отряд Асано. Впрочем, данная ликвидация являлась чисто формальной, отряд продолжил существование, но под другими названиями. Тревожила японцев и возросшая симпатия эмигрантов к Советскому Союзу, который в боях с гитлеровцами одерживал одну блестящую победу за другой. Японцы серьёзно подозревали, что эмиграция, в том числе и её политические структуры, буквально пронизаны советской агентурной сетью. Под подозрение попал даже фашистский лидер Родзаевский, коего арестовали, а потом сильно избили японские жандармы с целью добиться признательных показаний о работе на Советы. И хотя признаний добиться не удалось, а самого фашиста отпустили, тем не менее японцы оказались правы в своих подозрениях. Родзаевский, конечно же, не был советским агентом, но таковыми оказались русский командир асановцев Гурген Наголян, а также второе лицо фашистской партии, сын известного белогвардейского генерала Михаил Матковский, который у фашистов отвечал за работу с диверсантами. Ещё в начале 30‑х годов Михаил убедился, что эмигрантское антикоммунистическое движение выродилось и по своей сути превратилось в жалкую марионетку иностранцев, желавших поработить Россию. Поэтому Матковский пошёл на контакт с советской разведкой и стал её многолетним резидентом в Харбине. Работая в БРЭМ и в фашистской партии, Михаил был полностью в курсе всех замыслов японских спецслужб, касавшихся Советского Союза, в том числе и планов покушения на Сталина, которые японцы пытались реализовать в разные годы. Видимо, именно Матковский предотвратил теракт 1939 года, когда японские диверсанты планировали пронести мину замедленного действия в Мавзолей Ленина. Мина должна была взорваться в десять часов утра 1 Мая, во время праздничной демонстрации, когда на трибуне Мавзолея соберётся всё советское руководство. Операция оказалась сорванной: все её участники были схвачены советскими органами госбезопасности ещё на подходе к Москве… Правда, всё это выяснится только потом, уже после войны. А пока советская разведка успешно проникала буквально во все слои эмиграции. И когда в августе 1945 года наши войска в рамках плана антигитлеровской коалиции по разгрому Японской империи вошли на территорию Маньчжурии, эмигранты, включая остатки фашистов и асановцев, не оказали никакого вооружённого сопротивления. Мало того, многие из них добровольно вызвались помогать Красной армии… … Да, после войны вожди здешней эмиграции и многие рядовые диверсанты были репрессированы, получив и расстрельные приговоры, и длительные сроки лагерного заключения. Да, ряд приговоров явно были слишком суровыми. Однако судить об этом легко можно лишь сегодня, а тогда было совсем иное время – уж слишком много проблем доставляла белая эмиграция нашей стране на протяжении многих лет, включая и годы Великой Отечественной войны! Так что полностью закрывать на это глаза было просто невозможно… Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, как немецкая военная разведка действовала в советском тылу.