Первую советскую атомную бомбу могла подорвать молния

В этом году специалисты ядерного оружейного комплекса будут отмечать несколько юбилейных дат: 75-летие первого ядерного испытания (29 августа 1949 года) на Семипалатинском испытательном полигоне, 70 лет общевойсковых учений на Тоцком полигоне с применением атомной бомбы (14 сентября 1954 года), 70-летие создания Государственного Центрального полигона Российской Федерации на архипелаге Новая Земля (17 сентября 1954 года). Главное за каждым из этих событий – величайший нравственный и человеческий подвиг людей, которые по ряду причин долгое время оставались неизвестны.

Американский президент Трумэн рассказал Иосифу Сталину об успешных испытаниях бомбы уже 17 июля, когда в Берлине стартовала Потсдамская Конференция глав государств антигитлеровской коалиции. Сообщая о наличии у США нового оружия необыкновенной разрушительной силы, Трумэн проверял реакцию Сталина. Он, как мы знаем, ничем не выдал своих чувств, сделав вид, будто ничего интересного в словах президента США не нашёл.

Но воспоминания наших участников конференции свидетельствуют: Сталин отлично знал, что Трумэн имел в виду атомное оружие. Более того, он ещё до отъезда в Потсдам был информирован разведкой о готовящемся взрыве в штате Нью-Мексико.

В свою очередь президент Трумэн на следующий день отдал распоряжение о бомбардировке Японии с тем, чтобы на деле продемонстрировать русским мощь ядерного боеприпаса.

Руководство СССР во главе со Сталиным владело информацией об исследовательских и конструкторских работах учёных Германии и США в области создания ядерного оружия. Осознавая опасность этих разработок, уже 11 февраля 1943 года, в тяжелейших для страны условиях войны, было принято Распоряжение Государственного Комитета Обороны «О дополнительных мероприятиях в организации работ по урану».

Научное руководство работами было возложено на профессора Игоря Курчатова. Советский Союз приступил к созданию собственного ядерного оружия. Главным конструктором первой советской атомной бомбы стал академик Юлий Харитон.

Существенную роль в создании первой атомной бомбы СССР сыграли разведывательные данные, полученные из США от одного из ведущих участников Манхэттенского проекта Клауса Фукса. Это был наиболее известный, но далеко не единственный источник информации.

Разведывательная информация содержала изложение фундаментальных идей, лежащих в основе создания атомной бомбы, а также конкретные физические и инженерные данные, непосредственно повлиявшие на представление наших специалистов о путях и способах создания атомной бомбы.

Следующая оценка будет близка к истине: в 1941-1945 г.г. роль разведывательной информации в развитии советского атомного проекта была первостепенной, а в 1946-1949 г.г. главное значение имели собственные достижения. Благодаря самоотверженной работе советских учёных и всех участвующих в проекте людей, в августе 1949 года была завершена подготовка к испытаниям первого советского ядерного заряда.

Важным этапом подготовки к испытанию стало строительство специального полигона. Местом для него Постановлением Совета министров СССР от 19 июня 1947 года была определена отдаленная площадка в прииртышской степи, в 170 километрах западнее Семипалатинска, на стыке Карагандинской, Павлодарской и Семипалатинской областей.

Направлял деятельность полигона академик Игорь Курчатов. Непосредственным научным руководителем был назначен заместитель директора Института химической физики АН СССР Михаил Садовский. Руководителем медико-биологических работ, а также мероприятий по безопасности участников испытаний и населения – руководитель медико-санитарной службы ПГУ при СМ СССР Аветик Бурназян.

Но строительство сложных и разнообразных сооружений, отсутствие поблизости производственной базы и квалифицированной рабочей силы делали поставленную задачу чрезвычайно трудной. Бескрайняя пустынная степь, открытая ураганным ветрам и свирепым буранам, суховеи и пыльные бури летом, резкая смена погоды и температуры, недостаток качественной питьевой воды, особенно на опытном поле, где работали до 50 процентов строителей, полное отсутствие вблизи объектов полигона магистральных дорог, линий электропередачи и связи существенно замедляли темпы.

Почти два года солдаты и офицеры размещались в палатках и землянках. На всех площадках работали в две-три смены. Условия жизни мало чем отличались от фронтовых.

К началу лета 1949-го было в основном закончено строительство опытного поля. Оно представляло собой сравнительно ровную площадку размером около 400 квадратных километров. В центре стояла металлическая башня высотой 33 метра, на которой устанавливалось изделие. Всё поле было поделено на секторы, где размещались боевая техника, вооружение и различные инженерные сооружения.

По северо-восточному и юго-восточному радиусам были возведены приборные сооружения (башни), в которых устанавливались измерительные приборы и автоматическая скоростная оптическая аппаратура. Часть датчиков ставилась открыто, другая – в боевой технике.

В акте правительственной комиссии от 5 августа было сделано заключение о полной готовности полигона к эксперименту 10 августа и предложено руководству полигона и КБ-11 провести в течение 15 дней детальную отработку операций по сборке и подрыву изделия, а также проверку степени взаимодействия всех организаций и служб, участвующих в предстоящем опыте.

Общее руководство испытаниями первого ядерного заряда осуществляли Курчатов и первый заместитель начальника ПГУ Авраамий Завенягин. Со стороны Министерства Вооруженных Сил работы возглавлял начальник Специального отдела Генштаба генерал-майор Виктор Болятко. В период с 10 по 26 августа 1949 года проведены десять репетиций по управлению испытательным полем и аппаратурой подрыва заряда, а также три тренировочных учения с запуском всей аппаратуры.

В ночь с 28 на 29 августа главный конструктор атомной бомбы Юлий Харитон и заместитель главного конструктора Николай Духов с помощниками собрали плутониевый заряд, нейтронный запал и вставили их в заряд. К утру 29 августа стало известно, что ожидается ухудшение погоды, резкое усиление ветра, возможно появление грозовых облаков. Руководителей испытания беспокоила возможность разрядов молнии вблизи башни, на которой было установлено и подготовлено к взрыву изделие.

Несмотря на оборудованную грозозащиту, возникло опасение, не вызовут ли разряды несанкционированный подрыв. Поэтому, с учётом ожидаемой метеообстановки, Курчатов с согласия Берии принял решение о переносе времени с 8 на 7 часов утра.

Докладывая Сталину предварительные данные, полученные при испытании атомной бомбы РДС-1 29 августа 1949 года, Берия и Курчатов отмечали, что в результате атомного взрыва мощностью, эквивалентной 10 тысячам тонн тротила, ударная волна полностью разрушила промышленные сооружения и жилые кирпичные здания в радиусе 1500 метров, из-за действия проникающей радиации в радиусе 1200 метров от центра взрыва возникла зона смертельной опасности для человека, в радиусе двух километров образовалась зона сплошных пожаров.

Так СССР стал обладателем технологии создания ядерного оружия и сумел развернуть его промышленное производство. С монополией США на атомную бомбу было покончено.

Со дня первого испытания атомного оружия прошло 75 лет, но современный противоречивый мир всё ещё нуждается в силе, способной отрезвлять заблудших политиков, возвращать их к категориям реализма и здравого смысла.

Только США хранят в Европе и Турции порядка 150 своих ядерных бомб на шести военных базах в пяти странах: Германии (Бюхель), Италии (Авиано и Геди), Бельгии (Кляйне Брогель) и Турции (Инджирлик). Нетрудно догадаться, на кого нацелено это оружие. Ведь уже в 1945 году Пентагон вынашивал планы ядерного удара по Советскому Союзу, а в 1948 году согласно плану «Пинчер» США планировали применить 70 атомных бомб по 50 городам СССР. Примерив мундир мирового жандарма, США не отказываются от своих планов применения ЯО и в настоящее время.

Что касается России, то ядерные вооружения были и остаются гарантом нашей национальной безопасности. Реальность сегодня такова, что только они в состоянии исключить возможность каким-либо государством давления или военной угрозы нашей стране и её союзникам как на глобальном, так и на региональном уровнях.