Война за колючей проволокой: зачем исследуют геноцид советского народа в Карелии
Историческое решение суда
1 августа 2024 года Верховный суд республики признал геноцидом советского народа преступления, совершенные финской оккупационной властью в Карелии во время Великой Отечественной войны. На территории республики она длилась с 1941 по 1944 год — после территорию освободили. В регионе были и немецкие захватчики, которые также покинули пределы региона в 1944 году.
Многие видные общественные деятели региона, историки и представители поисковых отрядов, сами узники концентрационных лагерей признали решение ВС историческим. Такой точки зрения придерживается и прокурор Карелии Дмитрий Харченков, подавший в суд соответствующее заявление.
"С правовой точки зрения установление факта геноцида советского народа позволит заинтересованным гражданам реализовать различные права, например особого порядка захоронения погибших родственников, занесения их имен в книги памяти, списки личного состава воинских частей и так далее", — сказал ТАСС прокурор региона.
С его точки зрения, также важно, что установленные факты получили правовую оценку как геноцид, определение которого закреплено в Уголовном кодексе Российской Федерации и Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятой Генеральной Ассамблей ООН 9 декабря 1948 года и ратифицированной подавляющей частью государств в мире.
"Решение суда важно и с исторической точки зрения, поскольку способствует сохранению памяти о трагедии мирного населения и советских военнопленных на территории Карелии в годы Великой Отечественной войны, а это — наш долг перед участниками, ветеранами, малолетними узниками концентрационных лагерей и всеми жертвами войны", — отметил Харченков.
Увлеченный молодой ученый
В основу его заявления легла обширная доказательная база, документы и кинохроника, результаты исследований ученых и поисковиков, воспоминания малолетних узников финских концентрационных лагерей. Среди участников процесса в Верховном суде Карелии был и Денис Попов — 24-летний историк, автор работ по финской оккупации. Совсем молодой человек, он начал изучать историю советско-финляндских конфликтов еще в школьные годы. Свой первый научный труд он задумал, будучи учеником седьмого класса московской школы. Книга о первом этапе белофинской интервенции в Карелии в 1918–1920 годах вышла спустя восемь лет — в год окончания им университета.
"Я уже с детства знал, что хочу заниматься историей войн. Одновременно с этим у меня всегда был интерес к тому, что мало изучено. Те войны, которым в энциклопедиях отводится один абзац текста, меня всегда интересовали. Например, это Западный фронт Первой мировой войны. У нас же больше изучен Восточный фронт, где русские воевали. [Также плохо изучены] конфликт на Китайско-Восточной железной дороге 1929 года, Хасанские бои, Халхин-Гол, Гражданская война", — рассказал ТАСС Денис Попов.
Постепенно у него сформировалось главное направление научных исследований — финская интервенция на территории Карелии. Период боев с 1918 по 1920 год стал темой первого тома монографии. Вторую часть издания Денис посвятит этапу боестолкновений с интервентами с 1920 по 1923 год.
"Вторая тема, которая меня заинтересовала, — это финский оккупационный режим, по нему тоже мало работ. Во время ее изучения я купил монографию Сергея Геннадьевича Веригина и Эйнара Петровича Лайдинена "Финская разведка против Советской России". Для меня эта монография до сих пор эталон научного текста. Это тот самый случай, когда научный труд читается легко, так же, как детектив, с таким же интересом. Я ее прочел взахлеб за два дня, выделяя карандашом основные моменты. И начал в интернете искать информацию про авторов. Вышел на сайт ПетрГУ, увидел, что есть направление "История стран Северной Европы", подобное направление в России было единственным. И в 2015 году, когда я был в седьмом классе, я твердо решил, что буду поступать в Петрозаводске на это направление", — заявил Попов.
"Веригинские"
Спустя три года целеустремленный московский школьник лично увиделся с доктором исторических наук, профессором Петрозаводского госуниверситета Сергеем Веригиным. Беседа прошла настолько удачно, что молодой человек окончательно решил бросить столицу страны и переехать на учебу в Петрозаводск.
"Уникальный человек. Я с ним познакомился несколько лет назад в Санкт-Петербурге на фестивале "Цифровая история", — рассказал ТАСС Сергей Веригин. — В перерыве ко мне подходит молодой человек и представляется: "Я Денис Попов, ученик девятого класса московской школы, занимаюсь Финляндией, интересуюсь советско-финской войной и так далее. Хотел бы поступать к вам в университет". Мы обменялись адресами, контактами, завязалась дружба. Он окончил московскую школу и приехал к нам. Обычно другая картина. К сожалению. Часть хороших, сильных студентов все-таки уезжает из Карелии в Москву и Санкт-Петербург. А тут один из немногих случаев — у Дениса было наоборот".
"Петрозаводск — это центр изучения советско-финляндских конфликтов. Это основная причина, по которой я переехал в Карелию. Вторая причина — это наличие направления по изучению стран Северной Европы. А третья причина — я никогда не любил Москву", — поделился молодой историк.
В 2020 году, когда Следственный комитет России возбудил уголовное дело о геноциде советского народа со стороны финских оккупантов и немецко-фашистских захватчиков, в ПетрГУ уже сформировалась настоящая научная школа по профессиональному изучению этого вопроса. Среди ученых много молодых учеников профессора Веригина. Их так и называют — "веригинские". По просьбе историков архив УФСБ РФ по Республике Карелия передал Национальному архиву региона порядка 4 тыс. рассекреченных документов. Они также легли в основу доказательной базы по уголовному делу.
Зверства финских оккупантов
Часть из документов, которую изучал Денис Попов, описывает зверства в финском концентрационном лагере в поселке Ильинский Олонецкого района. Некоторые из этих данных — это протоколы допросов узников.
"В концлагере поселка Ильинский содержали более 1,8 тыс. человек. Узница этого лагеря Орлова вспомнила фамилию работника лагеря Маттеля. И дальше она рассказывает: "Он придумывал жуткие "игры" для детей. Посадит нас в круг и через нашу голову бросает пику или стрелу. Бывало, что и стрела в кого-то попадала. А еще игра: находил в лесу змею, привязывал ее к палке и ею по очереди каждому тыкал в лицо. Нужно было стоять и не шелохнуться. А если кто не выдерживал ее шипение и прикосновение двойного языка змеи, тот проигрывал. Ему в лицо тыкал змеей еще несколько раз". Вы все понимаете, что работник лагеря, судя по всему, — это финский офицер, ну, как минимум сержант, он эти "игры" придумал именно для детей. И это вызывает только ужас, дрожь и осознание того, что человек был ненормальный совершенно, психически неуравновешенный", — рассказал Денис Попов.
Жительнице Петрозаводска Ленине Павловне Макеевой к началу войны было пять с половиной лет. В этом возрасте вместе с семьей она попала в концентрационный лагерь №5.
"Сейчас это территория района Пятый поселок в Петрозаводске. Мы жили в бараке №42. В нашей семье из семи человек трое умерли от голода — бабушка и две сестры 11 и 13 месяцев. Они родились уже во время финской оккупации. Бабушка иногда, в том числе нам с братом Юрой, давала что-нибудь из еды. Отрывала от себя, берегла нас. Я полагаю, что основной причиной истребления русского народа, славян, была выдача скудной нормы питания. Люди голодали. А к истощенному, голодному человеку пристают разные болезни. Поэтому началась эпидемия инфекционных заболеваний, напасть клопов и вшей. Люди умирали десятками, особенно в 1942 году и в первой половине 1943 года. Это была очень большая смертность. В основном умирала молодежь и старики", — рассказала ТАСС Ленина Макеева.
Практически все свидетели на процессе в Верховном суде Карелии заявляли: да, в отличие от немецких концлагерей, у финнов не было газовых камер и массовых расстрелов. Но страшный голод, работы по 12–16 ч в сутки, отсутствие медицинской помощи при постоянных болезнях, в том числе эпидемиях тифа, привели к очень высокому уровню смертности среди мирного населения.
"В период оккупации финнами в республике было создано свыше 100 концентрационных и трудовых лагерей для гражданского населения и советских военнопленных. Уже к концу 1941 года в них находились более 20 тыс. человек (преимущественно женщины, старики и дети), в апреле 1942 года их количество достигло почти 24 тыс. В дальнейшем общая численность содержавшихся в концлагерях узников колебалась в пределах 15–18 тыс., что составляло около 20% всего попавшего в оккупацию населения", — указано в заявлении прокурора республики.
Оккупационные власти широко использовали бесплатный труд местного населения, в том числе детей, для вывоза в Финляндию лесных и сельскохозяйственных богатств Карелии, строительства оборонительных сооружений и дорог.
"По воспоминаниям бывших узников финских концлагерей, в них ежедневно умирали десятки людей, тела которых свозились на кладбище несколько раз в неделю. За время финской оккупации только в петрозаводских концлагерях погибли свыше 7 тыс. узников. Всего убиты и замучены 8 тыс. мирных граждан, в финских и немецких лагерях погибли более 18 тыс. советских военнопленных", — указал Харченков.
Роль поисковиков в расследовании геноцида
Кроме исследований исторических документов в архивах, в рамках расследования уголовного дела привлекались поисковые отряды, в том числе из других регионов страны. Их задача, в частности, состояла в том, чтобы проверить территорию петрозаводского кладбища "Пески", где еще в 1945 году были обнаружены массовые захоронения. Тогда после освобождения от финской оккупации в республике работала государственная чрезвычайная комиссия. Согласно ее выводам, в "Песках" похоронено около 7 тыс. мирных жителей Карелии, жертв концентрационных лагерей. Спустя почти 80 лет поисковикам предстояло проверить это.
"Все делалось на самом высоком уровне, вызывались поисковики из Новгородской области, которые умеют работать специальными щупами и крюками, профессионалы своего дела. Они фиксировали, делали подробный отчет. На 2020 год существовала проблема. Комиссия по обнаружению злодеяний, которая работала в 1945 году, зафиксировала большое количество рвов длиной 100 м и глубиной более 3 м. Этому есть фото- и видеоподтверждения, но если вы придете на кладбище "Пески", то вы эти захоронения не найдете. Визуально они не просматриваются никак. Эти захоронения были найдены, поисковики зафиксировали их, зарисовали, сделали подробный отчет, который отправили в Москву", — сообщил ТАСС председатель общественной организации "Поисковые отряды "Эстафета поколений" Илья Герасев.
По разным оценкам историков, из 7–8 тыс. закопанных во рвах людей порядка 2 тыс. — это дети. Подавляющее большинство умерло от голода и болезней. Некоторых финны расстреливали за попытки перебраться по другую сторону колючей проволоки концлагеря.
"Демехина Малания Михайловна 1900 года рождения, уроженка Ленинградской области, Подпорожского района. Заявление. Находясь в <…> лагере, при себе имела сына 12 лет, Демехина Александра Ивановича, которого белофины в 1942 году расстреляли за то, что он подходил к проволоке. "Он хотел меня встретить, когда я шла с работы. <…> Убрали в машину и увезли неизвестно куда", — зачитал ТАСС Денис Попов отрывок из очередного документа. По его словам, мальчик Саша не просто пытался встретить маму — в первую очередь он хотел попасть за пределы лагеря, чтобы найти еды. Это следует из документального рассказа его товарища Ивана Коновалова.
"Значит, однажды я договорился со своими товарищами Сашей Демехиным и Леонидом Кутуевым перелезть через проволочное заграждение, уйти в военный городок, купить сколько-нибудь хлеба или галет для родителей, так как они в то время сидели голодными. Такое же положение было и у моих товарищей. Через проволоку мы перелезли, нас не заметили. А когда мы возвращались обратно, нас обнаружил финский солдат Микко, который открыл стрельбу по нам. Одна пуля попала в грудь Саши Демехина. Прибежали другие финские солдаты, меня задержали и увели в карцер. А Сашу Демехина везли в больницу, где он и умер", — вспоминал он.
Насильственная сегрегация по национальному признаку
Финские оккупанты создавали невыносимые условия в концлагерях и других местах заключения только для жителей Карелии славянского происхождения. У представителей финно-угорских народов была совершенно другая жизнь.
"У финнов было отношение к русским, белорусам, славянам в целом как к людям второго сорта. Они должны быть в концлагерях, должны быть выдворены за пределы Великой Финляндии. <...> И я, и студенты внесли свой вклад, чтобы доказать, что эти действия были геноцидом", — отметил Сергей Веригин.
Кроме того, финские оккупанты клеймили здоровых детей в концентрационных лагерях на территории Карелии во время Великой Отечественной войны. Об этом рассказали свидетели по делу в Верховном суде.
"Клеймо круглой формы диаметром около 1 см. В тот момент мама держала меня на руках, я очень испугался, закричал и от сильной боли потерял сознание. Как мне в дальнейшем рассказали родители, финские военные таким образом клеймили только здоровых детей. Возможно, для того, чтобы при необходимости использовать кровь детей для нужд финской армии или с целью вывезти здоровых детей карелов на территорию Финляндии. Шрам от ожога сохранился на моем бедре на всю жизнь", — зачитала судья письменные показания одного из свидетелей по делу.
Исторический форум "Без срока давности"
1 августа, после решения Верховного суда республики, в Петрозаводске стартовал двухдневный форум "Без срока давности. Преступления нацистов и их пособников на Северо-Западе России в годы Великой Отечественной войны. Ключевые точки исторической памяти". Организаторами форума выступили сотрудники национального центра исторической памяти при президенте РФ. По мнению руководителя центра Елены Малышевой, факт геноцида доказывает само наличие в Карелии концлагерей.
В работе форума принимал участие и Денис Попов. По словам Сергея Веригина, Попов был консультантом исторического фильма "Детство за колючей проволокой", который показали в Петрозаводске в дни форума.
Как отметил профессор Веригин, в течение двух дней работы форума специалисты из разных регионов Северо-Запада пришли к выводу, что работа в рамках проекта "Без срока давности" в отдельных регионах налажена очень хорошо. Не хватает координации на федеральном уровне. И таким связующим звеном станет историк Денис Попов. При этом свои труды, связанные с изучением финских преступлений на территории республики, он не оставит.
"Самая главная задача теперь для всех историков — установить максимально приближенное к реальности число погибших гражданских узников и военнопленных на оккупированной территории Карелии. <...> И еще один вектор работы, которым теперь должны заниматься историки, — это выяснение поименного списка военных преступников", — отметил молодой ученый.