«О себе — о вечном». Идем на выставку к 135-летию со дня рождения Анны Ахматовой

В Доме-музее Марины Цветаевой открылась выставка «“О себе — о вечном”. К 135-летию Анны Ахматовой». Ахматова и Цветаева встретились лично лишь однажды, но очень ценили творчество друг друга, хотя общение и было заочным — по переписке. В экспозиции можно рассмотреть письма поэтов, фотографии, мемориальные предметы.

О том, как устроена новая выставка, mos.ru рассказала Мария Степанова, старший научный сотрудник Дома-музея Марины Цветаевой.

Памятная дата

23 июня исполнилось 135 лет со дня рождения Анны Ахматовой, и в музее эту дату пропустить не могли.

К счастью, творческое соперничество не могло пересилить взаимного уважения. У каждой были собственные владения, о чем Марина Цветаева писала с легкой иронией в одном из стихотворений:

Соревнования короста

В нас не осилила родства.

И поделили мы так просто:

Твой — Петербург, моя — Москва.

В доме в Борисоглебском переулке Марина Цветаева впервые знакомится со стихами Ахматовой 8 августа 1912-го. Дата известна точно — на следующий день Цветаева пишет в письме сестре мужа о сборнике «Вечер», который так хвалит критика. Здесь же она читает и «Подорожник», «Белую стаю», «Четки», а размышления доверяет тетради. «Ахматова пишет о себе — о вечном», — отмечает Цветаева. Главный знак своего синтаксиса, знаменитое тире, поэт использует не только в стихах, но и в письмах и дневниках. Оно здесь не только утверждает, что ранняя любовная лирика Ахматовой — достояние вечности, но и словно прочерчивает дорогу к другим горизонтам: творческий путь Ахматова завершает как поэт-философ.

Открывает выставку портрет Анны Ахматовой. Она была не только гениальным поэтом — ее красота в разные годы становилась радостью художников. Ахматову рисовали Александр Осмеркин, Кузьма Петров-Водкин, Борис Григорьев. Для экспозиции выбрали копию портрета Натана Альтмана (оригинал хранится в Государственном Русском музее), потому что с этим изображением, по всей вероятности, Марина Цветаева была знакома.

Ранняя Ахматова. Бурная жизнь сердца

Выставка представляет собой протяженную стену — она символизирует и то самое длинное тире, и растянутую линию жизни Анны Ахматовой: 76 лет — долгий век для русского поэта. С течением времени творчество Ахматовой сильно менялось.

Первый экспонат в зале — дебютный поэтический сборник «Вечер» из личной библиотеки третьего мужа Ахматовой Николая Пунина с его рукописными пометами. Сборник открывается стихотворением «Любовь» и задает тон раннему творчеству. Тогда у Ахматовой, как вспоминала ее подруга Валерия Срезневская, была очень насыщенная, бурная и сложная жизнь сердца. Среди ее возлюбленных — композитор Артур Лурье, художник Амедео Модильяни, искусствовед Николай Пунин, востоковед Владимир Шилейко. О последнем в выставочной витрине напоминает макет книги с его стихотворением, рукописная копия текста с глиняной таблички и приглашение на заседание Цеха поэтов.

Особого внимания требуют отношения Ахматовой с первым мужем, поэтом Николаем Гумилевым. В этом браке родился ее единственный сын Лев. Ахматова и Гумилев познакомились, еще будучи гимназистами, в Царском Селе накануне Рождества — пошли в гостиный двор покупать елочные игрушки. О Гумилеве напоминают мемориальные предметы: игральные карты, которые он приобрел в Париже в годы учебы в Сорбонне, путеводитель по Лувру (его Ахматова, возможно, купила во время свадебного путешествия), визитная карточка, где написано, что она уже Гумилева (рожденная Горенко), а также чернильница из последней квартиры поэта в Доме искусств на набережной Мойки. Этот предмет сохранила вторая жена Гумилева Анна Энгельгардт — вполне возможно, что, пользуясь чернильницей, он написал последние стихи в 1921 году.

Молодая Ахматова в свою жизнь сердца была очень погружена, потому образ ее лирической героини тех лет — одаренная избалованная красавица, меняющая поклонников. Чтобы отразить это, создатели выставки придумали интересный ход — поставить в зале трюмо с дамскими аксессуарами. И трюмо, и его содержимое отсылают к ахматовским строкам: «А глаза глядят уже сурово / В потемневшее трюмо», «И в руке твоей навеки / Нераскрытый веер мой», «Перо задело о верх экипажа. / Я поглядела в глаза его. / Томилось сердце, не зная даже / Причины горя своего» и, конечно же, самым знаменитым — о перчатке с левой руки, надетой на правую. Среди экспонатов — бусы и брошь, принадлежавшие Анне Ахматовой.

Пушкин и Петербург. Воздух для стихов

Важное место на выставке занимает образ Санкт-Петербурга: Ахматова признавалась, что он всегда был воздухом для ее стихов, и утверждала, что помнит город с самых ранних детских лет. Для нее это был прежде всего Петербург Достоевского — «дотрамвайный, лошадиный, коночный, грохочущий и скрежещущий». Можно рассмотреть открытки с видами Санкт-Петербурга, в том числе любимых мест Ахматовой: набережной Фонтанки, Аничкова моста, набережной Мойки, Знаменской площади с несохранившимся храмом Знамения Иконы Божией Матери (теперь там вестибюль станции метро «Площадь Восстания»).

В середине 1920-х, как считала Ахматова, появилось устное постановление правительства о запрете ее поэзии. В те годы она практически не пишет стихов — это время интенсивного творческого поиска. Анна Андреевна читает классическую (Пушкина, Баратынского) и современную литературу — ее настольной книгой были стихи Иннокентия Анненского. «Тот, кого учителем считаю», — писала Ахматова о нем. Тогда же она учит английский и итальянский, читает в оригинале Шекспира и Данте — любовь к последнему объединяла невероятно разных поэтов-акмеистов.

В 1920-е же Ахматова серьезно занимается пушкинистикой — как исследователь, литературовед и биограф. Ее штудии ценили Борис Эйхенбаум, Борис Томашевский и Григорий Гуковский, она выступала в Институте русской литературы Российской академии наук на набережной Макарова. К Пушкину у Ахматовой было совершенно особое, трепетное отношение: вспоминали, что, говоря о нем, она преображалась — становилась нездешняя, неземная. Фаина Раневская говорила актрисе Марине Нееловой, что как-то ей приснился Пушкин и она позвонила Ахматовой рассказать об этом. Ахматова тут же приехала, послушала и грустно сказала: «Фаина, какая вы счастливая, ко мне он никогда не приходил».

На выставке представлен принадлежавший Ахматовой портрет Александра Пушкина.

Невидимка, двойник, пересмешник. Ахматова и Цветаева

Заочное общение Марины Цветаевой и Анны Ахматовой началось в 1910-е и продолжилось в 1920-е годы — из Борисоглебского Марина Ивановна отправляла письма, полные восхищения: «Ах, как я Вас люблю, и как я Вам радуюсь, и как мне больно за Вас, и высóко от Вас!» Маленькая дочь Цветаевой, Аля, тоже участвовала в переписке. В витрине можно увидеть оригиналы и копии этих писем разных лет из Российского государственного архива литературы и искусства. Также представлен принадлежавший Цветаевой сборник «Подорожник» с дарственной надписью — она называла его своим самым любимым у Ахматовой. А Аля признавалась Анне Андреевне, что ее любимое произведение — «У самого моря», там она чувствовала ноты Андерсена, щемящую нежность и грусть.

Личная встреча поэтов состоялась лишь однажды: два дня, 7 и 8 июня 1941 года, слились для Цветаевой и Ахматовой в единое итоговое событие, ставшее и кульминацией, и развязкой многолетних заочных отношений. Вернувшись в Россию из эмиграции, Марина Цветаева была очень несчастна: ее стихи не печатали, ее обвиняли в несозвучии духу советского читателя и формализме, были арестованы Ариадна и Сергей Эфрон. Цветаева осталась с сыном одна, у них не было постоянного пристанища, и Борис Пастернак, который очень хотел ее утешить и поддержать, спросил, чем он может помочь. Цветаева ответила, что хочет увидеть Ахматову. Пастернак передал это Анне Андреевне, и встреча состоялась.

7 июня 1941-го Цветаева приехала в квартиру писателя-сатирика Виктора Ардова на Большой Ордынке. Ахматова увела гостью к себе — комната, в которой Анна Андреевна останавливалась, принадлежала пасынку Ардова, Алексею Баталову, но тот всегда уступал ее. На выставке — вещи из той квартиры: стоявшее в столовой кресло, письменный стол, за которым беседовали Ахматова и Цветаева, пресс-папье, чернильница и Евангелие. Встречу Анна Андреевна описала в записной книжке, назвав эти заметки «Здешний вечер» (отсылка к цветаевскому эссе 1936 года, где речь шла о вечере «нездешнем»), а Марина Цветаева переписала для нее от руки «Поэму Воздуха» — то, что, вероятно, считала в своем творчестве лучшим на тот момент. Цветаева много стихов адресовала Ахматовой и сожалела, что ответа ей не было. Но он был — только Анна Андреевна не решилась тогда прочесть стихотворение «Поздний ответ», боясь, что оно может еще больше огорчить Цветаеву.

Невидимка, двойник, пересмешник,

Что ты прячешься в черных кустах,

То забьешься в дырявый скворечник,

То мелькнешь на погибших крестах…

К 100-летию создания «Поэмы Горы» и «Поэмы Конца». Идем на выставку в Дом-музей Марины Цветаевой

Поздние годы. Преображение поэтического голоса

В зрелом возрасте творчество Анны Ахматовой сильно меняется. Она говорила о себе: «Я поэт 1940 года, 1930-е годы — апогей».

Начало Великой Отечественной войны застало Анну Андреевну в Ленинграде, месяц она прожила в блокадном городе, участвовала в его сохранении — закапывала в землю статуи из Летнего сада, чтобы спасти их (это нашло отражение в стихотворении «Ноченька»). Эвакуируясь в Ташкент, в самолете она написала пронзительные строки:

Птицы смерти в зените стоят.

Кто идет выручать Ленинград?

Не шумите вокруг — он дышит,

Он живой еще, он все слышит…

Видевшие Ахматову в Ташкенте вспоминали, что в ее глазах была та же мука, что и у всех женщин, но еще и печать ленинградской беды, боль за тех, кто остался там, — Ольгу Берггольц, много помогавшую тогда и потом Ахматовой, бывшего мужа Николая Пунина, о котором тоже болело ее сердце. На выставке два свидетеля из блокадного Ленинграда — газетная вырезка, рассказывающая, что люди думали не только о том, как выжить, но и о спасении города, а также погремушка-попугайчик, внутри которой был горох. Когда люди это поняли, в Ленинграде раскупили все такие игрушки — через боковое отверстие горох высыпали и использовали в пищу.

В определенный момент Ахматова начинает видеть смысл жизни в том, чтобы сохранить память об ушедших. Это касается не только войны, но и, например, политических репрессий — тема стала одной из важнейших в ее творчестве. Поэма «Реквием» чудом дошла до публикации: Ахматова не решалась ее записывать, стихи запоминали наизусть. В витрине — одно из лагерных писем Льва Гумилева матери, в котором он благодарит за посылку и говорит, что живет по-прежнему «тихо, тошно».

Во второй половине жизни Анна Андреевна также много размышляла о друзьях и современниках — в цикле стихотворений «Венок мертвым», например, она писала о Булгакове, Цветаевой, Мандельштаме, Пастернаке. Среди друзей ее последних лет стоит отдельно упомянуть об Арсении Тарковском, в котором Ахматова также очень ценила поэтический дар. Они познакомились в 1946 году в гостях у Георгия Шенгели, поддерживали дружбу до последних дней жизни Анны Андреевны. Среди бесценных реликвий в экспозиции — машинописная книга «Поэма без героя» с рукописными пометами Ахматовой, которую она подарила Тарковскому. Его рукой написано: «Подарок Анны Андреевны мне», поэт очень трепетно хранил эту вещь.

Если в ранние годы для Ахматовой были важны архитектурные впечатления, то в поздние их место занимает природа (это можно заметить и в оформлении выставочной стены: в определенный момент колонны сменяются деревьями). В витрине — фотография из Комарова, где Ахматова много времени проводила в своей знаменитой «будке», на даче, куда к ней приезжал и Иосиф Бродский, и Дмитрий Шостакович. В это же время она обращалась к самому нематериальному из искусств — много и вдумчиво слушала музыку, подробно записывая, что это были за произведения. На выставке есть скамейка, рядом с которой висят наушники, — гости могут послушать сочинения Александра Скрябина, Дмитрия Шостаковича, Вольфганга Амадея Моцарта и Иоганна Себастьяна Баха.

Количество предметов в витринах, говорит Мария Степанова, уменьшается от начала к концу — Анна Андреевна будто постепенно оставляет все лишнее и земное. Завершающий предмет выставки — последний поэтический сборник «Бег времени», и это совершенно иная Ахматова, чем в открывающем экспозицию «Вечере». Это, разумеется, не «царскосельская веселая грешница», но даже и не та, что была с народом там, где народ, к несчастью, был, — это поэт-философ, абсолютный гений, который пишет о вечном.

Выставка в Доме-музее Марины Цветаевой будет открыта до 12 января 2025 года.