Почему не царь: кто руководил Ставкой в начале Первой мировой

Ровно 110 лет назад начала свою работу Ставка Верховного главнокомандующего в Первой мировой войне. Этому высшему органу полевого управления подчинялись все действующие сухопутные и военно-морские силы Российской империи. Именно тут принимались судьбоносные для страны решения, которые во многом приблизили монархию к ее крушению.

Верховный главнокомандующий

С самого начала Первой мировой войны, в соответствии с утвержденным 16, а по новому стилю 29 июля 1914 года положением "О полевом управлении войск в военное время", устанавливалось, что "высшее начальствование над всеми сухопутными и морскими силами, предназначенными для военных действий, вверяется, если государь император не изволит предводительствовать войсками лично, Верховному главнокомандующему".

Изначально предполагалось, что в случае большой войны именно император будет совмещать две должности: главы государства и Верховного главнокомандующего. Однако, как справедливо отмечал в своих воспоминаниях контр-адмирал Александр Бубнов, постоянно находившийся в Ставке, главная проблема задуманной властной конструкции заключалась в самой личности монарха, так как "полное и успешное единство действий таких двух органов верховной власти могло бы быть вполне обеспечено лишь в том случае, когда бы громадное бремя этих должностей нес на себе такой гениальный правитель, каким был Петр Великий".

Император Николай II, осознавая свою неподготовленность к исполнению обязанностей Верховного главнокомандующего, после консультаций с ближайшим окружением 2 августа 1914 года принял решение утвердить в этой должности одного из авторитетнейших членов царской фамилии — великого князя Николая Николаевича (приходился дядей императору). Тот был сведущ в задачах высшего командования и руководства военными операциями, чему способствовало продолжительное пребывание его в должностях командующего войсками гвардии и Петербургского военного округа, а также председателя Совета государственной обороны (1906–1908).

Ставка в Барановичах

В первый год своего существования штаб Верховного главнокомандующего находился в небольшом белорусском городе Барановичи с населением в 30 тыс. человек, куда прибыл 29 августа 1914-го из столицы. Выбор был предопределен удобством географического расположения городка, так как через барановичский железнодорожный узел можно было поддерживать связь с Петроградом (Царским Селом) и штабами Северо-Западного (город Белосток) и Юго-Западного фронтов (город Холм).

Интересен тот факт, что расположились чины Ставки не в городских зданиях, а жили и работали в комфортабельных поездах и помещениях казарменного типа, до войны занимаемых 1-й железнодорожной бригадой. На путях, окруженных лесами, стал поезд №1 Верховного главнокомандующего. Здесь разместилось управление генерал-квартирмейстера, куда была проведена прямая связь с фронтовыми штабами и Петроградом.

В поезде №1 проживали главнокомандующий, его брат великий князь Петр Николаевич, их ближайшая свита — начальник штаба генерал-лейтенант Николай Янушкевич, генерал-квартирмейстер Юрий Данилов с офицерами оперативного отделения, протопресвитер военного и мирского духовенства Георгий Шавельский, а также представители союзных армий: генералы маркиз Пьер де Лагиш (Франция), барон Луи де Рикель (Бельгия) и сэр Хенбери Вильямс (Великобритания). В поезде №2 также размещался аппарат Ставки. Эти два железнодорожных состава, собственно, и вмещали штаб Верховного главнокомандующего. В каждом из них был свой вагон-ресторан, и штабным чинам был обеспечен относительный комфорт и удобства для работы, так как каждый офицер размещался в своем отдельном купе.

В казарменных помещениях на железнодорожной станции находились служебный персонал штаба и охрана Ставки.

Отмечу, после утверждения в должности начштаба Верховного главнокомандующего Янушкевич оставил обязанности начальника Генерального штаба, его заменил генерал Михаил Беляев. Генштаб, как орган оперативного управления вооруженными силами, не принимал участия в планировании. Однако подавляющее большинство офицеров управлений Ставки являлись генштабистами.

Структура и состав

Штаб Верховного главнокомандующего при великом князе Николае Николаевиче был весьма немногочисленным: в управлении генерал-квартирмейстера первоначально состояло восемь офицеров Генерального штаба, а в других управлениях насчитывалось от трех до шести штаб-офицеров и такое же число чиновников. Всего Ставка насчитывала около 60 человек.

Личное общение между управлениями штаба ограничивалось кратким изложением дела или получением справки. В управление же генерал-квартирмейстера чины штаба, не принимавшие непосредственного участия в оперативной работе, вообще не допускались.

Ежедневно рано утром великий князь направлялся в управление генерал-квартирмейстера, где, ознакомившись с донесениями, поступившими за ночь с фронтов, принимал совместно с генералами Янушкевичем и Даниловым оперативные решения. Донесения, поступавшие в течение дня, докладывались великому князю в его вагоне. Таким образом, Николай Николаевич был осведомлен во всех подробностях о ходе военных действий и фактически руководил ими.

Иногда великий князь на своем поезде покидал на короткий срок Ставку для совещаний с главнокомандующими фронтами, но ни в Петроград, ни куда-либо в тыл не отлучался.

Изредка Ставку посещал Николай II со своей свитой и некоторыми министрами. По письменным воспоминаниям очевидцев, эти приезды всегда вносили ощущение тревоги в жизнь Ставки. Именно так произошло, например, в августе 1915 года, когда император отстранил великого князя Николая Николаевича от управления вооруженными силами империи и возложил обязанности Верховного главнокомандующего на себя.

Итоговые факты

Дальнейший ход событий подтвердил обоснованность создания стратегического руководства вооруженной борьбой с момента начала войны — Ставки Верховного главнокомандующего. В то время господствующей была концепция скоротечной коалиционной войны (не более трех — шести месяцев), поэтому не предполагалось, что высший орган полевого управления будет действовать длительное время. Первоначально функции Ставки сводились лишь к стратегическому планированию и оперативному руководству вооруженными силами на театрах военных действий, по мере затягивания войны ей пришлось взять на себя решение и других задач, в том числе и военно-экономического характера.

За первый год Первой мировой войны в русской императорской армии сложилась довольно четкая система разработки стратегических планов и постановки задач войскам. На основе оценки обстановки Ставка принимала предварительное решение, главнокомандующие фронтами вносили свои замечания (в особо важных случаях с ними проводились совещания), после чего издавалась окончательная директива.

Удачным следует признать и само решение о создании промежуточного звена управления между Ставкой и армиями — фронтовых главнокомандований. Другое дело, что сам подбор военачальников на должности главнокомандующих армиями фронтов далеко не всегда отвечал выдвигавшимся к ним требованиям. Генерал-квартирмейстер Юрий Данилов, который занимался оперативными вопросами и являлся третьим по статусу человеком в Ставке, вспоминал: "Так как компетенция их (главнокомандующих фронтами — прим авт.) распространялась на весьма большие районы и на значительное количество войск, то естественно, что дававшиеся им задания могли быть формулированы только в широких масштабах, чем и оставлялось излишне большое поле для личной самостоятельности названных генералов. При таких условиях роль Верховного главнокомандующего, естественно, должна была как бы суживаться, чем значительно затруднялось проявление личного влияния на ход задуманной операции. От этого происходили иногда даже случаи извращения основной идеи выполнявшейся операции". 

При этом Данилов приходит к мысли, что наличие вместо двух нескольких фронтов позволило бы Ставке более гибко реагировать на кризисные события, такие как прорыв обороны Юго-Западного фронта в районе Горлице — Тарнув ("Горлицкий прорыв") в мае 1915 года. Однако по целому ряду причин реорганизовать громоздкую фронтовую структуру своевременно не удалось, что в конечном итоге и стало одной из причин тяжелейшего поражения русских армий в первый военный год, а именно весной — летом 1915-го.