Британцы рвали и метали: Русские были у нас на секретном складе. Русских нет, мотора тоже нет
Одной из важнейших задач, которые выполняют наши военные в ходе специальной военной операции, является добывание образцов оружия и боевой техники противника. А поскольку украинские «захисники» воюют сегодня в основном натовским оружием, в руки наших бойцов попадают весьма ценные трофеи, начиная с пулеметов и гранатометов, бронетранспортеров и танков, заканчивая ракетами и беспилотными летательными аппаратами.
Как сказал президент России Владимир Путин:
«Российская Федерация должна и может изучать военную технику Запада, которая используется на Украине, совершенствовать свою, делать это быстро и эффективно».
Что, собственно, и делается. Впрочем, эта работа никогда не прекращалась. Она ведется разведкой постоянно, как в ходе войн, военных конфликтов, боевых столкновений, так и в мирное время.
…Оперативный офицер лондонской резидентуры подполковник Владимир Глухов приехал в Лондон после окончания Военно-дипломатической академии. Направили его под «крышу» советского торгпредства, на должность старшего инженера. Он был самым молодым в резидентуре и, конечно же, стремился завоевать авторитет.
В перечне Военно-промышленной комиссии, который доводился до разведаппарата каждый год, был очень важный пункт. Центр рекомендовал резидентуре добыть мощный электронный прибор, генерирующий микроволны - магнетрон, который эффективно использовался в системе противовоздушной обороны страны.
Советские ученые успешно работали над созданием многорезонаторного магнетрона еще в 30-е годы. По признаниям зарубежных специалистов, к началу 1934 года СССР продвинулся в этих работах более, чем в США и Великобритании. Но с тех пор прошло четверть века, и ученые других стран не сидели сложа руки, активно работали. Об их достижениях и хотели знать в Центре.
Однако прибор этот имел гриф «совершенно секретно», охранялся государством, и как подступиться к решению этой сложнейший задачи, похоже, в резидентуре не знал никто. Владимир решил рискнуть. Здесь ему улыбнулась удача. Поработав со своими агентами, он выяснил, что через третьи руки, возможность приобретения желанного прибора становится вполне реальной.
Но цену «продавцы» выставили в 1625 фунтов. По тем временам деньги большие. Для сравнения зарплата у Глухова была 112 фунтов. И условие - деньги вперед. Владимир обо всем доложил руководителю разведаппарата генералу Льву Толоконникову. Тот внимательно выслушал подчиненного и твердо сказал: нет. Глухов пытался уговорить шефа. Но генерал не хотел рисковать. И тогда подполковник выпросил эту сумму у торгпреда, естественно, придумав весьма убедительную легенду. Торгпред дал добро, разведчик получил в бухгалтерии деньги и вручил их агенту.
Началось томительное ожидание. Прошел месяц, другой, третий…Агент молчал.
«Я не мог ни есть, ни пить, потерял сон, - признавался Владимир Алексеевич, - прихожу домой, ложусь в постель, а перед глазами эти 1625 фунтов. А дома у жены в семье осталось 40 фунтов. Если меня обманули, я и за три года не рассчитаюсь с долгом».
И вот, на очередной встрече, агент, наконец, сказал:
«Магнетрон у меня».
В условленном месте была сделана передача. Товарищ по резидентуре, который обеспечивал выезд, подвез Глухова к посольству, тот спустился в резидентуру, и торжественно поставил перед шефом ящичек.
«Что это? - спросил генерал. «Магнетрон, Лев Сергеевич!».
В Центр ушла победная шифрограмма.
Через несколько часов в лондонскую резидентуру пришел ответ:
«Принять все меры безопасности. Руководителю разведаппарата лично с магнетроном вылететь в Москву».
На следующий день генерал убыл в столицу. А Глухов получил благодарность от начальника Главного разведывательного управления...
Современная разведка занимается экономическими, научными, техническими и финансовыми вопросами, и старается уделять максимум внимания каждому из них. Да иначе и быть не может. Но есть одно из направлений, где наука, экономика, техника и финансы тесно переплетаются. Речь идет о создании современной высокоэффективной военной техники и оружия.
Впрочем, так было всегда, сколько существует разведка. В 1856 году военным агентом в Лондоне был назначен флигель-адъютант полковник Николай Игнатьев. Император Александр I, отправляя своего посланника на Британские острова, дал ему личное поручение «изучать все новейшие достижения артиллерийского и инженерного дела в Англии и установить возможность их применения в России, а также привести в ясность военно-политические замыслы врагов наших в Европе и Азии».
Молодой полковник, которому было всего 24 года, очень старался. Когда в Лондоне в Британском музее выставили на всеобщее обозрение засекреченный образец новейшего патрона, он, подойдя к стенду, взял в руки редкий экспонат и… «случайно» положил его в карман. Вот так по-гусарски решил добыть секрет. Служители музея попытались вернуть патрон на стенд, но Игнатьев удивленно развел руками, выскочил из здания и бросился в посольство.
Разгорелся дипломатический скандал. Полковнику Николаю Игнатьеву пришлось покинуть Британию.
Спустя более полутора столетия эта история кажется во многом ироничной, но несмотря на весьма опрометчивый поступок нашего первого военного агента в Лондоне, демонстрирует упорное желание выполнить главную задачу разведчика - овладеть новым образцом оружия.
В ходе этой работы, как много лет назад, так и сейчас, разведчику приходится сталкиваться с большим количеством проблем.
Как правило, образцы военных технических новинок добываются с помощью агентуры, через третьи руки. Иногда цепочка, задействованная в этой операции, значительно больше. И тут неизбежно возникают те самые «проблемы в рамках ограниченных возможностей»: где хранить образцы, как безопасно транспортировать через границу, а то и через две и более.
…Оперативный сотрудник парижской резидентуры, работавший под псевдонимом Лютов, находился в своем кабинете, когда раздался телефонный звонок. На проводе был дежурный.
"К вам пришла машина", - сообщил он.
Лютов дал команду пропустить автомобиль. Через несколько минут в его кабинете появился сопровождающий груза.
"Распишитесь в получении. Мсье Бернар прислал вам груз".
Откровенно говоря, Лютов почувствовал себя весьма неуютно. Он разведчик, работающий под крышей торгпредства, а «мсье Бернар» - крупный химик-технолог, занимавший высокую должность вице-президента крупнейшей, с мировым именем, фирмы США. Да, он ценный агент советской военной разведки, но об этом знает только Лютов, как его руководитель, резидент и Центр. А тут вдруг какая-то машина, груз…
Спустились вниз. Лютов заглянул в кузов машины, и обомлел… там находились две бочки по двести литров каждая. Куда их девать, где хранить? Он знал, в бочках не кока-кола, а химические компоненты ракетного топлива.
Однако размышлять было некогда. Быстро сгрузили бочки, машину отправили восвояси. Затащили груз на чердак. Хорошо, что торгпреда в это время на месте не было.
Потом, при очередной встрече, Бернар успокоил Лютова: мало ли какие образцы фирма посылает. За безопасность не волнуйся, я все скомпоновал так, что самовозгорания не будет. Потом этот «подарок» Бернара переправили в Советский Союз. Он оказался очень кстати.
Две двухсотлитровые бочки с компонентами ракетного топлива на чердаке советского торгпредства в Париже, это несомненно серьезная головная боль для разведчика. И все-таки они вызывали значительно меньшее подозрение, чем, к примеру, новейший двигатель L-60 от танка «Чифтен». Ну как его можно увести со строго охраняемого воинского склада в Великобритании и переправить в Советский Союз?
В 1968 году в Швейцарию военным атташе Советского Союза был назначен полковник Владимир Стрельбицкий. В те годы он «прославился» (если такое выражение применимо к разведчику) в Главном разведуправлении, как умелый, высокопрофессиональный «добытчик» новейших образцов военной техники и оружия стран Североатлантического альянса. У него была небольшая по составу, но весьма работоспособная резидентура: офицеры молодые, амбициозные, но уже достаточно опытные и знающие.
Главным своим достижением Владимир Васильевич считал обретение двигателя нового современного западного танка. В те годы проблема создания многотопливных дизелей являлась, пожалуй, самой актуальной в танковом двигателестроении. А советская конструкторская мысль, по некоторым направлениям отставала от западной. Нужен был двигатель максимально компактный, экономичный и мощный. Задача оказалась крайне сложной. Нашим танкостроителям удавалось многое, но не все - двигатель получался тяжелым, громоздкими, не надежным. И тогда военная разведка получила задачу - добыть либо документацию по этому узлу, либо сам узел.
Великобритания была в числе лидеров дизельного машиностроения. Фирмы «Лейланд Моторс» и «Роллс-Ройс Моторс» создали передовой по тем временам дизель L60. Его преимущество заключалось в малом удельном расходе топлива и относительно большой мощности.
Чтобы добыть этот секретный двигатель пришлось много потрудиться. На организацию сложнейшей спецоперации ушло немало времени и сил. Ведь склады находились в Великобритании, а Стрельбицкий располагался в Швейцарии.
О том как была разработана эта без сомнения уникальная спецоперация, даже сегодня, через десятки лет, в подробностях говорить рано. Поэтому расскажем о ней лишь в общих чертах.
Итак, двигатель танка был отгружен с воинских складов в Великобритании, и под видом холодильной установки переправлен через Ла-Манш в Амстердам, в Голландию. Туда прилетел наш транспортный самолет и вскоре контейнер был уже в Москве.
Говорят, столь ценный и долгожданный груз на аэродром приехал встречать лично командующий танковыми войсками маршал бронетанковых войск Амазасп Бабаджанян. Так ли было, не так, теперь трудно сказать, но важно другое - после этого события дела у наших разработчиков танков пошли на лад, и Советский Союз стал обладателем самых передовых и лучших танков в мире.
А полковник Владимир Стрельбицкий за эту уникальную спецоперацию получил орден и…инфаркт. Сердце не выдержало перегрузок. К счастью, он сумел оправиться от болезни, и продолжил службу в военной разведке.
