Как в СССР появились интердевочки и как с ними боролась советская власть?

Примерно 80 лет проституция в России была легальной, ее узаконил Николай I в 1843 году в связи с эпидемией сифилиса. Таким образом надеялись снизить уровень заражения: для контроля за публичными домами (тогда их называли домами терпимости) был создан Врачебно-полицейский комитет. Николай I считал аморальным брать налог с этих заведений, цены на услуги проституток были прописаны в уставе только при Александре II.

Дома терпимости делились на три класса, и если первосортные напоминали закрытые элитные клубы, то вторые были поистине кошмаром: одна женщина в день обслуживала на грязном матрасе десятки клиентов. В СССР считали, что страна устранила социальные условия, которые порождали такие явления, но проституция никуда не делась.

Если в дореволюционные времена проблема проституции поднималась Достоевским, Толстым, Куприным, то в перестроечные на весь Советский Союз прогремела повесть Владимира Кунина «Интердевочка». Рассказываем, как боролись с этим явлением в СССР.

Решение Николая II о ликвидации Врачебно-полицейского комитета привело к тому, что к 1914 году возродилась эпидемия сифилиса. Но тогда стране было не до проституток: Российская империя вступила в Первую мировую войну, затем разразилась революция. В романе «Эмигранты», повести «Похождения Невзорова, или Ибикус» и многих своих рассказах Алексей Толстой описывал, как вчерашние дворянки, богатейшие женщины света в одночасье лишались всего и превращались в проституток, продающих себя за кусок хлеба. Проституция вообще достигла невиданных масштабов, проблему в этом увидела и молодая советская власть. Продажных женщин обвиняли в спаивании солдат, и в 1919 году появилась Комиссия по борьбе с проституцией при Наркомате здравоохранения, а затем Междуведомственная комиссия по борьбе с проституцией при Наркомате соцобеспечения. В то же время в начале 1920-х отношение к сексу претерпевало революционные изменения: «буржуазная мораль», религия, духовность отрицались, для человека новой формации оставляли лишь физиологию.

А вот как описывал ночную Тверскую слушатель Института красной профессуры И.И. Литвинов в 1922 году: «Два часа ночи... Я очутился на Тверской... В море огней утопают кафе, бойко торгующие всю ночь. В них поют, играют и танцуют. Весело... Вокруг них на панелях ютятся проститутки-неудачницы, до поздней ночи не нашедшие покупателей своих ласк».

Властью проституция рассматривалась как форма паразитического существования, поэтому в 1923-м был принят циркуляр о борьбе с этим пагубным явлением. Правда, проблему он не решал. С 1929 года продажных женщин начали отправлять в специальные учреждения принудительного трудового перевоспитания. Эту систему контролировал НКВД, причем крупнейшую колонию для проституток устроили в Троице-Сергиевом монастыре. В 1937 году профилактории для бывших проституток перевели в систему ГУЛАГа. Если в начале 1920-х младокомсомольцы предлагали установить вдоль Бульварного кольца в Москве «кабинки любви», то в 1930-х пошел тренд на здоровую ячейку общества, семья – это мать, отец и дети. Предполагалось, что проституция должна исчезнуть сама собой, ведь женщина имеет те же права, что и мужчина, может получать образование, работать и реализовываться в профессии.

Великая Отечественная война привела к обнищанию миллионов советских граждан и разгулу преступности, в том числе проституции. Вот один из случаев, который упоминается в справке о проституции в Ленинграде, подготовленной начальником 9-го отдела угрозыска Управления милиции города М. Богдановым в 1956 году:

«…2 июня 1956 года в Гостином дворе были замечены две девушки, которые встретились с двумя мужчинами и вместе прошли в адрес на ул. Дзержинского, откуда через 40 минут девушки вышли, были задержаны и оказались: Баталова Екатерина Васильевна, 1936 года рождения, работает на 1-м молокозаводе, и Карнаухова Надежда Терентьевна, 1934 года рождения, работает на 1-м молочном заводе, которые рассказали, что они в Гостином дворе познакомились с двумя мужчинами и с целью сожительства пошли к ним в квартиру, где одновременно в одной комнате совершили половой акт, за что обе получили по 30 руб.».

Согласно справке, в качестве места для встреч с клиентами проститутки использовали съемные комнаты-притоны, собственное жилье и жилье мужчин, а также автомобили такси, парки, лестницы, подъезды и глухие дворы. Западные газеты смаковали явление гостиничной проституции, после одной из публикаций в британской газете News of the World в 1959 году Московский городской комитет КПСС принял постановление о дополнительных мерах борьбы с проституцией. В результате в гостиницах запретили пребывание «посторонних лиц» после 23:00.

Если до 1980-х тема проституции для советской прессы была табуирована, то в 1986 году журналист Евгений Додолев опубликовал в «Московском комсомольце» статьи, которые произвели ошеломительный эффект. Это были очерки «Ночные охотницы» и «Белый танец» (в двух частях). В 1987-м в Кодексе об административных правонарушениях РСФСР появилась статья 164-2 «Занятие проституцией», которая прописывала в качестве наказания предупреждение или наложение штрафа в размере 100 рублей. Те же действия, совершенные повторно в течение года после наложения административного взыскания, влекли наложение штрафа в размере уже 200 рублей.

А в 1988 году в журнале «Аврора» вышла повесть Владимира Кунина «Интердевочка». Чтобы изучить тему, Кунин несколько месяцев наблюдал за работой валютных проституток в одной из ленинградских гостиниц. Повесть имела огромный успех и легла в основу одноименной картины Петра Тодоровского, премьера состоялась в январе 1989 года. По сюжету, медсестра Таня Зайцева (Елена Яковлева) подрабатывает проституцией с иностранцами, она выходит замуж за одного из них, инженера из Швеции, и уезжает в Европу, но комфортная жизнь в Швеции, личный автомобиль и коттедж не приносят ей счастья.