«Здравствуйте, капитан Каддафи»: Калаш в руках помог поддержать беседу

1 сентября 1969 г. в Ливии произошел военный переворот. Он стал большой неожиданностью для США и Великобритании. Хотя американские и английские войска размещались на ливийской территории не один год, и их спецслужбы, казалось, держали все под контролем.

Король Идрис I был свергнут и провозглашена Ливийская Арабская Республика.

На подобные вопросы желали знать ответы и в Советском Союзе. Ведь США и Британия и после объявления Ливии независимым соединенным королевством в 1952 г. не собирались выпускать эту страну из своих цепких когтей.

В Москве хорошо помнили и так называемую доктрину Эйзенхауэра, в которой президент США призывал поставить барьер «коммунистическому проникновению» на Ближний Восток и в Северную Африку.

«Доктрина» начала действовать. Ливийское правительство разослало всем диппредставительствам ноту с требованием закрыть иностранные военные атташаты. Это требование напрямую действовало против СССР и Египта. Ибо другие страны, кроме Франции, не имели своих военных атташе в Ливии.

Так что Советский Союз не мог не ответить должным образом на происки Соединенных Штатов. Правда, для Кремля и МИДа этот переворот тоже стал большой неожиданностью, и никто толком не мог сказать, кто эти молодые офицеры, захватившие власть в Триполи.

Первой отреагировала военная разведка. Начальник ГРУ генерал-полковник Петр Ивашутин не собирался сидеть сложа руки.

Уже 3 сентября, ранним утром, он вызвал к себе в кабинет начальника 2-го управления ГРУ генерал-лейтенанта Константина Сеськина и замначальника африканского направления полковника Василия Иванова.

Главным исполнителем его замыслов должен был стать Иванов. Опыта зарубежной разведработы ему было не занимать. Работал военным атташе в Бирме, Эфиопии.

Василий Иванов никогда не был в Ливии, не знал арабского языка. Что там творится после военного переворота, представлял отдаленно. Границы, скорее всего, закрыты, связи нет. Даже если он каким-то образом проберется в Ливию, как ему попасть к Каддафи?

Вопросов было много. В ГРУ на них ответить никто не мог. Василий Иванович надеялся на МИД, на ЦК партии, но после посещения высоких кабинетов понял: на Старой и Смоленской площадях о событиях в Ливии знают еще меньше. Оставалось надеяться на свои силы.

Прямого авиасообщения у СССР с Ливией в те годы не существовало, и потому Василий Иванович 4 сентября вылетел в Каир. Легенда была такова: полковник Иванов следует в Алжир по служебным делам, по дороге заезжает к своему фронтовому другу, который является военным атташе в Каире. Далее его путь лежит к месту назначения, но уже через Ливию.

Послу и военному атташе в Египте были даны указания обеспечить его скорейший вылет из Каира в Триполи.

Возможно, в другое время это и не составило бы труда. Но теперь в Ливии военное положение, и попытка советского консула получить визу для Иванова не увенчалась успехом.

5 сентября утром военный атташе Советского Союза в Египте надел форму, все ордена-медали и при полном параде поехал в ливийское посольство. Добился встречи с послом. В цветах и красках рассказал легенду о заехавшем погостить фронтовом друге.

Посол Ливии сказал, что хотел бы помочь советскому военному атташе, но, увы, не в силах. Таков приказ Триполи. Оставалось только ждать.

6 сентября рано утром в дверь гостиничного номера, где жил Иванов, постучали. На пороге стоял консул.

Выбирать не приходилось.

Кому они нужны, эти инструкции?

Будучи опытным сотрудником военной разведки, он понимал, что крепко рискует. По всем инструкциям должен был обо всем доложить в Москву, дождаться указаний Центра. Только кому они нужны, эти указания? Ко времени их прихода в посольство самолет бы улетел, и другой такой оказии могло бы еще долго не подвернуться.

Однако дело не только в указаниях Центра. Уже в самолете он вспомнил: у него нет денег. В посольстве должны были выдать, да так и не успели.

Волновал вопрос и с визой. Ведь она у него тоже отсутствовала. Так прямо с трапа можно и в тюрьму загреметь.

Полковник, конечно, не из робкого десятка, на фронте не раз смерти смотрел в лицо, однако, признаться, пережил несколько неприятных минут. Очень не хотелось оказаться в ливийской тюрьме.

К счастью, ничего подобного не случилось. В 10 часов утра самолет коснулся бетонки аэропорта в Бенгази. Иванов покинул борт и направился в здание вокзала. Навстречу ему шли ливийские военные, но никто не обратил на него внимания.

Василий Иванович вышел на площадь перед аэровокзалом, где стояло с десяток такси. Пытался взять машину, чтобы поехать в советское консульство, но никто из водителей не знал английского языка. В свою очередь он не говорил на арабском. Пришлось просто сесть в такси и показать рукой: вперед! Они долго колесили по городу в поисках консульства. Вдруг на одной из улиц он увидел здание, а над ним развевался… английский флаг. Значит, где-то здесь реет и красный, молоткасто-серпастый флаг его Родины. Так оно и было.

Попав в консульство, Иванов поведал о своей миссии, дорожных злоключениях. Консул, в свою очередь, сообщил, что в Бенгази находится представительство МИД Ливии, и он доложит о прибытии Иванова, постарается оформить транспортную визу.

Ждать пришлось недолго. Вскоре в ответ на звонок консула из представительства ливийского МИДа сообщили: в Бенгази находится Абдель Салам Джеллуд (второй человек после Каддафи, член Совета революционного командования, в последующем министр правительства), и он через два часа приглашает Иванова на встречу.

К назначенному времени Василий Иванович вместе с консулом, который владел арабским языком, прибыл в назначенное место, в гостиницу. Их встретил ливийский офицер и проводил в холл. Вскоре к ним вышел Джеллуд.

Иванов приветствовал новое руководство и сказал, что через несколько дней будет в Москве и готов доложить руководству Министерства обороны СССР, какую помощь хотела бы получить Ливия. Джеллуд ответил благодарностью, но сообщил, что по поводу помощи ему все скажет лично Муамар Каддафи, который примет советского представителя в Триполи.

На том, собственно, и расстались. Джеллуд пригласил Василия Ивановича на следующий день лететь в Триполи вместе с ним на его самолете.

Для беседы будет всего четверть часа

7 сентября в середине дня Иванов был уже в Триполи. Его встретил временный поверенный в делах СССР Юрий Мешков.

9 сентября из МИДа Ливии сообщили, что Каддафи примет советского представителя в ближайшие дни.

Этот ближайший день наступил 11-го. Утром пришла машина. Полковник Иванов предложил Мешкову ехать с ним. Временный поверенный колебался. И, действительно, пригласили ведь только гостя из Москвы. Однако Василий Иванович настаивал, убеждая Мешкова в желательности знакомства с Каддафи, с которым впоследствии посольству придется работать.

Втроем они и были доставлены в здание радиостанции, располагавшейся на окраине Триполи. Их проводили в небольшую комнату, где стоял коктейльный столик и четыре кресла. Офицер извинился, сказав, что Каддафи очень занят, и у него для беседы будет всего четверть часа.

Столько перелетов, переездов, сложностей, волнений и всего 15 минут. Да что тут скажешь, тем более при переводе с арабского. Решили, что Василий Иванович коротко поздравит Каддафи, пожелает дальнейших успехов, скажет о неофициальном характере своей миссии и спросит, что сообщить в Москве? Желает ли Ливия получить помощь, и какую? И попросит учредить в Триполи аппарат военного атташе.

…Муамар Каддафи вошел в комнату с автоматом Калашникова. Его никто не сопровождал. Он был одет в военную форму без знаков различия.

Началась беседа. По поводу помощи Каддафи сказал, что сейчас новое руководство крайне занято внутренними проблемами, но вскоре обратится и к вопросам международным. Тогда и определится. Но за предложение помощи большое спасибо.

Прошло четверть часа. Приоткрылась дверь, выглянул офицер. Каддафи махнул рукой. Дверь закрылась.

Минуло еще 15 минут. Дверь вновь открылась. Легкий взмах руки председателя Совета революционного командования и беседа продолжилась.

Таким образом, переговоры длились 45 минут. Полковнику Иванову удалось обсудить все вопросы, которые он планировал предложить к рассмотрению.

В конце беседы Василий Иванович попросил сохранить конфиденциальность их беседы.

Уже простившись, председатель Совета поднял автомат:

— Знаете, что это такое?

— Еще бы, это наш знаменитый Калашников, только ведь мы его не поставляли в Ливию, откуда он у вас?

Каддафи улыбнулся. Видимо, он неспроста пришел на встречу с советскими представителями с автоматом Калашникова.

— Это нам подарили иракские друзья!

После встречи с Каддафи, по возвращению в посольство Василий Иванов и Юрий Мешков направили шифровки в ЦК КПСС, в МИД и в Министерство обороны. Оба подчеркнули, что просили Каддафи сохранить в секрете их встречу.

Однако получилось иначе. На следующее утро газета «Ар-Риад» вышла с броским заголовком: «Специальный посланник министра обороны СССР поздравляет Совет революционного командования».

Это сообщение на страницах ливийской газеты не сулило ничего хорошего для полковника Василия Иванова. Ведь перед его полетом к Каддафи ему тщательно указывали на сохранение секретности встречи.

…Через два дня полковник Иванов вылетел из Триполи в Тунис, оттуда в Алжир и уже потом в Москву.

17 сентября он предстал перед очами начальства - своего, Генштабовского, МИДовского и, разумеется, самого высокого, на Старой площади.

Все благодарили за успешное выполнение задачи, не забыв при этом высказать сожаление об утечке информации в ливийские СМИ. Хотя в то же время соглашались, что Каддафи важно было раскрыть эту встречу. Подобная публикация укрепляла авторитет и положение СРК Ливии.

В самом ГРУ, непосредственные начальники полковника Иванова были настроены не так благодушно. Их, в первую очередь, интересовало не газетное сообщение и утечка в СМИ, сколько решение Василия Ивановича без денег и визы вылететь из Каира в Бенгази, не поставив об этом в известность Центр. Полет в страну, где произошел переворот, и было введено военное положение, мог закончиться плачевно.

Однако, в конечном итоге, здравый смысл восторжествовал, и полковника Василия Ивановича Иванова не наказали, а даже объявили благодарность.