В среду, 2 октября, иудеи всего мира начнут праздновать Рош ха-Шана — еврейский Новый год. Праздничные молитвы пройдут во всех синагогах Москвы, верующие соберутся за столами, на которых будут стоять хлеб и мед, яблоки и гранат, а еще — рыбные головы. И все иудеи пойдут к воде, чтобы вытряхнуть в нее все старое и отжившее, чему не место в наступающем году. О тонкостях празднования Рош ха-Шана и его символах, а также о том, как живется иудеям в столице, «Мосленте» рассказал раввин общины «Среди своих» Рувен Колин. Ниже — его монолог.

Про время, когда евреи идут к реке

Отмечают этот праздник везде одинаково — хоть в Израиле, хоть в Нью-Йорке, хоть в Москве. Он не привязан ни к чьему-либо жизненному опыту, ни к стилю жизни. Все везде практически одинаково. Скажем, существует обряд ташлих. Иудаизм — очень символическая религия. И ташлих — тоже особый символ. Он выглядит так: после молитвы люди идут к ближайшему водоему, где есть рыба, и буквально вытряхивают все, что есть у них в карманах, в эту воду или трясут над ней краями одежды. Это символизирует прощание со всем прошлым, чтобы чистыми войти в новый год. В городских условиях все это не так просто. В некоторых общинах специально делают искусственный прудик, куда завозят рыбу. Он выглядит, как большой аквариум. Но, слава Б-гу, неподалеку от нашей общины — Москва-река. Можно сказать, что мы проводит ташлих по высшему разряду.

Мослента // Раввин общины «Среди своих» Рувен Колин

Люди уже к этому привыкли, как к некому естественному природному явлению. Холодает, дни укорачиваются, птицы летят на юг, евреи идут к реке трясти над ней краями своей одежды… Осень.

Про особенности российского еврейского праздника

Иудаизм — очень семейная история. Поэтому и праздники у нас тоже большей частью семейные. Но в современном мире это несколько меняется, трансформируется, и Рош ха-Шана мы уже идем отмечать куда-то, а не проводим его исключительно дома в тесном кругу.

Испокон веков синагоги были местом службы, молитвы. После того как праздничное богослужение заканчивалось, все шли домой и дома накрывали на стол

Но сейчас мы видим немного иную ситуацию. Кто-то, как и раньше, уходит к себе, но большинство остается в синагоге, и праздничная трапеза проходит прямо в ней.

Про рог, что должен вострубить

Как и любой другой праздник, Рош ха-Шана начинается с молитвы. Но именно здесь к богослужению добавляется очень важный инструмент. Формально он считается музыкальным, и некоторые умельцы заявляют, что могут на нем именно музицировать. Но это очень непросто... В общем, этот инструмент — шофар, бараний рог, который на Рош ха-Шана обязательно должен протрубить. Такова заповедь.

Фото: Peter Nicholls / Getty Images

Более того, люди должны услышать звук этого рога. И поскольку многие евреи заняты в этот день на работе — ведь Рош ха-Шана в России выходным не является, — мы трубим в шофар несколько раз, пока Солнце не село. Так у всех появляется возможность успеть услышать звук рога и исполнить заповедь.

Про снятие обетов

Молитва, трубление в шофар, трапеза — обязательные заповеди праздника. Но есть еще одна вещь, которая происходит накануне Рош ха-Шана. Это атарат недарим, или освобождение от обетов. Наверное, это самая символическая часть праздника. На протяжении всего года человек так или иначе обещает сделать что-то хорошее. Например, он может взять на себя обет весь год не есть мясо и так далее. Важно, что это именно дополнительные обещания.

Нельзя взять обет весь год, например, есть только кошерную пищу. Это и так твоя обязанность. Но можно попробовать делать больше

Однако человек может с этим не справиться. Вот в истории с мясом ему, например, врач может запретить отказываться от этого продукта. То есть появляются обстоятельства, не позволяющие человеку выдержать обет.

Фото: Предоставлено героем материала

Перед Новым годом он может пройти атарат недарим и снять с себя это обещание. Обряд проходит так. Вместе собираются несколько взрослых мужчин, как правило, имеющих определенный авторитет в общине. Обычно это раввины. Им-то люди и рассказывают о своих обетах и ситуациях, которые не позволили им сдержать обещание. Они просят снять с них эти обеты, потому что хотят войти в новый год чистыми, без лишнего груза на душе. Но важно, что причина для снятия обета должна быть серьезная. Если говорит человек раввину, что нарушил обещание не есть мясо только потому, что у него жена слишком вкусно готовит, обет его оставят в силе.

Про хлеб, мед и рыбьи головы

В еврейской традиции ни один праздник не обходится без праздничного хлеба. Он называется хала и имеет круглую форму. Объяснений этому множество, но, говоря простыми словами, круг напоминает нам о цикличности жизни. Это очень важный символ.

Хлеб мы в праздник окунаем в мед. Все потому, что одно из главных пожеланий в этот день — сладкого Нового года

Все, что Б-г отправляет нам, — хорошо. Вот только не все для нас сладко, не все приятно. Вот, например, рыбий жир — очень полезная и хорошая штука. В нем и витамины, и минералы, и все что угодно, вот только на вкус — гадость редкостная. Так что мы желаем друг другу, чтобы год у нас был, как мед, — тоже очень полезный и здоровый, но еще и вкусный, сладкий.

Фото: Smith Collection / Gado / Getty Images

В мед мы можем окунать еще и яблоки. Они, кстати, тоже круглые, так что символизм остается точно таким же. Также мы едим гранат. И говорим: «Всевышний, как в этом гранате много зернышек, пусть так же у нас перед Тобой будет много заслуг». Во Франции у евреев есть интересный обычай: они обязательно едят на Новый год бананы. Тут тоже своя символика. На французском bon année — это «хорошего Нового года!» Что очень созвучно со словом «банан». Так он и стал там традиционным праздничным угощением. Какое это имеет отношение к иудаизму — хороший вопрос, но так работает сама традиция.

Основным блюдом новогоднего стола в древности была баранья голова. Тут смысл в том, что главным праздничным пожеланием всегда было — быть в голове, а не в хвосте, впереди, а не позади

Но европейское еврейство, ашкенази, были людьми не очень богатыми. Найти баранью голову было сложным и дорогим удовольствием. И это блюдо заменили головами рыбными. Теперь они во многих еврейских домах стали главным угощением на праздничном столе.

Фото: Smith Collection / Gado / Getty Images

Также на Рош ха-Шана принято есть морковь, потому что на идише она называется «мэрн», что созвучно с «мэр» — увеличивать, делать больше, размножаться. Так что это символ того, что нас станет больше и благополучия тоже будет больше. А вот орех мы в Новый год не едим. Если посмотреть на числовое значение этого слова на иврите (а там у всех слов есть числовые значения), получится то же число, что и у слова «грех». Кстати, они на русском даже созвучны. Грех в наступающем году не нужен никому.

Про то, что Новый год бывает разным

Вести себя в этот день надо нормально и адекватно. Особых тут правил нет. Вот только напиваться не стоит. Для этого есть Пурим. Рош ха-Шана — серьезный праздник.

В России, когда слышишь про Новый год, в голове сразу возникают оливье, селедочка под шубой, шампанское и песни до утра. Но в иудейской традиции это один из самых строгих дней в году: в это время решается судьба всего мира и всего человечества

Так что напиваться не принято. Можно выпить немного вина, но не более того. Также в этот день не принято использовать телефоны и другие гаджеты и электроприборы. А еще люди стараются в праздник не курить.

Про повод задуматься, а не подарки дарить

У нас есть праздники, когда подарки дарить принято. Например, тот же Пурим очень к этому располагает. Дарить подарки — это символ братства. Например, в Пурим это важно, потому что праздник посвящен избавлению от угрозы, некогда нависшей над всем иудейским народом. Тогда мудрецы постановили дарить что-то друг другу, чтобы люди сильнее чувствовали радость.

Фото: Игорь Маслов / РИА Новости

Рош ха-Шана — иная история. Это скорее повод остановиться и задуматься. Тут не обязательно прыгать и плясать. Вот и подарки мы обычно друг другу в этот день не дарим, разве что небольшие презенты супруги преподносят друг другу.

Про место, где можно побыть среди своих

Община — это место, где проводятся молитвы, уроки Торы, а также мероприятия полурелигиозного и полусветского характера. Человек может прийти сюда, чтобы проконсультироваться с раввином, провести личные, семейные мероприятия, например, обрезание или свадьбу. А еще это место, где можно просто посидеть в хорошей компании людей, похожих на тебя. Это более чем справедливо для нашей общины, которая называется «Среди своих». Ее название мы придумали вместе с интереснейшим раввином Йосефом Херсонским и продолжателем его миссии, моим хорошим другом Мотлом Гордоном. Здесь заложена простая идея: мы назвали общину так, как хотим, чтобы человек себя здесь почувствовал.

Про число людей в общине

Очень сложно сказать, сколько людей состоит в общине. Можно сравнить эту ситуацию со спортзалом. Там есть посетители, которые купили абонемент, но пришли всего пару раз, а есть те, кто находится там постоянно. И вот как считать? По проданным абонементам или по посещениям? Думаю, активных посетителей общины, стабильно приходящих к нам на неделе, можно насчитать человек 50. А если попробовать еще точнее, то в разное время их от десяти до 50.

Фото: Предоставлено героем материала

Но на праздники ситуация, конечно, меняется. В эти дни у нас, как правило, в общине собирается более 100 человек.

Про разные типы евреев

Знаете, есть несколько типов евреев. Например, есть шаббатные евреи. Они приходят в синагогу только в шаббат. А есть евреи, которые появляются только на Рош ха-Шана, Йом-кипур или другой праздник. По моей статистике, которая очень радует, больше не пуримных евреев (Пурим — единственный праздник в году, когда иудею полагается хорошенько напиться — прим. «Мосленты»), а тех, кто приходит на Песах. Мотив этого праздника очень близок многим из нас. Это история про то, кто мы и что мы. И Песах у нас всегда бьет рекорды посещаемости.

Про евреев из Хамовников и не только

У нас есть актив людей, которые живут рядом с синагогой. Они приходят к нам по территориальному признаку. Наша синагога находится в Хамовниках, так что мы, конечно же, существуем в первую очередь для евреев из этого района. Но благодаря прекрасно развитой инфраструктуре нашего города нас посещают евреи из разных концов Москвы, а также из Подмосковья.

Про удобство и понимание

Быть иудеем в Москве сейчас очень просто. Руководители наших общин, бизнес и городские власти сделали все, чтобы у нас, например, были кошерные магазины.

Фото: Предоставлено героем материала

И вот что важно еще: в обществе стало значительно больше понимания религиозных традиций и уважения к ним. Например, мои товарищи, работающие в совершенно светских компаниях, могут спокойно подойти к руководству и сказать: «У меня сегодня еврейский праздник. Я не смогу работать». И их поймут. Конечно, они договариваются, как компенсировать этот отгул, но тем не менее.

Религиозная жизнь в Москве сегодня прекрасна. Еще совсем недавно невозможно было никому объяснить, как можно не работать в шаббат. А теперь у меня много кейсов, где люди к таким вещам относятся очень лояльно

Есть в городе и отличная еврейская инфраструктура — детские сады, школы, уроки Торы и так далее.

Про людей помоложе

В нашу общину в основном приходят люди старше 30 лет. Но постепенно появляются ребята и моложе. Мы сейчас работаем над этим. Например, мы открыли у себя молодежный клуб специально для парней и девушек примерно от 17 до 28 лет. И молодежь есть, между прочим, очень толковая, классная, светлая. Говорить с ними, находиться с ними рядом — это очень мотивирует.

Про пользу соцсетей

Откуда люди приходят к нам — вопрос интересный. Есть некий процент прихожан, для которых это уже стало семейной традицией. К нам приходили их мамы и папы, а теперь приходят и они.

Фото: Sean Gallup / Getty Images

Но большая часть людей узнала о нас из социальных сетей или по знакомству, через друзей. Вообще, всегда классно, когда кто-то рассказывает про тебя что-то хорошее, и вот уже другие люди приходят и говорит: «Мне сказали, что у вас тут очень круто!» Довольно много людей появилось у нас именно по такой схеме.

Про диалог одного верующего с другим

Никаких проблем с представителями других вероисповеданий у нас нет и не было. Я вообще убежден, что по-настоящему религиозный человек, встретив другого по-настоящему религиозного человека, всегда найдет, о чем с ним поговорить. И это будет невероятная беседа.

Мои учителя говорили, а вслед за ними и я продвигаю идею, что истинная религиозность определяется не столько внешними атрибутами, сколько порядочностью, эмпатией и стремлением к диалогу

Например, у меня есть хороший друг — мусульманин. Мы с ним постоянно обсуждаем какие-то высокие темы, религиозные концепции. Он рассказывает, как на тот или иной вопрос смотрит ислам, я говорю про то, что принято в иудаизме. И у нас с ним получаются очень глубокие теологические разговоры.

Про самое лучшее чувство

Рош ха-Шана — это начала нового года. Глядя на год уходящий, я понимаю, что для нашей общины он был, наверное, самым интересным. У меня от него ощущения сродни тем, что были когда-то в детстве на уроках геометрии. Мне она никогда не давалась. Поэтому и на уроки по этому предмету мне идти совершенно не хотелось. Тогда моя учительница сказала: «Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты уже отпустил старое, но еще не взял новое. И ты чувствуешь себя пустым. Это лучшее, что может с тобой произойти, поэтому не беспокойся».

Фото: Smith Collection / Gado / Getty Images

Именно это я ощущал в уходящем году. Я будто бы отпускал старое, но за новое пока не ухватился. Так что, если говорить о том, как бы я оценил свой год, можно сказать, что он был самым сложным в моей жизни как по личным, так и по общинным делам. Но сейчас я чувствую, что начинаю что-то подхватывать, понимать, что я делаю и куда иду. Это очень приятное чувство, поддерживающее мою веру в то, что новый год, возможно, и с Б-жьей помощью, действительно станет сладким годом.

Про новое, которое хорошо забытое старое

Если же говорить о людях в общине, то в уходящем году я наблюдал за тем, как в них проявляется наше очень древнее, архаичное качество, некий инстинкт. Они понимают, что они мобильны. В какой-то момент они осознали, что могут оказаться в любом месте в любой момент. Ты сегодня здесь, а завтра — очень далеко. Эта мысль сама по себе нетривиальная, а еще — освобождающая.

Люди сегодня в Москве, завтра — в Петербурге, послезавтра — на другом конце страны или мира. И это стало нормальной реальностью, причем очень еврейской, потому что мы всегда были кочующим народом

Еще одна вещь — у людей появилось желание объединяться, выросла инициативность. Я вижу, что у окружающих есть желание творить больше хорошего. Даже я сам стараюсь где-то волонтерить, например, часть выходных хочу поработать в хосписах, помочь и взрослым, и детям.

Про Б-га, который в нас верит

Каждый год Б-г заново решает, хочет ли он быть царем над этим миром. И мы как Его подданные должны показать, что мы стоим этой чести. Поэтому сейчас люди стараются делать как можно больше добра. Это принцип компенсации. Когда видишь, что где-то возник дефицит, входишь туда и пытаешься заполнить пустоту, восстановить гармонию.