«Обломайте ноги, заткните глотку»: кто взорвал журналиста «МК» Холодова

Тридцать лет назад, 17 октября 1994 года, в редакции газеты «Московский Комсомолец» прогремел взрыв. Самодельная мина была заложена в дипломат, в котором якобы находились документы для антикоррупционного расследования. Преступники передали его 27-летнему журналисту Дмитрию Холодову. Он умер от ранений, дело о теракте до сих пор не раскрыто. Подробности одного из самых громких преступлений против работника СМИ в постсоветской России — в материале NEWS.ru.

Как погиб Дмитрий Холодов

Холодов родился в Подмосковье в семье инженеров. После школы он служил в морской пехоте, затем учился в Московском инженерно-физическом институте (МИФИ). Какое-то время молодой человек шел по стопам родителей, работая в Центральном НИИ точного машиностроения. Затем он устроился журналистом на радио в Климовске Московской области. С 1992 года Холодов работал в «Московском Комсомольце» — готовил расследования, писал репортажи и другие материалы на военную тематику.

Холодов много ездил в горячие точки. 19 октября он должен был направиться в командировку в Чечню. Накануне гибели журналист занимался расследованием о нелегальной торговле оружием представителями Министерства обороны. Утром 17 октября ему позвонил источник и сообщил, что в камере хранения на Казанском вокзале лежат документы с компроматом.

«Холодов <...> говорил: если этот материал будет опубликован, министр слетит со своего поста. Материал надо скопировать и к двум часам дня вернуть обратно. Получить материал Дима должен был по жетону в камере хранения Казанского вокзала. Дима поехал туда на дежурной машине „МК“, обратно вернулся на метро. И принес с собой черный дипломат. В кабинете, где читала газетные полосы журналистка Екатерина Деева, Дима, даже не сняв куртки, сел на стул у окна и открыл дипломат», — рассказали коллеги Холодова.

Раздался взрыв, Холодов погиб на рабочем месте в 12:55. Деева получила несколько ранений, но выжила.

«Оглушенная, вышла в коридор. На лице — ожоги, кровь... Пока меня вели в медпункт, наши ребята стали тушить пожар и увидели то, чего не дай бог увидеть никому», — вспоминала она.

Один из сотрудников редакции газеты Алексей Фомин видел Холодова еще живым. Раненый журналист сказал коллеге из последних сил: «Этого не должно было быть. Переверни меня на спину, я не могу дышать! Обидно...»

Журналист Евгений Карамьян, работавший в 1990-е в «Московском Комсомольце», рассказал в беседе с NEWS.ru, что оказался свидетелем трагических событий 30-летней давности.

«В тот октябрьский день я был в редакции и видел еще живого Холодова с дипломатом. Это было днем. Когда я обедал в редакционном буфете с коллегами, мы услышали взрыв. Первые мысли были, что бандиты подорвали коммерческий ларек поблизости, а по касательной досталось и нам. Выйдя в коридор, я увидел Екатерину Дееву с окровавленным лицом. Дверь в кабинете, где был взрыв, вышибло, внутри все было вверх дном — мебель и техника разворочены, с потолка обвалились декоративные панели. Видел еще живого Холодова... Через какое-то время на место ЧП приехали взрывотехники, сотрудники скорой, милиция и госбезопасность», — сказал Карамьян.

Редактор отдела политики NEWS.ru Юрий Зайнашев, который работал вместе с Холодовым, вспоминает, что 17 октября 1994 года он вернулся из Госдумы в редакцию примерно к 13:25. Журналист узнал о произошедшем от охранников.

«В первые минуты мы с ними обсуждали версию, что нам подложили бомбу, скорее всего, красные радикалы-террористы. Но вскоре стало известно, что Дима сам принес взрывчатку. У меня не хватило сил идти туда (в кабинет, где произошел взрыв. — NEWS.ru). Мне сказали, что Дима сильно ранен и истекает кровью. Я замер в середине коридора, когда коллеги пронесли его на огромном куске брезента к скорой помощи. Дима лежал без сознания, весь был черный, обугленный. Я узнал его тонкие черты лица только в профиль, по силуэту. Только тогда я решился войти в отдел. На Димином столе еще лежала его синяя лыжная шапочка», — рассказал Зайнашев.

Он добавил, что знал домашний номер Холодова, поэтому решил сообщить его семье о случившемся. Ответила бабушка журналиста. Услышав, что тот ранен и его увезли в больницу, она бросила трубку. Через полтора часа по коридору «МК» пронеслась новость из больницы о том, что Холодов умер, сказал Зайнашев.

По его словам, в результате взрыва могло пострадать множество людей. За пару месяцев до трагедии в том кабинете на полу у окна, возле кресла редактора, находился осколочно-фугасный минометный снаряд.

«Его привез предшественник Димы на должности военкора, журналист Алик. В 1992 году его взял с собой в Южную Осетию вице-президент Александр Руцкой. Когда они улетали из Цхинвала, Алику подарил мину на память какой-то полевой командир. Поскольку они летели вместе с Руцким, их никто не шмонал», — сказал Зайнашев.

По его словам, из аэропорта Алик приехал в редакцию и оставил снаряд в кабинете.

«Мы его с гордостью показывали всем гостям и смеялись. Только в августе 1994 года Алик, который к тому времени давно уволился, заехал в гости и забрал снаряд. Взорвись он в тот день, наверняка разнесло бы и соседние кабинеты. Жертв было бы больше», — рассказал Зайнашев.

К осени 1994 года страна привыкла к бандитским разборкам и убийствам средь бела дня. Но такой изощренной и показательной расправы над журналистом еще не было. Коллеги и друзья Холодова восприняли случившееся как заказное убийство и фактически казнь. Похороны журналиста превратились в массовую манифестацию. Десятки тысяч человек вышли на улицы, чтобы проводить погибшего в последний путь. Комсомольский проспект, как писал «МК», «превратился в человеческое море гнева и скорби».

Каким был Дмитрий Холодов

Зайнашев охарактеризовал Холодова как парня, который довольно трезво смотрел на мир и не питал иллюзий по поводу происходивших в России событий.

«От Димы всегда исходила какая-то теплота. Он часто и остроумно шутил. Любил слово „коротЕнько“. Доброжелательный, компанейский, с незлобным юмором и совершенно не циник. Дима был лишен иллюзий по поводу того, что происходило в стране. В отличие от многих из нас, он не верил в честность тогдашних руководителей страны, часто рассуждавших на публике про „идеалы демократии“. Дима видел, что идет масштабное разграбление России», — рассказал Зайнашев.

Дмитрий Холодов критиковал Минобороны

Холодов жестко критиковал деятельность Минобороны. Как бывший морпех он хорошо разбирался в нуждах, проблемах армии и часто бывал в зонах боевых действий.

«Уже через два месяца [после трудоустройства] Димка поехал в горячую точку — в Абхазию. Осетия, Ингушетия, Чечня, Азербайджан, таджикско-афганская граница, снова Абхазия — командировки военного корреспондента Дмитрия Холодова за тот первый год работы в „МК“. <...> Димины источники в армии, которые видели беспредел, творящийся в их ведомстве, стали выдавать Холодову то, что называется в наших кругах эксклюзивной информацией. За последний год своей жизни он опубликовал в „МК“ 18 статей с жесткой критикой министра обороны Павла Грачева по разным поводам. Это не считая материалов об армейских безобразиях вообще», — вспоминали о погибшем его коллеги из «МК».

В частности, в одном из материалов Холодов писал о том, как Грачев якобы «прокручивает» казенные деньги через банк «Менатеп», об отправке его сына в хлебную Германию, о возможной связи министра с коррупционерами в Западной группе войск (ЗГВ), а также о покупке главе военного ведомства «Мерседеса» из средств ЗГВ. Эти деньги должны были пойти на строительство жилья офицерам, отмечал Холодов.

Данная публикация имела огромный резонанс. В эфире у телеведущего Владимира Познера Грачев назвал Холодова «главным военным противником». Министр распорядился не пускать журналиста на пресс-конференции в Минобороны. Коллеги Холодова вспоминали, как его обсуждали на совещаниях политруков всех родов войск и говорили, что он «обгаживает армию».

Через несколько дней после убийства корреспондента «МК» опубликовал статью «Паша-Мерседес», подзаголовок к которой гласил: «Вор должен сидеть в тюрьме, а не быть министром обороны».

Как расследовали дело об убийстве Холодова

Через день после гибели Холодова, 18 октября 1994 года, Генпрокуратура завела уголовное дело по ч. 2 ст. 102 УК РСФСР «Умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах». Буквально через сутки состав переквалифицировали на ч. 3 ст. 213 УК РСФСР «Террористический акт, повлекший смерть человека». В ноябре был задержан первый подозреваемый — полковник ГРУ и взрывотехник Владимир Кузнецов. Но его причастность к преступлению доказать не смогли, и в июне 1995 года с него сняли обвинение.

Редакция «МК» объявила награду за любую информацию о преступлении. В 1996 году в редакцию газеты пришел ефрейтор Александр Маркелов, который рассказал о предполагаемых убийцах журналиста. Он утверждал, что видел, как командир особого отряда спецназначения 45-го полка ВДВ Владимир Морозов собирал взрывное устройство и якобы монтировал бомбу в дипломат. Позже в новостях сообщили об убийстве Холодова.

Показания Маркелова легли в основу обвинения. В 1998–2000 годах были задержаны, а затем арестованы несколько человек, которым предъявили обвинение по ч. 2 ст. 105 УК РФ «Убийство».

Помимо Морозова, в их числе оказались экс-начальник разведки ВДВ полковник запаса Павел Поповских, майоры Константин Мирзаянц и Александр Сорока, бывший десантник, предприниматель Константин Барковский, а также заместитель руководителя частного охранного предприятия Александр Капунцов. По версии следствия, Грачев поставил задачу Поповских остановить негативные публикации о военном ведомстве. Последний утверждал в своих показаниях, что глава Минобороны якобы сказал ему: «Обломайте ноги и заткните глотку».

Находясь в статусе экс-министра, Грачев заявил, что давал указание помощникам разобраться с Холодовым. Но он не имел в виду физическое устранение журналиста.

«Если кто-то из моих подчиненных воспринял мои слова в отношении Холодова как приказ убить, то это его проблемы, а не проблемы министра обороны», — сказал он.

После встречи с Грачевым Поповских, как считало следствие, поручил задачу Морозову. По данным стороны обвинения, последний с экс-сослуживцем Мирзаянцем (они вместе воевали в Приднестровье и в Чечне) похитили взрывчатые вещества для создания мины-ловушки. По версии следователей, бомбу собирал Сорока. Во время судебных заседаний он утверждал, что взрывное устройство, взорвавшееся в редакции «МК», способен собрать любой боец спецназа.

Дипломат с миной до Казанского вокзала, по версии следствия, транспортировали Мирзаянц и Морозов. Жетон от камеры хранения журналисту передал Барковский. В материалах дела говорилось о том, что он якобы вел слежку за Холодовым вместе с Капунцовым.

Судьи рассматривали дело в течение нескольких лет в закрытом режиме. Как рассказал NEWS.ru Карамьян, единственным журналистом на процессе была Деева. Она проходила по делу в качестве потерпевшей. Впоследствии Деева написала книгу «Дело Холодова».

На суде фигуранты дела отказались от показаний, которые дали во время следствия. 26 июня 2002 года Московский окружной военный суд оправдал их за отсутствием доказательств и освободил из-под стражи. В мае 2003-го военная коллегия Верховного суда по протесту Генпрокуратуры отменила оправдательный приговор и направила дело на новое рассмотрение. 10 июня 2004 года фигурантов вновь не стали признавать виновными.

В последующие годы бывшие подсудимые подали иски к Генпрокуратуре о возмещении ущерба. Поповских отсудил 2,8 млн рублей компенсации, Барковский — 7,9 млн. По данным «МК», миллионные компенсации получили Сорока и Морозов.

Комментируя расследование обстоятельств смерти Холодова, адвокат Михаил Салкин сообщил NEWS.ru, что после вынесения оправдательного приговора в связи с непричастностью лиц дело возвращается на новое расследование. Затем, как правило, следует приостановка уголовного дела из-за розыска или неустановления виновного лица.

«По жалобам родственников дело время от времени возобновляют и снова прекращают. По сути, оно превращается в так называемый висяк. Формально дело считается приостановленным», — отметил он.

Какие странности были в уголовном деле

Убийство Холодова до сих пор остается нераскрытым. За время следствия и суда умерли несколько человек, связанных с обстоятельствами дела и фигурантами. Как писал «Московский Комсомолец», в ДТП разбился друг Поповских, бывший высокопоставленный чиновник в МВД Батурин. Как считают коллеги убитого журналиста, он «мог бы немало рассказать». Кроме того, в автокатастрофе погиб служащий особого отряда, фигурировавший в показаниях о слежке за Холодовым.

Ушли из жизни два эксперта-взрывотехника, которые работали на месте происшествия. У одного из них вскоре после убийства Холодова в руках взорвалась бомба, а другой скончался при невыясненных обстоятельствах.

Государственный обвинитель Ирина Алешина во время процесса находилась под охраной спецназа ФСБ. Женщине угрожали убийством, в ее кабинете в Генпрокуратуре обнаружили прослушку, как и в доме Деевой, писал «Московский Комсомолец».

Что стало с фигурантами, свидетелями и родителями Холодова

Поповских, руководивший Союзом десантников России, умер в 2018 году. Мирзаянц, Капунцов и Сорока значились учредителями коммерческих фирм. Барковский занимался страховым бизнесом и владел охранной организацией в Петербурге.

Свидетель обвинения Маркелов работал тренером по рукопашному бою в Воронеже. Другой ключевой свидетель — Грачев — скончался в 2012 году.

Отец Холодова, Юрий Викторович, ушел из жизни в 2008 году. Мать, Зоя Александровна, живет в Климовске, где именем погибшего журналиста назвали школу и улицу.