Феномен Сопротивления: как исследователи открывают имена новых героев Великой Отечественной войны
В издательстве ЭКСМО вышла в свет уникальная книга — «За рамками Нюрнберга». Это не легкое чтение, а итог огромной исследовательской работы. Многие знают, сколь значимую роль в разрушении нацистских планов сыграли заключенные концлагерей. Книга открывает новые подробности и новые имена военнопленных и остарбайтеров, которые вступили в открытую схватку с преступным режимом. Это — дань памяти забытым героям и самому феномену Сопротивления. О книге и серьезной исследовательской работе рассказал в программе «Еще не вечер» студии сетевого вещания «Вечерней Москвы» председатель правления Фонда Александра Печерского Илья Васильев.
— Илья, имя Александра Печерского, которое носит ваш фонд, стало известным и благодаря работе, которую вы и ваши коллеги ведете много лет, и благодаря фильму «Собибор». Почитав рукопись выходящей книги, я пришла в изумление — сколько же тайн еще хранит война! В каком-то смысле эта книга — символический ключ к году празднования 80-летия Победы…
— Александр Печерский — личность уникальная. Он поднял в лагере смерти Собибор в 1943 году восстание, которое позволило сотням узников бежать из лагеря. Но уникальность этого восстания не только в том, что заключенные перебили эсэсовскую администрацию и устроили массовый побег. Это единственный случай в истории войны, когда в результате восстания сам лагерь прекратил свою работу. Мы должны понимать, что это был лагерь, в котором люди не находились, а только уничтожались. За полтора года существования Собибора в нем, по разным подсчетам, было убито от 180 до 250 тысяч человек. В большинстве своем это были европейские евреи. Жизнь каждого из них после прибытия в лагерь продолжалась несколько часов — столько нужно времени, чтобы отправить человека в газовую камеру. В этом чудовищном месте для обслуживания механизма истребления людей была создана команда примерно из 500 узников. Печерский был отправлен на работу в эту команду, почему и не погиб сразу. Ему хватило трех недель, чтобы организовать и осуществить это восстание, благодаря которому большая часть заключенных смогла вырваться из лагеря. Он же, вместе со товарищами из числа советских военнопленных, сумел переправиться через Буг и попасть к белорусским партизанам. Потом они присоединились к наступавшим частям Красной армии.
— Страшно думать о том, что те, кто по биологическим признакам может отнести себя к людям, детально продумывали схему работы концлагерей, лагерей смерти. И при этом в Европе, и не только там, несколько лет назад начался подъем националистических идей. Почему, кстати, ваша книга называется «За рамками Нюрнберга»?
— Наш фонд принимал участие в создании художественного фильма «Нюрнберг», который вышел в прошлом году и стал событием. Но огромный массив материалов, касающихся концлагерей и сопротивления в них, остался за пределами того, что рассматривалось на Нюрнбергском трибунале. Поэтому нам с Мариной Посадской это название показалось точным, потому что детальная информация об этом чудовищном явлении, концлагерях, долгое время находилась на периферии общественного внимания.
— Во многих смыслах это и правда книга-открытие. А установлено точное количество концлагерей?
— Сосчитать их невозможно. И это одна из причин, по которой мы уже много лет занимаемся феноменом Сопротивления в концлагерях: пишем книги, делаем выставки, снимаем фильмы, проводим различные памятные церемонии. Увы, большинство людей не представляют себе масштаб нацистской лагерной империи. В основном внимание фокусируется на самых известных лагерях, так сказать, символах этой системы: Освенциме, Дахау, Бухенвальде… Сейчас специалисты работают над семитомным изданием, в котором будут описаны все концлагеря, лагеря военнопленных, пересыльные, рабочие лагеря, гетто, пункты содержания остарбайтеров и т.д. По сегодняшним прикидкам, речь идет о 43,5 тысячи таких мест.
— Уточню: не о десятках, а о десятках тысяч?!
— Да, причем все они находились на относительно небольшой территории, поскольку гитлеровские войска оккупировали все-таки не всю Европу. Географический охват тоже удивителен: самые северные лагеря были расположены в Норвегии, а самые южные — в нашей стране, на Кавказе. Побегу из концлагеря во Франции, в Лотарингии, посвящен один из очерков нашей книги. Сопротивление советских военнопленных было отмечено даже в лагере на острове в проливе Ла-Манш. Но самое страшное — это цифры… По последним данным, в местах заключения погибли до 11 миллионов человек. Если поделить это число на количество дней войны, то получится, что каждый день — вдумайтесь, каждый день! — в лагерях погибали примерно 10 тысяч человек.
— Чудовищно…
— Да, и это побуждает нас и других людей, которые занимаются историей концлагерей, писать об этом, устраивать выставки, снимать фильмы — и художественные, и документальные. Только так можно донести до новых поколений, что это было за явление, унесшее жизни огромного количества людей. По некоторым подсчетам, пять миллионов погибших из одиннадцати — граждане нашей страны... Огромное количество людей погибло непосредственно в лагерях, в рабочих командах и гетто. Очень высокая смертность была в лагерях для советских военнопленных. Это на самом деле отдельная история, и ею сейчас тоже плотно занимаются. Более того: идет борьба за признание массового убийства советских военнопленных в нацистских лагерях отдельным феноменом в рамках нацистской истребительной политики. Концлагерь — это символ абсолютного зла.
Страшные страницы истории, которые надо помнить
— Советских школьников в эту тему погружали. Но современные школьники знают об этом крайне мало. И однажды услышала от родителей девочки-студентки: «А мы не хотели, чтобы она это знала, берегли психику ребенка». Знаю, что вы устраивали показы фильмов в школах. Как дети реагировали на них?
— Все реагируют по-разному — и дети, и подростки, и школьники, и студенты. И понятно, что невозможно заставить всех интересоваться историей. Но все равно у молодежи интерес к тому, что было с нашей страной и миром раньше, присутствует. На какие-то базовые вещи мы, наверное, повлиять не можем. Наша задача — сделать так, чтобы у учителей, преподавателей истории, библиотекарей, а может, и у руководителей телеканалов и различных платформ был под рукой материал, который можно давать тем, кто в нем заинтересован. А еще важно подавать информацию в той форме, которая интересна молодым, важно, чтобы она соответствовала современным представлениям о том, как должны выглядеть книга, выставка или фильм. Например, киноведы отмечают, что некоторые фильмы 1930–1940-х годов современная молодежь смотреть не может: слишком медленно, не хватает динамики.
— Надо ставить на ускоренную перемотку? Шутка.
— Но в каждой шутке… В общем, мы стараемся подавать информацию современно и познавательно, привлекаем к сотрудничеству известных людей. Пользуясь случаем, хотелось бы поблагодарить Министерство иностранных дел и лично министра Сергея Лаврова за то, что он согласился написать предисловие к нашей книге. Надеюсь, это позволит привлечь к книге и ее теме дополнительное внимание. Я уверен: чем больше будет таких организаций, как наша, чем больше людей будут писать о сложных, героических и трагических страницах истории, тем проще будет этим темам пробивать себе дорогу в публичном пространстве.
— Не так давно известный белорусский священник, протоиерей Федор Повный сказал в беседе с «ВМ», что белорусов и россиян должна еще больше сплотить история и горечь Тростенца. Этот концлагерь находился под Минском, там погибли от 200 до 500 тысяч человек...
— В нашей книге есть фрагмент и о Тростенце. Что же касается философской части вопроса… Это был мегапроект. Лагеря не были построены по одному типу. Не было такого, чтобы где-то над чертежами типового лагеря сидел некий проектировщик. Их выдумывали с каким-то фантастическим цинизмом. Освенцим, например, был не только фабрикой смерти, но еще и буквально фабрикой, поскольку там было разветвленное промышленное производство. Были лагеря типа Собибора, работавшие только на уничтожение. Были лагеря для военнопленных, которые устраивали буквально в чистом поле, за колючей проволокой. Туда свозили пленных, и они умирали там от голода и болезней. Словом, множество различных «вариантов» зла! Единственное место, где на территории Российской Федерации сохранилась аутентичная инфраструктура нацистского концлагеря, — это Брянск. Там был военный завод, который немцы приспособили под концлагерь, где, по разным оценкам, погибли от 40 до 60 тысяч советских военнопленных и мирных жителей. То есть типового проекта лагеря не было, тем более речь идет, повторюсь, о десятках тысяч объектов. Мы силимся понять, как все это работало. Что же касается личной ответственности за эти преступления… Виновные частично были определены на Нюрнбергском процессе и последовавших за ним менее известных малых Нюрнбергских процессах. В целом за систему концлагерей отвечало ведомство Гиммлера. В целом мы уже понимаем устройство этой системы, но как у людей могла возникнуть мысль в промышленных масштабах и промышленным образом уничтожать себе подобных — понять не можем. Думаю, об этом должны рассуждать философы и культурологи.
— А что за новые имена открывает ваш труд?
— В последние годы много говорили о Печерском и Михаиле Девятаеве, поэтому о них мы в книге не пишем. Известен подвиг Мусы Джалиля, у нас есть очерк о нем и его товарищах. Имя великого генерала Карбышева слышали, надеюсь, все, но в очерке Кима Смирнова опровергаются некоторые неточности, связанные с историей его подвига. Но есть люди, о которых массовый читатель не знает ничего. Уникальная фигура — Алексей Рындин. Беспрецедентное восстание в Слобозии, одним из организаторов которого он был, — особая история. Евгения Клем возглавила в лагере Равенсбрюк русскую подпольную группу. Мария Байда стала Героем Советского Союза в 20 лет, но история ее пребывания в концлагере мало кому известна. Не говорю уже об Алексее Кириленкове, первой трубе Государственного джазоркестра СССР. В антифашистской подпольной организации «Братский союз военнопленных» его так и называли — «Музыкант». История сопротивления оккупантам в Норвегии, в том числе в концлагерях, рассказана на основе материалов из архива Михаила Искрина — писателя, журналиста, литературоведа. Он сам был в концлагере в Норвегии, чудом остался жив, бежал из плена, участвовал в движении Сопротивления. А знаете, что выходил подпольный журнал «За колючей проволокой»?
— Нет, не слышала и представить себе это не могу.
— А он был. И в качестве художника работал в нем майор Георгий Лежава — грузинский архитектор, один из авторов проекта павильона Грузинской ССР на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве. В общем, в книге много имен, хватило на двадцать очерков. И много среди этих героических людей москвичей. Много собрано и подробностей — таких не найти нигде. Они касаются массового побега из австрийского лагеря Маутхаузен, например. Там был 20-й блок, где содержались так называемые неисправимые — в подавляющем большинстве советские офицеры, которые считались склонными к побегу или уже бежали откуда-то. Они подлежали постепенному умерщвлению, но чтобы не тратить на них пули, их просто медленно убивали голодом. За несколько месяцев в этом блоке погибло несколько тысяч человек. И эти изможденные, находившиеся на грани физического выживания люди готовили побег! Детально описан и постыдный эпизод, так называемая охота на зайцев, когда местные жители-австрийцы приняли участие в отлове и убийстве беглецов из Маутхаузена. Их погибло несколько сотен. Но была в этой чудовищной истории и светлая сторона: местные крестьяне, Лангталеры, рискуя жизнью, приютили двух наших офицеров. И они спаслись. Мы гордимся тем, что были несколько причастны к восстановлению исторической справедливости, поскольку обращались с ходатайством к Сергею Викторовичу Лаврову наградить, пусть и посмертно, членов этой семьи. И в 2021 году посол Российской Федерации в Австрии Дмитрий Любинский вручил Анне, дочери покойной Марии Лангталер, орден Мужества. Это очень важная история с точки зрения отношений между нашими странами.
От коммунистов до премьеров: особые узники концлагерей во времена Второй мировой
— Участники Сопротивления были уникальными людьми, это бесспорно. Но вы называете огромное число лагерей и говорите, что факты сопротивления зафиксированы практически везде…
— Да, мы своей книгой и теми фильмами, что снимали, как раз хотели показать, что люди, которые сопротивлялись этому аду, были исключительными людьми, но самое поразительное в том, что таких исключительных людей было огромное количество. Практически в каждом лагере возникала подпольная группа, которую возглавляли наравне с узниками из других стран именно советские люди. Это и есть феномен Сопротивления. Советские люди были так воспитаны, они воспринимали себя как представителей большой силы, которая борется за правое дело и является неким авангардом человечества. Есть тысячи свидетельств и воспоминаний иностранцев, подтверждающих, что, как только рядом с ними в лагере оказывались советские люди, ситуация менялась. У остальных не было этой потрясающей внутренней убежденности в том, что победить их невозможно. Надо помнить и рассказывать, особенно молодежи, о том, что и в невообразимых условиях человеческий дух способен творить чудеса.
— Сейчас ситуация в мире осложняет вашу работу?
— Конечно, осложняет, но в начале сентября мы провели большое торжественное мероприятие в Дахау — почтили память расстрелянных 80 лет назад организаторов Братского союза военнопленных. Об этом писали, кстати, и у нас, и в Германии. Многое удалось сделать и в нашей стране. Например, имя Александра Печерского раньше в учебниках не появлялось. Но благодаря Российскому историческому обществу и лично Сергею Евгеньевичу Нарышкину историю восстания в Собиборе внесли в единый госстандарт, на котором основываются учебники истории. Надеюсь, так постепенно и вырастет поколение, которое будет это знать. Те, кто занимается популяризацией подвигов героев-сопротивленцев, только в начале пути, результаты этой деятельности станут видны спустя годы. Я уверен, что рано или поздно это случится. Потому что люди, упоминаемые в этой книге, — наши уникальные маяки, символы несокрушимости человеческого духа, на примере которых и стоит, мне кажется, воспитывать детей и самих себя.
ДОСЬЕ
Илья Юрьевич Васильев — политолог, председатель правления Фонда Александра Печерского, автор и составитель книг, организатор мемориальных выставок в России, Белоруссии, Израиле и странах Европы. Автор идеи и куратор международных мемориальных проектов «Герои Собибора», «Немецкая оккупация» и «Династия Медалье». Лауреат премии Министерства обороны РФ в области культуры.
ИЗ ИСТОРИИ
До недавнего времени ни в одной стране история Собибора по разным причинам не была достоянием широкой аудитории. Ситуация начала меняться в последние десятилетия, важным событием стали и многолетние суды над лагерным охранником Иваном Демьянюком (выступал ответчиком в четырех судебных процессах, касающихся преступлений, которые он совершил в качестве сотрудника нацистского режима). Радикальные изменения, однако, произошли лишь в последние годы, благодаря усилиям многих людей. Были созданы и показаны документальные фильмы; изданы книги; устраивались выставки и другие мероприятия. Сегодня информация о восстании и его руководителе включена в стандарт для школьных учебников истории и в постоянную экспозицию Музея Победы на Поклонной горе.
ЦИТАТА
Сергей Лавров, министр внутренних дел России:
— Сегодня во многих странах коллективного Запада стали забывать уроки той великой трагедии. Есть государства, где восхваляют пособников нацистов, сносят памятники советским воинам-освободителям, запрещают людям общаться, читать и учиться на родном языке. Гонениям подвергаются целые конфессии. Дело доходит до попыток пересмотреть итоги Великой победы, ставшей достоянием всего человечества. Истории, рассказанные на страницах книги «За рамками Нюрнберга», служат напоминанием о том, к чему может привести попустительство проявлениям нацистской идеологии, другим формам расовой и религиозной нетерпимости, от которой не избавился и современный мир.