о фильме «Москва — Кассиопея»

«Это из его фильма «Москва — Кассиопея». Следом, буквально через полгода, выйдет продолжение — «Отроки во Вселенной». Посмотрит их весь Советский Союз, от мала до велика, впрочем, как и заграница. Фильмы запредельно крутые, несмотря на кажущуюся простоту декораций и всякое «а чего там провода торчат и саморезы видно».

К звёздам. Но это будет потом. Он родился 7 ноября 1929-го, провозвестник космических бурь революции — именно ему суждено будет оставить нам доселе не разгаданное послание. Да не больно-то стремимся мы его разгадать. Времена всё не те. Для нас. И всё не эти.

Он — это Ричард Викторов. Режиссёр, провидец. В 1941-м ему 11, он на отдыхе в детском санатории в Крыму. Немцы наступают. Немцам плевать — дети, взрослые, женщины, старики. Немцы пришли убивать. Рыцари, в студёной воде недотопленные.

Ричард при налёте авиации получает тяжёлое ранение — раздроблена нога. Дело идёт к ампутации, но хирург пожалеет мальчишку, соберёт ногу на свой страх и риск. И мальчишка сдюжит. Хромать будет всю жизнь, это да, но на своих двоих.

Отец у Викторова умер рано — и года не было Ричарду (имя-то какое — тогда любили, не боялись давать громкие имена). Вот и воспитало его, помимо мамы с бабушкой, время. Время. С большой буквы.

— Один парсек... это сколько километров?

— Примерно 31 тыс. млрд км.

— Порядочно… Ой! Аж Окорокова идёт!

Это из его фильма «Москва — Кассиопея». Следом, буквально через полгода, выйдет продолжение — «Отроки во Вселенной». Посмотрит их весь Советский Союз, от мала до велика, впрочем, как и заграница (которая нам не поможет). Фильмы запредельно крутые, несмотря на кажущуюся простоту декораций и всякое «а чего там провода торчат и саморезы видно».

А Мила Окорокова тут при чём?

А при том.

Более всего и с особенной издёвкой в либеральной среде принято потешаться над СССР по части «а секса там не было». И вот в киноленте, снятой, как и всегда в те времена, по заказу всемогущего советского правительства, наличествует весьма скользкий, даже и провокационный, откровенно скандальный сюжет. Экипаж звездолёта «Заря» (аннигиляционный, релятивистский, ядерный) собран по схеме «3 + 3» — три мальчика и три девочки в возрасте 13—14 лет. Лететь им до Альфы Кассиопеи 27 полных годков, на корабле есть отдельный отсек с табличкой «До 16 лет не входить», любовные спирали экипажа закручены ещё на Земле, и диалоги о тех любовях — они настоящие, без лозунгов «Ленин — партия — комсомол». Притом что идеология, пионерский салют перед мавзолеем (в день старта), высокие идеалы строителя коммунизма в ленте присутствуют. Точно вот как воздух в ваших лёгких. Чувствуете его? Он вас раздражает? Хотели бы от него избавиться навсегда? Да?

Так вот про экипаж.

Про мальчиков и девочек.

Выходит, пока долетят (как и сказано в ленте), будет им по 40 — полный расцвет сил, знаний и опыта. Всё, что нужно для спасения внеземной цивилизации, посылающей сигналы бедствия (спасут, спасут однозначно и вернутся на Землю всё такими же молодыми — пересмотрите фильм). И, что вполне естественно, нарожают по дороге детей! Юных красных, коммунистических космонавтиков!

Ур-р-ра-а-а-а-а-а!!!

— Интим приветствую.

— Всё для коллектива!

— Давай «Ночь прошла…»

Знаете… Временами невыносимо тошно взирать на плоды безвременья. На потерянные смыслы, на осмеянное цандеровское «На Марс, на Марс, на Марс!». И всё же звёзды в нас живы. У нас, у русских всех цветов и мастей, голова к небу запрокидывается лучше всего. Биологическая, анатомическая, нравственная особенность. Звёзды! И ни хрена нам больше не надо. Звёзды!!!

Дата выхода фильмов — 1974—1975 годы. Застой. Болото партсобраний. Так ведь? А откуда тогда кино? «Американцы подбросили! Враги!!!» От, точно! Правильный ответ…

— Я несовместим…

— Несовместим?..

— Мы так чертовски далеко от дома… Какая уж тут несовместимость…

Мы полностью совместимы и с тем временем, и с той историей — с нашей историей. Совместимы мы и с героями фильма. Их там не шесть в экипаже, семь. Пересмотрите. Обратив при том особое внимание на страннейшую роль Иннокентия Смоктуновского — и. о. о. (исполняющий особые обязанности). Маг, волшебник и чародей в костюме с отливом (хоть щас в Ялту, и она наша), с кружевным батистовым платком, с манерами герцога в добровольном изгнании. Это-то как пропустили? Позорище… Да?

А после, после расскажите сами себе о цензуре, зверствах Фурцевой и прочей лабуде… Однажды мы проснёмся и поймём: и сама советская цивилизация, и дети её готовы были лететь к далёким звёздам, и если надо — только в один конец.

Люди из небесной стали.

Мы стоим на их плечах.

«Юра, мы всё… исправим!»

Там такая песня волшебная… Такая невыносимо пронзительная песня… «Ночь прошла…» Как реквием о мечте. Но разве все мы уже умерли на радость врагам нашим? Чёрта с два.

Что сказать вам на прощанье?

Музыка Владимира Чернышёва, стихи Роберта Рождественского.

Запрокидывайте головы.

Ночь прошла, будто прошла боль,

Спит Земля, пусть отдохнёт, пусть.

У Земли, как и у нас с тобой,

Там, впереди, долгий, как жизнь, путь.

Я возьму этот большой мир,

Каждый день, каждый его час,

Если что-то я забуду,

Вряд ли звёзды примут нас.

Я возьму память земных вёрст,