В Новосибирске куполу НОВАТ исполнилось 90 лет: куда исчезла «чешуя»
Если главным городом Сибири считается Новосибирск, а в нем центральным сооружением является Сибирский Колизей – ныне НОВАТ, то символом Сибири выступает важнейшая часть НОВАТа – уникальный купол, олицетворяющий обширный охват необжитых пространств и сибирскую силу. Как-никак, уже 90 лет купол, или 8-сантиметровая выпуклая железобетонная оболочка, держит на тросовых тяжах многотонные грузы: потолочную экранную тарелку подвеса и 2,5-тонную люстру. Сверху давит на купол деревянная обрешетка с мусором, оставшимся от нашествий горе-реставраторов. Зимой к этому весу добавляется до 250 тонн снега, наметаемого на чешуйчатую черепицу. На тяжелую трудовую вахту купол-атлант заступил 25 октября 1934 года. И с тех пор страсти по куполу не утихают.
Из конструктивизма в сталинизм
В этот день определилась дата окончания купольных работ театрального долгостроя. С помощью 29 домкратов, установленных под фермами подкупольной опалубки, эти сшитые доски строители спустили вниз и разобрали. На сам купол, еще покрытый досками, взошли первые экскурсанты из числа причастных к строительству, по проекту, синтетического театра, макет которого в виде округлой конструкции из гигантских шаров демонстрировали толпе на митинге по случаю начала стройки в мае 1931 года.
Однако по закладке фундамента и выстраивании стен к 1935 году театр «поменял ориентацию». По воле московской власти он эволюционировал из стиля в стиль: концепция конструктивизма перетекла в формы сталинского ампира. Из всех шаров остались сферические сегменты, составляющие стены амфитеатра и задний двор, само-собой – шаровидный купол, напоминающий верх боевой каски. В целом здание приобрело помпезность, монументальность и имперское величие.
Шедевр большого диаметра
Из всей синтетической сути первоначальной грандиозной задумки, когда подразумевалось вместить в глобальную архитектурную композицию разного рода «излишества»: бассейн, механизацию сцены, библиотеку, архив, читальный зал, а также обеспечить проход демонстраций и проезд танков. От всех этих маниловских прожектов архитекторы отказались, оставив потомкам один мировой шедевр – 60-метровый купол. Его идея, воплощение и расчеты стали делом ума и рук двух единомышленников, основных ученых, архитекторов-строителей.
Их стоит назвать поименно. Профессор Петр Пастернак и архитектор Борис Матэри. Учитель и ученик. Петр Леонтьевич некоторое время присматривался к молодому архитектору, поручал ему сложные задания, которые ученик решал и воплощал с успехом. Матэри возвел ряд объектов на Магнитогорском металлургическом комбинате. Когда в Москву поступил заказ на купольное покрытие новосибирского Оперного, мастер поручил ученику самостоятельную работу: рассчитать проект купола, который еще никто в мире не возводил. Борис Фердинандович с блеском справился с этой задачей и поехал в Сибирь для авторского надзора за великой стройкой. Он понимал, что своим проектом войдет в историю театра, города, Сибири, страны и мира. Однако с авторством вышла и сегодня активно муссируется такая «загогулина».
Награждение непричастных?
В народе бытует мнение о том, что такое стройка вообще. Это, в четыре этапа, шумиха, неразбериха, наказание невиновных и награждение непричастных. В случае с Матэри народная примета дала сбой.
Что ж, шум расстрела был, когда архитектора Матэри уже наградили. Когда убирали опалубку, выбив затычки из бочек с песком, в которые были погружены стойки, держащие опалубку под затвердевшим цементом купола, то рабочие выбирали песок осторожно, по стакану, и в это время архитектор не стоял в сторонке, наблюдая процесс опускания с безопасного расстояния. Подобно тому, когда сдают мост, по которому движется груженый состав, и под мостом стоит архитектор мостового перехода, своей жизнью подтверждая правильность проекта, так и по факту сдачи объекта Борис Фердинандович стоял на макушке купола, риском для жизни доказывая верность расчетов. Отделение опалубки от купола прошло удачно. От горисполкома архитектора и его группу наградили денежной премией под туш оркестра с последующим банкетом. После войны «сердечное спасибо и низкий поклон» за создание купола как символа страны выразили ему руководство театра и коллектив артистов.
Однако ряд авторов, пишущих сегодня на архитектурные темы, утверждает, что всё было не так. Дескать, забытой оказалась одна трагическая фигура – главный инженер стройки ДНиКа Сергей Полыгалин, расстрелянный в 1937 году за монархический заговор, промачивание 100 тонн цемента, порчу электромотора бетономешалки и покупку негодных стройматериалов.
Дочь за отца
Стараниями дочери репрессированного инженера Марии Виноградовой, заполонившей своими комментариями 70-летний юбилей НОВАТа, на театре с помпой обновили памятную доску, добавив к списку «сплошь московских архитекторов» фамилию местного строителя, ее отца. В самом деле, в памятный декабрь 37-го года пришли за ним, расстреляли через несколько дней. Реабилитирован в середине 50-х годов.
В упомянутый юбилей и ранее, авторы Мария Роговая, Слава Касаткина, Лариса Суряга, Валерий Габрусенко и другие, в разной степени уверенности и информированности, но вослед дочери стали утверждать, что истинный автор купола – не московский архитектор Матэри, а репрессированный Полыгалин, который именно своим «авторством» заслужил вечное место на памятной меди. Архитекторы, видите ли, сделали только проект, который воплощать в жизнь отказались по разным причинам: силенок не хватило, ответственности испугались, помешали погодные сибирские условия. А главный инженер Полыгалин не только придумал и рассчитал проект производства работ по возведению купола, но и возвел его. Поэтому он главный герой. Ему – запоздалый почет!
Секрет купола
С этим категорически не согласен профессор архитектуры Геннадий Чибряков, борющийся за чистоту истории. Профессор говорит, что один человек, пусть с высшим техническим образованием, не мог провернуть такой объем работ и вычислений в тех условиях, когда страна щелкала костяшками на счетах и крутила ручки арифмометров. Ведь над проектом купола и способом его возведения работали не только Пастернак и Матэри, но целое расчетное учреждение «Гипрострой», имевшее лицензию. Под руководством Пастернака Б.Ф.Матэри разработал проекты купола, кулуаров, портала и строительных лесов, Е.С.Закс – амфитеатр и вестибюль, Б.Л.Ронина – пристройку к сценической коробке, деревянную оболочку купола и карманы.
Главное, к секрету возведения купола относится обстоятельство знания нюансов объекта, которыми ни один архитектор делиться не будет. Чтобы создать купол, необходимо было иметь на руках расчеты по ветровой нагрузке, структуре почвы, сейсмоустойчивости и данные по сотням других параметров. Эту базу Пастернак и Матэри под рукой имели, они знали предмет, да и коллектив расчётчиков был под рукой. Именно москвичи создали и проект купола, и всю техническую документацию по его постройке. В столице в 1933 году прошел расширенный технический совет по конструктивному решению и возведению купола ДНиКа. Докладывал Матэри. Его проект совет признал научным достижением планетарного масштаба.
По словам Чибрякова, купол, как архитектурный шедевр, родился в связке одаренных ученых, способности которых оценило правительство. Ученого Пастернака специально пригласили в СССР из Германии возглавить «Гипрострой», который был призван решать глобальные строительные проекты. Страна строилась, нужна была научная база и работоспособные коллективы конструкторов и расчетчиков. Именно Пастернак принес в нищую Советскую Россию европейские архитектурные секреты, подобрал единомышленников, в синергии с которыми стал отстраивать страну.
Общее дело
Поэтому главный инженер Сергей Полыгалин неоднократно ездил в столицу и привозил кипы чертежей и расчетов, по которым вел стройку. Кроме того, Полыгалин и начальник строительства Ержембович писали в «Гипрострой», чтобы Матэри продлили командировку на год, поскольку помимо надзора за возведением купола и в связи с архитектурным переходом из конструктивизма в ампир, они просили переделать проект вестибюльной группы вкупе с другими переделками. Конечно, Матэри помог. С главным инженером они делали общее дело и не ссорились.
Столкнувшийся с хаосом на стройке, Полыгалин обращался в томский строительный вуз, чтобы исправить акустику в зале, где терялся звук. Без ученых одной прорабской сметкой и тут было не обойтись. Зато главный инженер был специалистом-хозяйственником и грамотно читал чертежи, по которым организовывал работу рядовых строителей, что тоже важно. В своих дневниках он жаловался на недостаточное финансирование и нехватку рабочих рук. Но приписывать репрессированному чужие авторские заслуги, чтобы побыстрее его фамилию в меди вывести, нелепо и некрасиво. Так что обновленной памятной доской, где к тому же фамилия Матэри написана неправильно, НОВАТ вляпался в очередной долгоиграющий скандал. Хотя администрация подстраховалась от обвинений: на доске создателей театра перераспределили по категориям – творцы карандашных проектов названы архитекторами, инженерами стали расчетчики и авторы рабочих чертежей и смет, отведено место скульпторам и художникам. Матэри и Полыгалин попали в «инженеры».
По идее, помимо лиц, упомянутых для почитания потомками, театру необходима вторая доска – с именами репрессированных строителей, коих набирается до полусотни человек. В числе первых, по рангу в строительстве, должен быть упомянут Полыгалин, затем начальник строительства Ержембович, главбух Осовский, старший прораб Потапов, конструктор Рубинчик… нормировщик Нестеров, бетонщик Коломницкий, разнорабочий Кабышев. Все они своими руками возводили символ Сибири и незаслуженно погибли от жестокой власти, страдавшей перегибами на пути в светлое будущее.
