Тайна Колчака: овеянное легендами золото белых генералов продолжают разыскивать до сих пор

Ноябрь — роковой месяц для адмирала Александра Васильевича Колчака: 16 (4) ноября 1874 года он впервые увидел свет в семье генерала, 7 ноября 1904-го принял сухопутное боевое крещение в войне с Японией, в ноябре 1918-го возглавил антибольшевистские силы России и в ноябре же, спустя год, отступил из своей столицы — Омска. Вместе с собой Колчак увозил остававшуюся часть золотого запаса Российской империи, которую отказался передать на хранение французскому правительству, считавшемуся союзником белых. И все же далеко деньгам уехать было не суждено. 27 декабря 1919-го Колчаку навязали охрану чехословацких отрядов, признававшихся автономным подразделением армии Франции, а уже в январе через вторые руки адмирала и золото выдали большевикам. Когда те произвели переучет запаса, обнаружилось, что около трети его растрачено. Так родилась легенда о якобы произошедшей пропаже золота: будто бы оно по сей день спрятано в тайной шахте, ждущей своего кладоискателя, вывезено вероломными чехами либо осело на солидном счете в иностранном банке. Вплоть до начала XXI века предпринимались попытки тем или иным путем завладеть драгоценным металлом. Ничего из этого не вышло. Но, возможно, еще не все потеряно…

Золото и большая всероссийская охота

История золотого запаса империи сродни приключенческому роману, пусть в нем роль главного героя и была отведена обстоятельствам. Известно: в 1915 году, страхуясь от наступления Германии, российское золото — поначалу несколько сотен мешков монеты — по распоряжению верховной власти стали складировать в кладовых Казанского банка. В 1918 году разнообразие драгоценного металла в хранилищах скачкообразно возросло. Помимо золота (оно делилось на самородное и серебристое), на Волгу спешно доставляли платину, серебро и золотые изделия из Тамбова, Воронежа, Курска, Ельца, Могилева, Сызрани, Пензы. Казань казалась надежным тылом в сражениях с немцами, но расползание иной войны — Гражданской, развернуло доску, превратив город в передовую. В августе 1918-го совместный русско-сербско-чешский отряд под командованием Владимира Каппеля занял город. Красных застигли врасплох. Они не успели эвакуировать золотой запас, поэтому большая часть его — на сумму в 645 млн рублей золотом — в одночасье досталась победителям.

Каппель проследил за тем, чтобы золото доставили в Самару, считавшуюся временной столицей белых, но вскоре его пришлось отправить далее — в Уфу, а потом в Сибирь, в Омск. Инициатива в Гражданской войне переходила к красным, что вызывало в стане их противников запрос на резкую смену курса. Волна перемен вознесла на гребень волевого вице-адмирала Колчака, в котором видели подходящего кандидата на роль единоличного правителя России. Заручившись поддержкой англичан, державших в Сибири два полка — Гэмпширский и и Мидлсексский, — и согласием французов, 18 ноября 1918-го Колчак произвел в Омске переворот. Отступившую туда вместе с золотым запасом Уфимскую директорию отстранили от власти и заодно изменили образ правления: с полудемократического, вдохновленного Февральской революцией, на строго авторитарное под началом военного.

Оказавшись на вершине власти, Колчак одновременно столкнулся с двумя крайностями — богатства и разительной нищеты. На счету нового правительства (признанного другими силами белых в качестве общего) находилась сумма, равная $5 тыс. Противовес безденежью составлял фантастический золотой запас. Поначалу Колчак выступал против его расходования. Но мирная инициатива президента США Вудро Вильсона провести переговоры между красными и белыми в Турции в январе 1919 года не оставила сомнений, что западные страны ищут пути выхода из конфликта, а значит, намерены сократить помощь. Так и вышло: в 1919-м Сибирь покинули Гэмпширский и Мидлсексский полки. Поставки оружия оставалось оплачивать собственными средствами. В таких условиях Колчак не имел другого выхода, кроме как пустить в ход золото.

Сокровища адмирала

Для начала омские власти использовали доставшиеся им несметные богатства, чтобы отговаривать союзников уходить. Товар показывали лицом. Французский военный представитель генерал Морис Жанен вспоминал: "Мы ходили большой группой в банк по приглашению правительства, чтобы присутствовать при проверке денежного звонкого наличия, спасенного чехами в Казани. Над подвалом, где находились ящики с золотыми слитками и платиновым песком, можно было видеть настоящую выставку золотых и серебряных вещей". Уже в марте 1919 года первую партию из них скрепя сердце отправили на продажу. Сделать это можно было только во Владивостоке, где работали отделения семи ведущих банков мира. Но доставить ценности так просто не удавалось: Колчак обратился за логистической помощью к Великобритании, и англичане взяли под охрану поезд с золотом, которому иначе угрожало бы разграбление отрядами казачьего атамана Семенова, китайцев-хунхузов или попадание в руки красных партизан. Настоящее минное поле! — но, пусть и с большим риском для сохранности груза, поезда с ним все-таки прибыли к пункту назначения.

Продажу золотого запаса империи взял на себя финансовый агент Колчака Александр Никольский. Беспроигрышный в других случаях товар шел плохо, поскольку международные банки старались не иметь дела с непризнанными властями. По другой версии, нажимая на этот довод, из колчаковцев откровенно выбивали скидку. Никольскому пришлось сбыть драгоценный металл по невыгодному курсу, о чем он без удовольствия сообщал Колчаку, но в Омске, заждавшемся денег, и это посчитали победой. 18 и 20 июля, 8 сентября и 18 октября в путь отправили новые эшелоны. Добраться до цели последнему из них не удалось. Подозревавшийся в разбое атаман Семенов полностью подтвердил свою репутацию, остановив эшелон на дороге между Читой и Хабаровском и присвоив себе партию драгметалла. Как выяснилось впоследствии, выручка за него осела на счетах в токийских банках — грабителя не без оснований называли японской марионеткой.

Полученные от более ранних сделок средства Колчак направил на обеспечение своей армии и правительства. Омск опирался на британские поставки вооружений, но ощутимо страдал от недостаточной оснащенности войск. Всего за годы Гражданской Лондон помог Колчаку на 100 тыс. т вооружений (Деникину даже на 200 тыс.), однако буквально всего по-прежнему не хватало.

К тому же иностранцев нельзя было обвинить в том, от чего Колчак страдал особенно остро, — в нехватке личного состава. В конфликте белых и красных двукратное численное преимущество было на стороне последних. Это не столько объяснялось поддержкой большевиков народной массой, сколько тем, что красным удалось удержать власть над демографическим ядром империи — Центральной Россией — и провести там мобилизацию. Ответить симметрично белые в любом случае не могли бы: наступая на Москву меньшими силами, они, по большому счету, с самого начала надеялись на чудо.

Союзник переходит на рык

Численное превосходство красных, как и то, что они сумели со временем воплотить его в победы, подталкивало британцев и французов к разочарованию в Колчаке. Отношения между ним и союзниками откровенно портились по мере того, как продолжалось отступление белых с берегов Волги до Дальнего Востока — самое географически протяженное в мировой истории. В октябре 1919-го непосредственная угроза от Красной армии и партизан возникла уже для Омска. Колчак принял решение уходить. Но когда 7 ноября он тайно покинул свою столицу, уезжал не один — вместе с ним на восток, в сторону Иркутска, убывал и золотой запас. На проверку дорога эта оказалась гораздо извилистее, чем адмирал мог рассчитывать, и белых на ней как будто преследовал злой рок.

Уже 14 ноября по телеграфу Колчаку стало известно, что один из эшелонов с золотом столкнулся с поездом охраны — что привело к непроизвольному детонированию боеприпасов, гибели 15 человек и ранению более 100. Несколько вагонов — к счастью, без золота — волной выбросило с рельсов. А 18 ноября золото могли поглотить волны Оби: 38 вагонов чуть не угодили в воду в городской черте Новониколаевска — в наши дни Новосибирска. Чудом национальное достояние спасли рабочие железнодорожной станции, рискнувшие ради него своими жизнями. Что стояло за всем этим? Расследовать инциденты у белых не было времени. Колчак спешил по дороге дальше — в сторону Иркутска.

Но, повинуясь эффекту домино, режим верховного правителя начал рушиться у него в тылу. Власть переходила к отрядам где красных партизан, а где противников адмирала из числа социалистов — меньшевиков и эсеров. Именно их ему удалось оттеснить от власти в результате переворота 18 ноября 1918 года, но спустя год левые как будто брали реванш, легко договариваясь то с британцами и французами, то с большевиками. Терявший опору под ногами Колчак добрался только до города Нижнеудинска, где уступил нажиму западных союзников — и сложил с себя полномочия. По иронии на роль нового правителя российских восточных областей Колчак не смог найти никого, кроме атамана-грабителя Семенова. Отречение произошло в пользу того, к кому Колчак не испытывал ничего, кроме пренебрежения.

Выход адмирала из игры вовсе не гарантировал ему жизни. Под рукой у него по-прежнему находился золотой запас — как будто они были связаны какой-то нитью судьбы, — так что вагон бывшего верховного правителя буквально пристегнули к золотому составу. Вместе они представляли легкую добычу. Но извлечь выгоду из этого было суждено не бесчисленным грабителям, а нечестной охране. Сами повинные в мародерстве, чехословацкие части мечтали покинуть Россию через Владивосток вместе с украденным, но нуждались в согласии большевиков, угрожавших подорвать железную дорогу. В январе 1920 года сделка состоялась. Через вторые руки — эсеро-меньшевистского "Политцентра" — Колчака выдали ленинцам. Вождь мирового пролетариата отправил своим сторонникам распоряжение поступать с архиврагом по обстоятельствам, то есть по сути санкционировал расправу. Согласно воспоминаниям, адмирал не представлял казнь иначе, как через военный суд, но 7 февраля красные просто огласили приговор и поставили его к стенке. От трупа избавились сразу же после расстрела, сбросив его в Ангару. В отличие от останков Николая II, тело верховного правителя России так никогда более и не нашли.

Реквием по золоту

Что же произошло с золотым запасом? И есть ли смысл уповать на колчаковское золото? Получив его в свое полное распоряжение, большевики начали с того, что устроили переучет. Драгоценных металлов было обнаружено на сумму в 409 млн золотых рублей, что арифметически определяло расход за полтора года в 236 млн. Такие цифры объяснимы — деньги ушли на военные и гражданские расходы Омского правительства. Но по крайней мере часть выручки Колчак держать под контролем не мог, потому что не продавал драгоценный металл непосредственно. Закрадывалось подозрение, что эти суммы могли осесть в западных банках.

Нить, связывавшая заграницу и деньги Колчака, была очевидна всем современникам. Взявшись за распродажу запаса, адмирал прибег к услугам финансовых агентов в разных странах мира, которые, реализуя товар, откладывали выручку на своих счетах. Отчасти такое присвоение виделось неизбежным. Стремясь компенсировать долги Российской империи, Великобритания, Франция, Япония накладывали арест на все найденные ими российские активы. Легализация денег Колчака в каком-либо официальном качестве гарантированно вела к их экспроприации иностранными правительствами. Потому бывшие русские государственные средства становились для вида частными — на счетах у последних слуг империи, финагентов Рафаиловича, Угета, фон Замена и Миллера.

Фактический контроль над этими средствами или хотя бы их большей частью смогла установить структура власти в изгнании — Делегация российских представителей при Парижской мирной конференции. Это был закрытый клуб российских эмиграционных лидеров во главе с первым главой Временного правительства князем Георгием Львовым — на пост премьера в марте 1917-го его назначил лично Николай II. Делегация взяла на себя часть расходов 1,5–2 млн российских беженцев, покинувших нашу страну после победы большевиков в Гражданской войне. Линейка этих трат выдалась разнообразной и даже занятной: от поддержки русского малого бизнеса в турецком Константинополе (Стамбулом он станет в 1930 году) до профессионального переобучения бывших состоятельных людей: их предлагалось учить специальностям, способным облегчить долговременное пребывание за границей. Родственникам некоторых из участников Белого движения назначили пенсии.

Масштаб стоявших перед эмигрантами задач качественно превосходил осевшие в их руках финансовые ресурсы. Поэтому не вызывает удивления, что уже в течение нескольких десятилетий вовсе не щедрого расходования деньги полностью закончились. Это подводит к мысли, что искать колчаковское золото, скорее всего, без толку: в основном старые русские деньги стали советскими, а частью их потратили на нужды покинувших Родину, так что золотая монета давно уже обратилась в ноль. Но обрушение режима власти верховного правителя в Сибири и на Дальнем Востоке сопровождалось многочисленными задокументированными случаями воровства драгоценного металла: слаб человек. И с этим сложнее: куда вели тонкие ручейки утекавшей монеты, доподлинно неизвестно. Поэтому легенды о колчаковских кладах — а такие можно подслушать на станциях Транссибирской железной дороги — вовсе не обязательно так уж расходятся с действительностью. Как знать, как знать… в смутное время Гражданской войны все было возможно. Вот только обнаружить последнее золото Российской империи вплоть до сего времени так никому и не удавалось.

Игорь Гашков