Об этом месте знают далеко не все российские туристы. Тем временем сюда точно стоит добраться тем, кто приезжает в Выборг. Всего в 20 минутах от него находится Сваргас — музей практической археологии под открытым небом, где можно окунуться в повседневную жизнь варягов, чьи поселения были здесь тысячу лет назад. Как он возник, что происходит внутри, как попасть в настоящее Средневековье и почему обитателей Сваргаса ни в коем случае нельзя называть викингами — во всем этом разбиралась «Лента.ру».

Город вне времени

За спиной — шоссе, слева — лес, впереди — озеро, а по правую руку — стены настоящего средневекового города. Камень и дерево, покатые крыши, тяжелые ворота. Чувствуешь себя так, будто где-то сработала машина времени и тебя отбросило на несколько веков назад.

Рядом с воротами открывается узкая калитка, и ощущение прыжка в глубину истории усиливается. Навстречу идут два молодых человека — на одном шерстяной плащ, заколотый фибулой, на другом — кожаная рубаха, у обоих — маленькие амулеты-топорики на шее. В день сегодняшний возвращает только мысль, что в IX веке не было ни очков, ни модных последние несколько лет мужских причесок с подбритыми висками.

«Добро пожаловать в Сваргас — столицу варяжских земель и музей под открытым небом», — ребята улыбаются. Это Эйнар и Вигбьерн, и о них речь еще будет в этой саге.

Хочется назвать все это большим подворьем, но лучше прикусить язык. Тут говорят: город — значит, город. По крайней мере, все, что должно быть в городе, здесь есть. Мы входим через ближайшие ворота.

И по второму этажу идет широкая галерея, украшенная гербами Ганзейского союза. Для одного из исторических фестивалей их тут всем миром рисовали.

Наверху — большие теплые залы, куда летом гостей не водят. Жарко. Эти помещения — для осени и зимы.

Электричества в городе нет. Максимум связи с современностью — мобильные телефоны. Все остальное — канон. Отапливают город дровяные печи, а освещают — свечи в подсвечниках.

«Вы, выходит, реконструкторы?» — спрашиваю.

«Нет, — мотают головой встретившие меня молодые люди. — Реконструкция — это когда ты берешь настоящий артефакт древности и восстанавливаешь, чтобы был как новенький. Кто его тебе даст? Все — в музейных экспозициях, под стеклом. Мы тут занимаемся практической археологией».

О том, как испытать историю на себе

Практическую или экспериментальную археологию не здесь придумали. Ответственность за это несет немецкий ученый Андреас Альберт Роде, и первые попытки изучения истории с помощью эксперимента были еще 300 лет назад. Здесь, под Выборгом, в Историко-культурном центре «Варяжский двор», сердцем которого и стал город Сваргас, продолжают традицию.

Вся суть экспериментального подхода в археологии — восстановить и попробовать на практике процессы, происходившие в жизни людей много лет назад. Например, самостоятельно выковать оружие или сплести кольчугу, своими руками и без современных технологий пошить одежду, пройдя по всем этапам ее производства от, например, сбора льна через ткацкий станок и получения полотна до уже готового изделия. Чем сильнее быт будет приближен к историческим реалиям, тем лучше — больше информации и опыта можно получить.

«Это ни в коем случае не бутафория, — пишет в своей книге «Лебединая дорога» создатель Центра и самого Сваргаса Андрей Николаев-старший. — Все наши вещи совершенно настоящие, и мы стараемся по возможности делать все своими руками. У практической археологии есть четкие правила. Во-первых, используемые в экспериментах материалы должны быть именно такими, какие были доступны людям, которых мы изучаем. Во-вторых, методы работы должны соответствовать возможностям древнего сообщества».

Чтобы все было по-настоящему, здесь начинают со смыслов — с имен и социального положения жителей города. Так, его создатель, Андрей Николаев-старший здесь, конечно, глава поселения и дружины — ярл по имени Харальд Основатель. К сожалению, 14 сентября 2024 года он героически погиб, выполняя свой долг в зоне специальной военной операции. Дела в Сваргасе принял его старший сын Егор, или ныне ярл Ульф Рик Железный.

Про землю варягов

Сваргас не просто так называется варяжской столицей. Это центр целого исторического региона, носящего имя Свармарк. Он расположен в северной части Выборгского района Ленинградской области, и его границы практически совпадают с границами муниципального образования Каменногорское городское поселение с небольшим заходом на территорию поселка Лесогорского. На севере и северо-западе Свармарк граничит с Финляндией и Карелией, на юго-западе — с Выборгом, и сейчас на территории региона расположены два города и 30 поселков. Людей здесь живет немного. По данным на 2022 год, приведенным Андреем Николаевым-старшим в своей книге, всего 14 760 человек.

«Место для Сваргаса было выбрано далеко не случайно, — писал ярл Харальд. — Первоначально он напоминал рыбацкую деревню, затем в его облике стали проявляться элементы княжеской усадьбы с бытом и укладом, характерными для раннего Средневековья».

Но до того как Сваргас приобрел сегодняшний вид, надо было еще дойти. И понадобилось на это два десятка лет.

От рыбацкой деревни до княжеской усадьбы

Вначале было только огромное желание погрузиться как можно глубже в историю, прочувствовать ее на собственном опыте. Говоря проще, когда в 2002 году Андрей Николаев-старший, член-корреспондент Всероссийского геральдического общества и в будущем доцент кафедры экономики и управления в сфере туризма Выборгского филиала Санкт-Петербургского государственного экономического университета, создал Историко-культурный центр «Варяжский двор», никаких стен, башен, кузниц и таверн тут в помине не было.

«Поначалу все напоминало полевой лагерь, — рассказывает Ульф Рик. — А уже в 2004 году обстоятельства сложились так, что появились и эта земля, и средства на строительство. Был поставлен закладной столб, и — началось».

«Где деньги брали? Да где могли, — продолжает Ульф Рик. — Большей частью и раньше, и сейчас все делаем на свои, что-то получаем от экскурсий, которые проводим, что-то — от государства. В 2019 году нам помог Фонд президентских грантов».

Ульф Рик иногда шутит, что все это изначально было его игровой комнатой. Вот она и росла вместе с ним, а потом — и с его младшим братом. Когда в основание Сваргаса был заложен первый камень, нынешнему ярлу Ульф Рику было 10 лет, сейчас — 29.

«В настоящее время это масштабный эксперимент по воссозданию жизни и быта раннего средневекового общества, — рассказывал в своей книге его отец, ярл Харальд. — Речь идет о VIII-IX веках. Проект осуществляется в рамках Международной организации EXARС (объединение наиболее известных музеев на открытом воздухе и археологических парков, занимающихся экспериментальной археологией в 40 странах мира)».

Память о конунге

В самом центре двора, или, точнее, городской площади рядом с входом в кузню стоит скульптура. Невысокий человек преклонных лет в варяжской одежде смотрит вдаль, задумчиво потирая подбородок. Это памятник Анатолию Николаевичу Кирпичникову, археологу, доктору исторических наук, профессору и почетному гражданину Ленинградской области. В Сваргасе его почитают не только как ученого, посвятившего жизнь исследованию древнерусской истории и культуры, но и как Учителя, с большой буквы.

Андрей Николаев-старший, ярл Харальд познакомился с профессором в 2008 году на раскопках в Старой Ладоге. Их итогом стала выставка найденных предметов в Выборге и совместное сотрудничество, которое прервала лишь смерть ученого в 2020 году. Анатолий Кирпичников стал бессменным научным руководителем проекта, а в 2014 году в Сваргасе его признали почетным конунгом (верховным правителем) и присвоили имя — Тъялвар Достопочтенный.

«День рождения Анатолия Николаевича (Кирпичникова) стал для нас днем рождения Сваргаса, — писал ярл Харальд. — Память о нем останется навсегда».

Сам Кирпичников к Сваргасу и его миссии в плане практической археологии относился со всей серьезностью. В письме главе EXARС Роелэнду Паардекуперу ученый писал: «Несомненно, Варяжский двор — это новаторский, умело реализованный проект по истории, домостроительству и военной культуре России, Скандинавии и Финляндии. Участники проекта серьезно занимаются исследованиями, направленными на воссоздание социальных отношений и быта в условиях раннего Средневековья, периода военной демократии, а также изучением общих исторических, археологических вопросов "эпохи викингов"».

И вот тут нужно быть осторожными и не пропустить кавычки у последних двух слов. За попытку назвать обитателей Сваргаса викингами можно выйти за ворота и больше никогда сюда не вернуться — не пустят.

Про варягов и тех, кем нельзя называть

В 2012 году произошел занятный инцидент. Туркомпании из Ярославской области фактически в полном составе стали на территории варяжской столицы персонами нон грата. Информация об этом до сих пор висит на официальном сайте Сваргаса. Причина была проста и неприятна — агентства с упорством, достойным лучшего применения, предлагали туры с экскурсиями по Варяжскому двору, называя его деревней викингов. Вот только хозяева средневекового города были резко против. По их словам, к викингам они никакого отношения не имеют.

«Для большинства людей на слуху именно это слово, — объяснял ярл Харальд в своей книге. — Оно тиражируется в сериалах, бульварных романах и комиксах. Не сильно задумываясь, этому слову придается почти героическое значение. Вместе с тем в скандинавских источниках термин ”викинг” преимущественно означает не человека, а само грабительское предприятие: “отправиться в викинг”, ”погибнуть в викинге”».

Причем первый глава города особо подчеркивал: к торговым поездкам это никакого отношения не имело.

Со словом «варяги» история вышла не менее интересная. Тут есть два основных мифа. Первый — это название возникло в Древней Руси. Второй — так называли именно скандинавов. При этом, по словам основателя Сваргаса, источники говорят, что первое упоминание этого народа в средневековой литературе принадлежит одному мусульманину — персидскому ученому аль-Буруни. Про варягов он узнал в Византии, где они составляли особую императорскую стражу. При этом как арабские, так и русские источники, включая и «Повесть временных лет», говорят, что жили варяги не в Скандинавии, а на южном побережье Балтики. Кстати, и в скандинавских сагах, где рассказывается о походах норманнов, которых потом будут называть викингами, варяги в большинстве случаев от них отличаются.

А вот дальше начинается самое интересное. В книге приводится цитата из работ Рудольфа Зимека, профессора университета Бонна, заведующего кафедрой скандинавских исследований. По его словам, сам термин «викинг» появился в энциклопедических словарях только в 1853 году. До этого момента его не использовали. Получается, никаких «викингов» в нашем сегодняшнем понимании в раннем Средневековье вообще не было. Были норманны, или нортманы, как их называли немцы и французы; даны, как говорили англичане; или «восточные люди», как они были известны в Ирландии, — пираты, набегавшие на земли Европы того времени, приносившие им смерть и опустошение.

Место, где говорят с каждым

Гостей здесь встречают в среднем два-три раза в неделю. Приветствуют прямо у ворот, рассказывают, куда они приехали, и еще раз напоминают: викингов тут нет и не было. К каждому, кто искренне интересуется историей или просто пришел с добром, относятся очень радушно. Но в случае чего могут и постоять за себя. В конце концов, к себе домой приглашают.

«Люди приезжают разные, — продолжает Егор (Ульф Рик). — Иногда это просто смешанные группы туристов, в другой раз — целый класс из какой-нибудь школы на экскурсию приедет, а то и студенты исторических факультетов здесь практику проходят. Нам только в радость».

Индивидуальные экскурсии тут не очень приветствуются — набирают группы. Оформлять бронь предпочитают через свои собственные ресурсы, где указаны все контакты.

«Количество гостей мы контролируем, — продолжает Ульф Рик. — Можно, конечно, и 200 человек собрать, но свои силы надо как-то соотносить с реальностью. Говорить мы стараемся с каждым. Иногда бывает так, что приезжает человек на негативе, поссорился с кем-то или еще что случилось, но как только видит все это — стены и залы, мечи, топоры, кольчуги, костюмы, — глаза загораются. И все меняется. Потом подходит к нам и говорит: “Блин, я думал, тут шляпа какая-то. Чего у вас так круто?”»

Молодой кузнец и плотник

В горне горит огонь. Андрей Николаев-младший берет заготовку, щипцами откусывает от нее кусок раскаленного металла, кладет на наковальню и начинает методично бить молотом, параллельно рассказывая, как устроена местная кузница — сердце Сваргаса, Енхейм (от древнего норвежского jern — железо и heym — дом). Андрей — младший сын ярла Харальда, Андрея Николаева-старшего, создателя города. Парню очень идет его второе имя — Вигбьерн (с древнего норвежского «победа» + «медведь») Железнобородый. И невозможно поверить, что ему всего 16 лет.

«Я тут вырос, как и старший брат, — рассказывает он чуть позже. — Первое время просто помогал по хозяйству, когда это требовалось, потом уже стал серьезнее заниматься тем же кузнечным делом. Но больше всего мне нравится столярное дело — дерево всегда мягче, теплее и в определенном смысле гибче металла».

Беседуя с гостями и весело подшучивая над ними, Вигбьерн успевает выковать что-то вроде маленького шампура с кольцом на одном конце. «Это однозубая вилка, — объясняет он. — Очень удобно». И следующим движением резко опускает получившуюся вещь в кадушку с чем-то темным и довольно густым. «В воду изделие окунать нельзя ни в коем случае, — говорит Вигбьерн. — Прочным не будет, рассыплется. А это что такое? Это драконья кровь. Драконы к нам по осени прилетают, так что раз в год запасы обновляем».

Так и не сказал, что это было на самом деле. А с другой стороны… Вы чего? Живого дракона никогда не видели? Их тут полно.

«Работа в кузнице затягивает, — продолжает он. — Ты делаешь одно, потом другое. Что-то начинает казаться тебе простым, и ты переходишь к более сложному. Принцип похож на то, как летчик набирает часы налета: чем их больше, тем выше мастерство. А самое сложное, что я на сегодняшний день выковал, — подсвечник. Я пытался сделать так, чтобы он действительно был будто чаша. Никуда не торопился, потому что в таком деле спешка только вредит. Это был мой личный эксперимент. И процесс был очень особенным».

Его старший брат, Егор Ульф Рик постоянно находится в Сваргасе. Вместе с супругой, Кристиной, или сварфрейей Илвой Судьбоносной они проводят здесь большую часть времени. А Андрей Вигбьерн учится. В этом году он окончил 9-й класс и продолжать свое обучение собрался в Выборгском филиале Санкт-Петербургского государственного университета гражданской авиации имени главного маршала авиации Новикова. Хочет стать механиком.

Приходят люди и остаются в клане

Сколько всего людей в Сваргасе, сказать не так просто. Есть свой костяк — человек 10-20, которые постоянно занимаются в городе и городом. Основа жизни Варяжского двора — исторический эксперимент, так что работа не заканчивается с отъездом очередной группы туристов.

«Если считать вместе с нашими друзьями и теми, кто приезжает от случая к случаю, человек 60 наберется точно, — прикидывает Ульф Рик. — Если тут какие праздники проходят, например, свадьбы, гостей может быть и больше».

Поддерживать нужно не только огонь в кузнечном горне или в большой домовой печи. В городе есть свое хозяйство. Хозяйка Сваргаса Илва, супруга Ульфа, — выпускница ЛГУ, эколог, на ее плечах стадо коз в 17 голов, кролики, огород, уют и дизайн экспозиционных залов, авторские талантливые фото для интернет-ресурсов, работа с гостями и администрирование деятельности — ежедневная кропотливая работа, которой, как обычно у любой хозяйки, не очень видно на первый взгляд, но очень много.

«Еще у нас тут есть и сторожевые собаки, и кошка», — перечисляет Ульф Рик, в этот момент полосатая красавица материализуется на другом конце нашего стола.

Люди приходят в Сваргас по-разному. Как здесь говорят, город к себе притягивает кого надо. Кто-то попадает сюда будто бы случайно, кто-то приходит по дружбе, а кто-то — вслед за родителями, старшими на Варяжском дворе.

«Мы с ярлом — одногодки, — Олег Куприн, или Хельги Меткий сидит за столом в яркой рубахе и при кожаных наручах с вышитым на них молотом Тора. — Наша госпожа Рагна тоже была с ним давно знакома. По службе еще. Мы здесь почти все имеем к службе отношение, но сейчас — в отставке».

Хельги в городе — мастер холодного оружия. Про то, как правильно его точить, знает все. К тому же с удовольствием шьет из кожи. Наручи себе он сделал сам, как и ножны для ножа, и много чего еще.

«Мы уважаем дисциплину, — продолжает Хельги. — Понятно, что с совсем маленьких детей спроса особого нет. Заставишь ты, что ли, пацаненка камни таскать? Но потом все строже. Без дисциплины все равно никуда. Там, где ее нет, нет и ответственности. А без этого ничего не сделать и не создать. Но здесь никто никого силком не держит. Приходят люди. Нравится? Остаются. Нет? Уходят. Это уже давно не клуб по интересам. Для нас это клан, семья».

Бросить вызов самому себе

Оружейную здесь называют Вапенхейм (от древне-норвежского v pen — оружие и heym — дом). Длинный зал — справа от входа, в глубине стоит большой камин, на стенах висят кольчуги, пластинчатая броня, стеганные поддоспешники, щиты, топоры, копья, мечи. На полках — шлемы. И с рогами — ни одного. Не было таких шлемов на севере никогда. Это просто нерационально — если в бою меч противника за такой рог зацепится — все, конец.

А еще по длине всего зала стоят столы с приставленными к ним скамьями — в Вапенхейме, как правило, проводятся праздничные пиры.

Иван Лукин поднимает над головой топорик на длинном древке. Топорик чем-то напоминает крюк — за щит цеплять. Оружие по временам варягов дорогое — железное. Еще дороже были мечи: полтора килограмма драгоценного металла каждый, пусть и с более мягким сплавом в середине.

Сам Иван, которого в Сваргасе зовут Эйнаром (с ударением на первый слог, в отличие от мусульманского имени с таким же написанием, где ударная — «а») Счастливым, попал сюда впервые в восемь лет. Его привела мама Елена, или госпожа Рагна. Она в городе — главная мастерица.

«Поначалу мне тут было просто интересно и весело, а вот уже потом, лет то ли в 12, то ли в 14, я и сам стал общаться с гостями, что-то им объяснять. Вспомнить уже сложно, тысячу лет назад дело было», — Эйнар улыбается. Ему сейчас 25 лет. На шее — амулет-топорик. Такие часто находили при раскопках — считается, что это один из непременных атрибутов варяжских воинов. Рубашка серо-коричневая с красивой вышивкой по обеим сторонам от ворота — видимо, мама постаралась. Ташка, кожаная сумка на поясе, — такие Эйнар шьет сам и для себя, и на продажу. Впрочем, он может сделать и кожаный рюкзак, и косметичку, и обложку на паспорт. Говорит, только сапоги не может. Пока.

«Мне ближе всего кузнечное и кожевенное ремесло, но самое главное — общение с гостями, — говорит он. — Особенно нравится, когда приезжает компания совершенно разных людей, и тебе нужно найти подход к каждому, сплотить их вокруг себя, чтобы погрузить в историю. Это каждый раз — вызов самому себе, ведь неизвестно, получится или нет».

Помимо строительства Сваргаса за плечами у Эйнара два диплома среднего специального и высшего образования, служба в Преображенском полку, сейчас — Федерация электронного спорта Ленинградской области, где он — один из соучредителей и сопредседатель с 2021 года. Говорит, раньше в Сваргас каждые выходные приезжал, теперь так часто уже не получается.

Накануне зимы

Сваргас — не летняя резиденция. Жизнь продолжается здесь круглый год. С приходом холодов она по большому счету перемещается в теплые залы второго этажа, течет тут чуть размереннее и спокойнее, чем летом, но о работе и своих обязанностях не забывает никто. В одном из залов города, к примеру, стоит ткацкий станок, и женщины продолжают ткать полотно, чтобы потом шить одежду.

Ткань здесь ткут и из шерстяной пряжи, и из льна. Ткачество и шитье — дело в большей степени женское. Кожа — мужское. Впрочем, вряд ли можно называть это деление четким.

Работы тоже немало — снег тут расчищают собственными руками, так что и в холодное время года в городе постоянно должен кто-то находиться, чтобы Сваргас всегда был готов принять своих жителей и их гостей.

Потом придет весна, и будут другие дела и планы — стену нужно каменную достроить, а то и еще одну возвести, ступеньку на лестнице починить, если за зиму руки не дойдут, выковать еще что-нибудь невероятное или киношников принять. В город приезжают съемочные группы — сказки снимают. В этом году, например, почти весь август здесь гостили. Будем надеяться, не в последний раз. Чем чаще Сваргас будет на экране, тем больше людей узнают о первом в России музее практической археологии. Так, глядишь, у этой большой семьи станет еще больше, гораздо больше друзей.