Оперу "Риголетто" представили в Большом театре

Ровно год на Исторической сцене Большого театра не было оперных премьер. Затянувшуюся паузу появления новых названий в афише, которую заполняли масштабные показы знаменитых постановок Мариинского театра, прервал оперный хит всех времен и народов - "Риголетто" итальянского гения Джузеппе Верди. По приглашению Валерия Гергиева над спектаклем трудилась итало-испанская команда постановщиков во главе с именитым режиссером Джанкарло дель Монако.

Сын легендарного тенора Марио дель Монако, дебютирующей этой работой в Большом театре, кажется, решил поступить как настоящий итальянец, популяризующий все творчество Верди одним разом. В его спектакле причудливым образом присутствует немало черт из "Бала-маскарада", "Травиаты", "Силы судьбы", но и, конечно, "Риголетто". Как в большинстве постановок мира, и тут титульный герой - печальный шут с вымазанным белой краской лицом.

Основные драматургические триггеры - человеческие пороки, жестокость, безнравственность и очень мало настоящей любви.

По блокам кондиционеров на фасаде здания во второй картине первого акта и тотально унифицированным костюмам можно предположить, что действие оперы (литературная основа которой - драма Гюго "Король забавляется", а либретто - итальянца Франческо Мария Пьяве) перенесено из первой половины XIX века в середину ХХ столетия. Но от этого многократно апробированного мировым театром хода в данном случае новыми смыслами опера не прирастает. А наоборот, производит впечатление даже искусственно "опресненной", что странно для режиссера, славящегося своей дерзостью и провокативностью как в репетиционном процессе, так и постановочных концепциях.

Декорации и вовсе банальны (Джанкарло дель Монако выступает и в амплуа сценографа в тандеме с Антонио Ромеро). А возникающая дважды сцена в злачных покоях Герцога (в спектакле он похож на мафиози средней руки) состоит и вовсе исключительно из бордовых портьер. И это несмотря на то что тканевые, так называемые "мягкие" декорации бессмысленно и беспощадно гасят голоса, отчего певцам невероятно сложно. Это, конечно, максимально бюджетное визуальное решение, тем более что его доминантой стала избыточно роскошная хрустальная люстра, заимствованная из прежней постановки "Евгения Онегина". Но думается, что из уважения и к солистам, и к публике все же стоит отказываться от подобных решений уже в моменте экспликации замысла, тем более что технологические возможности современного театра способны на реализацию по-настоящему интересных идей.

Солистам, занятым в премьере, было и без того нелегко. Помимо череды предпремьерных прогонов, им пришлось спеть шесть спектаклей премьерной серии за четыре дня. Очевидно, некоторые певцы были без сил и почти без голоса. Тут явно необходимо искать компромисс между коммерческим и художественным успехом, ибо театр - это живое искусство, неспособное функционировать по принципу повторяющихся несколько раз за день киносеансов.

Но если большинство сольных исполнений собрать в единое мозаичное панно, забыв о часто критических расхождениях с оркестром и некачественных инструментальных соло (за дирижерским пультом поровну стояли Валерий Гергиев и Антон Гришанин), то спектакль все же получится достойным.

Риголетто Эльчина Азизова был элегантен, лиричен и обаятелен; Ариунбаатар Ганбаатар подарил шуту всю мощь и красоту своего роскошного голоса, помноженные на редкую трогательность, и абсолютно заслуженно и безоговорочно покорил публику, сорвав оглушительные овации. А вот у Александра Краснова главная роль, к сожалению, совсем не получилась. Оба герцога (Павел Петров и Роман Широких) формально с партией справились, но без того исполнительского блеска, который она подразумевает.

В образе Джильды режиссер, похоже, искал нимфетку... Точнее всех пела Гузель Шарипова, самой же трепетной была Екатерина Савинкова, но певица, кажется, так устала, что даже остановилась посередине исполнения; а очаровательной Полине Шабуниной эта партия пока не по вокальному мастерству. Из всех трех Маддален, соблазняющих Герцога, самой яркой стала Алина Черташ. А вот эффектного убийцу Спарафучиле не нашли (при этом один из самых классных басов Большого театра Николай Казанский пел незначительную моржовую роль), и по традиции последнего времени на усиление премьер был вызван отряд солистов Мариинского театра.

Счастливого финала для своего спектакля Джанкарло дель Монако придумывать не стал: карма, проклятие и злоба отмщения принесли смерть юной Джильде. А ее отец, убитый горем (что, по сути, сам и сотворил) Риголетто, взяв веревку, удаляется также в небытие.

А шоу должно продолжаться. В исполнение европейской артистической традиции в день премьеры обмениваться подарками, Джанкарло дель Монако преподнес Валерию Гергиеву роскошный костюм buffone. И уже готовится в феврале на сцене представить свою версию другой оперы Верди - "Аида".

"Риголетто" вернется в Большой театр в январе и, надо думать, обогащенный новыми лицами.