Охота за трофеями: Египет долго упирался, не хотел отдавать нашим израильскую технику

Военный атташе контр-адмирал Николай Ивлиев, имевший за плечами солидный послужной список, прибыл в Египет в мае 1970 года.

Обстановка в Стране пирамид была напряженной. После разгромной для арабского мира шестидневной войны 1967 года, израильские ВВС наносили безнаказанные удары по Каиру, Александрии, Асуану. Египетские войска отвечали артиллерийскими обстрелами опорных пунктов врага, расположенных на оккупированной Израилем восточном берегу Суэцкого канала.

В первый год пребывания Ивлиева в Египте скончался президент Гамаль Абдель Насер. Его смерть обернулась большой утратой не только для египетского народа и всего арабского мира, но и для советско-египетских отношений.

Насер ушел из жизни в тот решающий момент, когда ему лично удалось сделать, казалось бы, невозможное: собрать за столом практически всех арабских лидеров, которых раздирали непримиримые противоречия. Но эта тяжелая борьба за преодоление распрей среди арабов, оказалась губительной ношей для Насера.

«Мы на восточном берегу канала!»

После ухода из жизни Насера место президента страны занял Анвар Садат. Началась новая эпоха для Египта, которая характеризовалась отходом от насеровского курса.

6 октября 1973 года начался вооруженный конфликт, в котором участвовали Египет, Сирия и Израиль. В этот день в советское посольстве позвонил сам Садат. Посол Виноградов подошел к телефону и услышал его ликующий голос: «Сафир! (посол - авт.) Мы на восточном берегу канала! Египетский флаг на восточном берегу! Мы пересекли канал!»

Война внесла свои изменения в жизнь дипломатов. Посольство и аппарат военного атташе перешли фактически на казарменное положение. В подвальном помещении под резиденцией посла было оборудовано бомбоубежище с запасом продовольствия, питьевой воды, медикаментов. В срочном порядке в том же подвале оборудовали кабину для ведения спецпереговоров с Центром. Отсюда Ивлиев ежедневно, а порою и несколько раз за сутки, докладывал в Москву о состоянии дел на фронте.

Военный атташе Советского Союза контр-адмирал Николай Ивлиев высказал пожелание установить посменное дежурство офицеров аппарата военного атташе в штабе египетского министерства, получать данные непосредственно из первых рук и оперативно передавать их в Москву. Египтяне согласились.

А обстановка на фронте была такова. В мусульманский праздник Рамадан египтяне открыли артиллерийский огонь по укрепленным позициям израильтян. Затем начали форсирование Суэцкого канала и закрепились на восточном берегу.

Контратаки израильтян успеха не имели. Налеты авиации также не давали желаемого результата. Танковая бригада армии Израиля, введенная в бой, была разгромлена. Вторая бригада понесла серьезные потери и отступила. Казалось бы, самое время развивать успех, но египетские войска неожиданно остановились и окопались.

Сирийцы, в свою очередь, отбросили израильские войска с оккупированных Голанских высот. Однако израильский Генштаб, воспользовавшись тем, что египтяне прекратили наступление, собрав силы, бросили их против сирийцев, двинулись на Дамаск. Египетская армия бездействовала.

Из Москвы в Египет прибыла группа специалистов, целью которых было изучение тактики использования новейших видов советского и американского оружия в реальной боевой обстановке.

На тебе, Боже, что мне негоже

С разрешения египетского командования советские офицеры переправились на понтоне на восточный берег Суэцкого канала.

Советские специалисты занялась сбором американских и израильских образцов оружия и техники. В последующем эти образцы планировалось переправить в Москву. Однако в египетском военном ведомстве имели по этому поводу собственное мнение. Когда московские спецы возвратились в Каир со своими находками, им было приказано сдать найденное в штаб, якобы, для «регистрации».

«Регистрация» затянулась надолго. Теперь военный атташе Ивлиев ходил в управление разведки и контрразведки, как к себе на службу, требовал выдать то, что было найдено ими на поле боя, кстати, с разрешения египетских властей. Однако египтяне не горели желанием идти навстречу советским представителям. Пришлось жестко напомнить, что воздушный мост по доставке оружия и военных материалов предполагает не одностороннее, а обоюдное выполнение договора и дружбе и сотрудничестве. Напоминание возымело действие, и некоторые образцы удалось отправить на Родину.

Для военных разведчиков добывание образцов оружия и боевой техники противника - задача первостепенная. Прибыли «спецы» из столицы, не прибыли, это не меняло сути дела. Аппарат военного атташе занимался этим непрерывно. И надо отметить, постоянно встречался с большими трудностями и сопротивлением египетской стороны.

Так, английский танк «Центурион» устаревшей конструкции, египтяне отдали без сожаления. Видимо, действуя по принципу: на тебе боже, что мне негоже. А вот новейший американский М-60 Ивлиеву разрешили только осмотреть снаружи. Правда, потом, при определенном дипломатическом нажиме, дали добро на осмотр внутри и, под строгим контролем инструктора на запуск двигателя, движение вперед на несколько метров.

© Военный атташе СССР в Египте контр-адмирал Н. Ивлиев

Но такая беглая «экскурсия» по М-60 ровным счетом ничего не давала. Пришлось упорно убеждать египтян в необходимости отправить боевую машину в Советский Союз. Мотивация одна: советские специалисты после ее изучения выдадут рекомендации для борьбы с такими танками.

Чего только не придумывали арабы, лишь бы, не передавать танк. Каких только арабских «сказок» не наслушался Николай Васильевич. Заявляли, что это единственный ценный экземпляр. Хотя это было не так. Убеждали Ивлиева, что башню заклинило и в подобном положении боевую машину не удастся загрузить в самолет.

К несчастью наших египетских друзей, помощник военного атташе майор Владимир Наон до прихода в разведку, окончил бронетанковую академию и проходил службу в танковой дивизии в должности заместителя командира по технической части. Он быстро доказал египтянам, что повернуть башню не представляет трудностей. Таким образом, после долгих препирательств М-60 удалось отправить в Советский Союз.

Еще более сложная борьба разгорелась за беспилотный самолет-разведчик, который египтянам удалось случайно посадить на своей территории. Арабы вытащили из него электронную начинку и фотоаппаратуру, которая как раз и интересовала нашу разведку. Беспилотник выставили для показа фронтовых достижений. Это явилось оправданием для отказа передать его советским специалистам.

Ивлиев предлагал изготовить макет беспилотника и экспонировать его на выставке трофеев, но египтяне отказались. А Центр настаивал. Самолет-разведчик был крайне ценен. Дошло до того, что начальник разведуправления Ахмед Исмаил вспылил, и, выскочив из-за стола, на повышенных тонах бросил упрек Ивлиеву в том, что на полях сражений льется кровь египетских солдат, а он о каком-то «железе» думает.

Николай Васильевич спокойно, но решительно попросил снизить тон беседы, напомнил, что они находятся в одинаковых воинских званиях, и указал: крови прольется значительно больше, если не помочь египетским воинам в борьбе с таким оружием.

Центр, полагая, что Ивлиеву не удастся отстоять весь беспилотник, прислал телеграмму, в которой приказывал сосредоточить усилия на добывании фотоаппаратуры. Но усилия военного атташе не пропали даром. Вскоре египтяне выдали беспилотник в полном комплекте. И его переправили в Москву.

Торжества в Порт-Саиде

С окончанием октябрьской войны работы у Николая Ивлиева не уменьшилось. Командующий ВМФ Египта пригласил его приехать в Александрию. В личной встрече адмирал попросил высказать мнение, смогут ли советские военно-морские силы провести минное траление Суэцкого залива. И спросил, сколько потребуется времени, чтобы прояснить этот вопрос. «Двое суток», - ответил Николай Васильевич. Египетский адмирал недоверчиво улыбнулся и напомнил об операции на Суэцком канале. Командующий иронизировал неспроста.

После окончания боевых действий, египтяне обратились к Советскому Союзу с просьбой провести траление канала. Но решение вопроса почему-то затягивалось и инициативу перехватили западные страны - США, Англия и Франция. Они, собственно, и провели эти работы. Правда, тралить там, по сути, было нечего. Выловили мусор, да несколько старых неразорвавшихся мин. Но зарубежная пресса постоянно расписывала подвиги американских, английских и французских моряков.

Основная же опасность таилась как раз в Суэцком заливе, где ставили мины египетские и израильские корабли. Причем точных данных о расположении минных полей у Египта не было. Иными словами, нам предлагали тяжелую и опасную работу, в не привычную для нас жару, при противодействии израильских катеров. Но Советский Союз не мог отказаться.

Через двое суток адмирал Ивлиев вновь был в Александрии. Его сопровождали еще двое специалистов, срочно прибывших из Москвы. Командующий флотом был немало удивлен такой оперативности. Он вызвал своих подчиненных. Началось предварительное обсуждение работ, определение сил и средств.

Уже через месяц отряд советских тральщиков, проделав длительный переход, прибыл в Красное море, в порт Хургаду, и приступил к тралению.

Израильтяне всячески старались помешать работам. Их катера неоднократно создавали аварийную обстановку, пересекая курс нашим тральщикам. Но советские моряки успешно справились с поставленной задачей. В 1974 году Суэцкий канал открыли для судоходства.

На торжества по случаю открытия канала в Порт-Саид пригласили представителей всех посольств, аккредитованных в Каире. Было официально объявлено, что в морском параде примут участие только корабли египетского флота. Увы, Садат и тут разыграл американскую карту. Парад кораблей возглавил крейсер ВМС США.

Правда, на участие в параде приглашение не получили не только советские корабли, но и суда союзников Соединенных Штатов - Англии и Франции.

…В декабре 1975 года, после пятилетнего срока пребывания в Египте, контр-адмирал Николай Ивлиев покинул Каир. Ему исполнилось 57 лет, за плечами около сорока лет службы, и Николай Васильевич принял решение. Он написал рапорт об увольнении и ушел в запас.