— Игорь Леонидович, как вы росли и почему решили стать военнослужащим?
— В семье я младший, у меня два брата. Со старшим большая разница в возрасте — 15 лет. Папа был очень часто на работе, воспитывала нас больше мама. Родители растили в строгости — все-таки три мальчика. Время такое было раньше, сложное. Но я рос нормальным парнем, хулиганом никогда не был.
Мой дед по материнской линии, Илья, прошел всю Великую Отечественную войну. Он — безусловно героический человек, награжден медалью. Но военную службу я избрал не поэтому. Вообще, военным хотел стать с самого детства после того, как съездил в Тюменское инженерное училище на присягу к старшему брату. Очень понравилось все, особенно форма.
— Наверное, как и многие, засматривались фильмами про войну?
— Мое детство проходило в 1990-е. В это время мы смотрели "Терминатора". Но и фильмы о войне очень любил и люблю. Например, один из любимых — "Орден".
— Как и старший брат, вы окончили знаменитое Тюменское высшее военно-инженерное командное училище. Помните, как поступали?
— Начал готовиться к поступлению с 10-го класса. У меня была методичка для подготовки к вступительным дисциплинам. В том числе с примерами задач по физике. Кстати, у меня был очень хороший первый учитель по физике. Предмет мне нравился. И шло это, наверное, больше благодаря личности самого моего учителя. И вот мы с ним решали все эти задачи. Уже во время поступления из 11 задач смог решить только 10. Забыл немножко. И решил на листе вместо ответа написать строки стихотворения Лермонтова "Парус". Почему — не знаю. Мне вообще нравится поэзия. Преподаватели отреагировали нормально, даже позитивно.
— Во время учебы бывали запоминающиеся случаи?
— В училище я поступил в 16 лет. А это очень дисциплинирует — когда начинаешь жить отдельно от родителей. Нас приучали за собой следить. Мы в идеале владели техникой наматывания портянок, сапоги и ботинки блестели, от всех нас вкусно пахло — это была хорошая школа для молодых парней.
Начальник училища, генерал-майор Михаил Логинов, для меня в те времена был образцом генерала. Мне с начальниками всегда везло. Логинов был очень строгим и требовательным, бывало, что резким, но справедливым. Однажды в воскресенье я решил уйти в самоволку, перепрыгнул через забор, который идет вдоль Таврического шоссе. Смотрю — "Волга" начальника училища едет. И я побежал куда-то в сторону. А начальник училища, повторюсь, очень резким был. Мог в понедельник курсанта из строя вывести и сказать, что сегодняшним приказом он отчислен. И все.
И вот Логинов на разводе начинает об этом случае рассказывать. Думаю: выгонят все-таки, а ведь столько лет проучился. А начальник говорит: "Еду вчера по Таврическому шоссе. Смотрю — курсант через забор перепрыгивает и бежать. Хотел остановиться, позвать его. А со мной ехал глава администрации и говорит: "Смотри, ведь красиво бежит!" И мне так гордо стало!" Я аж выдохнул тогда. А бежал на свидание к любимой девушке Тане. Теперь уже 16-й год как жене. У нас трое детей — два сыночка и лапочка-дочка.
— У вас опасная профессия, постоянные командировки. Что делаете для того, чтобы близкие поменьше переживали?
— Информация родным поступает дозированно. Говорю всегда, что все хорошо.
— В 2022 году после начала спецоперации вас назначили командиром 89-го саперного полка, сформированного по большей части из мобилизованных. Сложно было?
— Было сложно, но удалось сформировать очень хороший коллектив. Выполняли серьезные мощные задачи. За два года моего командования полком не было сорвано ни одной задачи. Было сделано даже больше, чем нужно. Но это не моя заслуга, а заслуга тех людей, которые служили в полку. Мне повезло с подчиненными. Специалистов инженерных войск в звене командиров рот и командиров взводов было ноль. И когда они попали в инженерные войска, то начали понимать, что это такое и какие задачи они выполняют. Начали гордиться результатами выполнения задач и тем, что служат в инженерных войсках. Очень гордо говорили всегда, что они — саперы. Мне это, конечно, очень приятно.
В полку очень много представителей разных национальностей, большинство из южных регионов. Было 29 национальностей, теперь 30 — еще чеченец добавился. Но у нас никогда не возникало никаких разногласий, все друг друга уважали, любили. Я подчиненным всегда говорил, что в строю сейчас стоят лучшие люди. Это мое мнение, что лучшие люди встали на защиту Родины и работают по профессии "Родину защищать".
— Говорите ли подчиненным какие-то напутственные слова, поддерживаете их в минуты сомнений?
— Командир всему голова. На него приходится много профессий. Командир должен быть и психологом в том числе, чтобы где-то поддержать, где-то поругать немножко, где-то — похвалить. Люди разные. Ко всем свой подход нужен. Кому-то, чтобы он понял и проникся, нужно сказать: "Ваня, надо сделать". А кому-то надо сказать немножко по-другому. У всех свои особенности. Людям сейчас тяжело.
— У вас множество боевых наград. Какая из них далась самой высокой ценой, какая самая выстраданная?
— Да нет выстраданных. Командиры и подчиненные никуда друг без друга. Это все одно, одна большая сила.
Ну и командир батальона, и все другие командиры у нас были такими же. Все вместе с людьми выполняли задачи, никто не отказывался, не прятался. А награды мне давали просто так. Так бывает.
— С зимы 2023 года ваш полк работал в авральном порядке. На минных полях, созданных под вашим командованием, в ходе украинского контрнаступления было уничтожено 27 единиц техники НАТО, в том числе пять танков Leopard, шесть БМП Bradley. В западной прессе писали, что вы применяли плотное нестандартное минирование. В чем секрет успеха?
— Нельзя сказать, что я проделал эту работу в одиночестве. На тот момент начальником инженерных войск 58-й армии был полковник, Герой России Залибек Касумович Умаев — умнейший человек. Мы недолго прослужили вместе. Он получил ранение, сейчас проходит реабилитацию. В настоящее время Умаев обучается в Академии Генерального штаба. 58-я армия — вообще боевая, я там начинал службу еще лейтенантом. И здесь нельзя всех не отметить: в подготовке к контрнаступлению принимали участие и руководители, которые ставят задачи, и подчиненные, которые в том числе предлагали, как лучше сделать. Мы друг друга слушали всегда.
Нельзя забывать и вообще про все инженерные войска. У нас же не только инженерные части, есть и другие подразделения — мотострелковые, танковые и другие рода войск, которые выполняют очень серьезные задачи. Эти люди также проделали колоссальную работу. Про них очень редко говорят, но в этих полках, бригадах, батальонах, дивизиях много инженерно-саперных рот, и они также выполнили огромнейший объем задач. У нас было тесное взаимодействие. И выполнить задачу по срыву контрнаступления получилось только общими усилиями, взаимодействием с другими родами войск — авиацией, артиллерией.
Что считаю нужным сказать — все идет из головы. В России умнейший начальник инженерных войск — Юрий Михайлович Ставицкий. Это очень глубокий человек, настоящий профессионал, требовательный и справедливый. Он очень переживает за военнослужащих, за каждого солдата, можно так сказать. Потери, конечно, были. К сожалению, этого не избежать. Но делали все для того, чтобы они были минимальны. Юрий Михайлович в том числе очень за это переживал. Без такого начальника инженерных войск, какой у нас есть сейчас, мы бы даже полки по мобилизации нормально не сформировали. Я считаю, это его полнейшая заслуга по комплектованию, формированию, обеспеченности. Ведь войска нужно всем обеспечить. Если бы у нас не было техники и еще чего-то, мы бы ничего не сделали. Наши подчиненные — а на земле же человек выполняет задачи — никуда не убежали, их ранило, а они выполняли задачи под обстрелом и выполнили. В полном объеме и даже более того.
— Летом 2022 года вы придумали простой, но невероятно эффективный способ по разминированию населенных пунктов Донбасса, которые ВСУ буквально засыпали минами "Лепесток", при помощи приспособления из дерева и пластика. Такой способ действительно раньше не применялся?
— Мне сложно сказать, применялся или нет. По крайней мере, я о подобном раньше не знал. Получилось так, что мне позвонил Юрий Михайлович Ставицкий и поставил задачу собраться и поехать. Сказал именно такими словами: "У людей беда, надо помочь".
Эти мины, по идее, нельзя трогать. Но не будешь же взрывать в черте города — еще больше людей покалечишь. При этом была очень большая площадь, не огородить [ее] и не остановить пешехода, который вышел куда-то по своим делам. Детские площадки все забросаны — ужасная картина. Тысячи "Лепестков". Мы взяли деревянные палки, примотали к ним пластиковые бутылки, обрезали наподобие совков и этими совочками собирали мины. Были в том числе и самоликвидации, у одного сапера сработали три штуки. Ничего, даже контузию не получил. Убрали, почистили в кратчайшие сроки.
— Часто ли вам приходится применять нестандартные методы по ходу СВО и то, что в России называется смекалкой?
— Все применяют смекалку. Понятно, что по ходу СВО тактика войны постоянно меняется. Как велись боевые действия два года назад и сейчас — это очень большая разница. Все подстраиваются. Раньше, к примеру, не было такого количества FPV-дронов. Сейчас к переднему краю уже так просто не подойдешь, на машине не подъедешь, боеприпасы не подвезешь. В дело идет большая смекалка, когда речь идет о способах доставки боеприпасов к переднему краю, чтобы установить какие-то группы мин, отдельные мины либо минные поля. Сейчас в этом вопросе большой акцент делается на беспилотные летательные аппараты. Мы устанавливаем мины, применяем для этого и беспилотники. Есть такие отдельные подразделения — в том числе наземных беспилотных аппаратов.
Кроме того, раньше можно было куда-то ночью подъехать и разгрузиться. Сейчас это сделать — большая проблема. У противника хорошо работает разведка и огромнейшее количество БПЛА. Опять же, приходится намного глубже изучать средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), потому что противник не стоит на месте и тоже развивается. Нам же желательно не просто не отставать, а опережать противника.
Сейчас у наших инженерных войск очень много возможностей. Можно заминировать противника таким образом, чтобы он оказался в центре минного поля. Зависит от цели: какие цели установки заграждения на данном участке и чего мы хотим добиться — нанести большее поражение противнику, задержать его где-то на время либо чтобы противник отказался от своих намерений.
Если говорить об инженерной системе "Земледелие", то ее боевое применение впервые было осуществлено в марте 2022 года. Я первый придумал применять ее по конкретной цели, например, по району сосредоточения танковой роты, чтобы вся она оказалась в центре минного поля. То есть мины устанавливаются прямо на подразделения. И система "Земледелие" оказалась очень эффективной, прекрасно работает, очень хорошая машина. Кстати, мы также прорабатывали варианты на случай, если сами окажемся в центре минного поля. Об этом надо думать заранее и все предусматривать.
— Игорь Леонидович, в августе этого года вы назначены командиром 1-й гвардейской инженерно-саперной бригады, которая в настоящее время выполняет задачи на нескольких направлениях спецоперации. Какова ситуация на курском направлении?
— Выполнение задач в Курской области, безусловно, затрудняется противником. В том числе это воздействие на наши беспилотные летательные аппараты при помощи средств РЭБ. Также противник пытается вычислить операторов дронов. Идет очень серьезное противодействие и вычисление личного состава, саперам также очень мешают работать. Наносится огневое поражение, что осложняет задачи личному составу.
— Какие новые системы минирования применяют украинцы в СВО, и в частности на курском направлении?
— Во-первых, у украинцев очень много разных иностранных мин. Кроме того, они стали маскировать мины под какие-то предметы. Мы делаем то же самое, конечно, маскируем под цвет местности и так далее. Насколько у кого фантазии хватает — камень или еще что-то. У ВСУ очень много западных, кассетных боеприпасов. Вроде бы валяется обычная деталька, ан нет. В простонародье их называют "колокольчики". Очень много мин, которые реагируют на движение, с сейсмическими датчиками. Применяет противник и самодельные мины — "Джоники". Они есть и у нас, мы их и сами производим. Поэтому на месте не стоит никто, ни мы, ни противники. Недооценивать противника никогда нельзя.
— Что важно для каждого командира, принимающего участие в спецоперации на Украине?
— Я всегда старался учить подчиненных, что нельзя просто так рисковать личным составом. Надо все делать нормально, все продумать. Человек — это целый мир. Когда люди в стороне и слышат новостную сводку о погибших — это одно. А другое дело, когда ты хорошо знаешь человека и знаешь, что у него остались дети. Было, что я вручал награду посмертно — приходили мама и супруга военнослужащего. А у него дочь до сих пор не верит, что папа уже не вернется.
Вручал награду парню, орден Мужества на грудь повесил, хотел руку пожать — а нет руки, а второй по половину нет. Вот так. А это люди, которые жертвуют ради нашей Родины здоровьем, жизнь отдают. Все это надо понимать и к людям относиться соответственно. Если ты не любишь людей, не надо даже пытаться командовать.
Опять же, о наших людях, солдатах, офицерах, которые выполняют задачи.
У этих людей принципы — они своих не бросают. И это очень хорошо и важно, люди должны быть уверены друг в друге так же, как и в своем оружии. Человек должен знать, что его не бросят.