«Я забыл слово “хочу”». Сергей Мазаев — о разгильдяйстве, бунтарстве, Балабанове, Булгакове и личном знакомстве с Бэнкси

В субботу, 7 декабря Сергей Мазаев отмечает свое 65-летие. Его называют одним из самых образованных и начитанных музыкантов России, и на каждую тему у него есть свое суждение. В беседе с «Мослентой» Сергей рассказал, почему считает, что самый известный роман Булгакова никакого отношения к дьяволу не имеет, за что музыкант не любит фильмы Балабанова, когда и где он познакомился с самым неоднозначным британским художником и почему до сих пор считает себя разгильдяем. Ниже — его монолог.

Про кларнет и копье

Сейчас я не понимаю, как меня, мальчика, можно было влюбить в кларнет, но мой учитель это сделал.

Я рос в абсолютной нищете, но при этом в счастливом мире советского детства, где перед нами были открыты все двери. Например, пришел в наш класс тренер по метанию копья, и сказал: «Кто хочет?». И я пошел в секцию. У нас был шикарный стадион «Буревестник», где мы, собственно, метали копье. К сожалению, потом его прибрали к рукам застройщики.

Про математику и веру

Я окончил физматовскую школу, и математика мне очень помогает в жизни. Любое движение — это задача, и я ее решаю. Математика развивает человека и помогает достичь результата. Она отслеживает причинно-следственные связи.

Математика отчасти сделала меня нигилистом, который ни во что не верит. Так, я не верю в бога и открыто об этом говорю. На вопрос: «Верю ли я в демократию?», — отвечаю: «Не верю. Но я знаю, что она есть, и знаю, как должна работать». Общество все равно придет к демократии как к следующему этапу развития.

Про лучшее из прошлого

Из прошлого надо брать лучшее. В СССР было лучшее среднее образование. Кстати, Финляндия по принципу советской школы создала лучшее в мире (официально признано) свое среднее образование. Финны трансформировали нашу систему и дополнили. А мы пошли по пути нахождения правильного ответа из предложенных вариантов, как это было в Америке…

«Из двора меня постоянно что-то вытаскивало». Сергей Мазаев — о московском детстве, первых репетициях и хамстве радиоведущих

В СССР же был принцип решения задачи самостоятельно, на основе своих знаний и способностей.

Про предков, Москву и Коломну

Моя бабушка родилась в Москве, а ее родители приехали из Тулы. Мои прадеды – братья Ерохины — владели Коломной. Петру Ерохину, купцу первой гильдии принадлежали ЦУМ и Коломенский банк.

В Коломне есть конькобежный стадион, и есть повод туда переехать. Но я туда не перееду, потому что там нет Консерватории имени Чайковского, Гнесинки и Малой Бронной.

Про московский интернационал

В районе Малой Бронной я живу последние 30 лет. Причем этот район — любимый с самого детства, с того момента, как я попал в Московскую консерваторию. Увидел ее здание, старинные особняки, которые тогда были в приличном состоянии, и понял, что хочу здесь жить. Я оказался в том месте, где были и творили настоящие русские люди — Чайковский, Глинка. Москва – источник моего вдохновения всю жизнь.

Этот город вмещает в себя людей всех национальностей, всех приезжих, и это не может не восхищать. Какие только народы не живут на Малой Бронной — и кавказцы, и армяне, и евреи, и русские, разумеется. Все ладят, партнерствуют. Москва — это интернационал в чистом виде.

Про «шутку» Булгакова

Я не верю в мистику. Когда мне говорят, что роман Булгакова «Мастер и Маргарита» — о противоборстве Бога и Сатаны, я отвечаю: «Булгаков написал шутку, стебалово».

«Сыновья слушают поп и рэп-музыку». Игорь Бутман — об импровизации, джазе и главной джазовой улице Москвы

Написал он этот роман в один из самых кровавых периодов нашей истории – после Гражданской войны. Он его создал, чтобы отойти от крови, голода и несправедливости.

Про самые счастливые годы

Для меня 90-е годы — самые счастливые. Никогда не было такого ощущения свободы, как в то время.

Я думал, что мы идем к светлому будущему, когда каждый человек будет личностью.

Про Балабанова и «Бригаду»

Я не смотрел фильмы Алексея Балабанова «Брат» и другие, как не смотрел якобы культовую «Бригаду». Не считаю эти работы кинематографом, а Балабанова — гением. Если и гений, то злой.

Про Григория Перельмана

Он прославил Россию во всем мире. Если бы я встретил Григория Перельмана, я бы преклонил перед ним колено и поцеловал его руку. Для меня он — настоящий герой и настоящий патриот.

Умные люди — непременно гуманисты, понимающие, что высшая ценность — это мозг, человек, сознание, мысль. Умные люди стараются подтягивать других на более высокий уровень развития.

Про возвращение к кларнету

Когда я учился играть на кларнете, то мечтал о Большом театре. Моя мечта не осуществилась. Я не такой классный кларнетист, чтобы участвовать в конкурсах и играть на сцене главного театра страны. К тому же у меня был большой перерыв.

Когда я бросил пить, и у меня появилось свободное время, я снова взял кларнет и со своим учителем Игорем Федоровым сделал программу на двоих. Сейчас я уже хорошо владею инструментом. Создал группу-квинтет, где мы играем на кларнете, поем и развлекаем публику.

Квинтет — это пять струнных инструментов. Во времена Гайдна квинтеты играли за ширмой, когда вельможи в своих спальнях занимались любовью. Я просто хотел поиграть классические произведения для кларнета.

Мы исполняем оригинальную музыку. Записали уже пять альбомов. Час назад закончили запись пятого альбома «Русская сказка». Старались успеть к моему юбилею.

Про способ удержаться на плаву

У меня такой возраст, что можно праздновать каждый день. Моя мама говорила: «Проснулся не в больнице и не в тюрьме, и уже можно праздновать».

Не секрет, что человек с возрастом разваливается, и радость бытия идет на убыль. Но я принимаю меры, чтобы держаться на плаву, — занимаюсь спортом, хожу в косметический салон, на массаж.

Про гастроли и путешествия

Я — не путешественник, хотя много где был. Ездить люблю, но стараюсь совмещать концерты с путешествиями. Недавно был в Южно-Сахалинске, и очень мне там понравилось, но опять же ездил на гастроли. Просто так куда-то поехать? Увольте.

Я — сторонник и большой почитатель передачи Юрия Сенкевича «Клуб путешественников». Вырос ней. Между прочим, она входит в Книгу Гинесса как передача-долгожитель.

Про Италию

Вклад Италии в русскую культуру огромный. Италия — древняя страна с богатейшей культурой, тогда как мы — страна молодая. Открыл для себя Италию, когда мой дочери был годик, и мы взяли ее с собой. Купили тур по городам Италии, и все увидели своими глазами.

Стал учить итальянский язык, чтобы не испытывать чувство неловкости, когда нахожусь в Италии.

Однажды на пляже я познакомился с бывшим рокером Андреа Коста, с которым сейчас вместе выступаем. Сейчас с Андреа записываем второй альбом.

Про разгильдяйство и пробелы в образовании

Я создаю музыку своим звуком. Да, у меня есть собственные сочинения, но композитором себя не считаю. К сожалению, мне не хватает классического музыкального образования, чтобы быть полноценным сочинителем музыки.

В свое время, из-за разгильдяйства бросил высшие музыкальные заведения, и у меня тут есть пробел. Хотя в музыкальных стилях, течениях разбираюсь хорошо, но музыкальными тонкостями не владею.

Композитор — это особый вид погружения в музыку. Я — исполнитель.

Про Бэнкси и былое бунтарство

Имел счастье знать лично Бэнкси. Когда Бэнкси приезжал в Москву, я с ним общался в квартире моего друга.

«Раньше у меня в подъезде обитало минимум 50 девчонок». Андрей Григорьев-Апполонов — о Москве, Сочи, безумных концертах и сумасшедших фанатках

Когда говорят, что он — не художник, я категорически возражаю. Для меня художник — тот человек, который идет вразрез с обществом. Художники всегда идут впереди толпы.

Я когда-то был бунтарем, и в чем-то тоже шел вразрез с обществом, но стал прагматиком. Если понимать, как идти к своей цели, то легко к ней прийти. Я понял. У людей сейчас нет горизонтов, потому что нет знаний.

Про жизнь без отца

Отца я видел два раза в жизни, и мне жаль, что я его не знал. Я был лишен нормальных отношений в семье, и не понимал, как строить взаимоотношения с женщинами, как быть отцом. Я и сейчас не знаю, как быть отцом, но я — отец.

Про самое тяжелое

Мне тяжело просыпаться утром. Надо заставлять себя. Если человек только идет на поводу своих «хотелок», он — обезьяна в чистом виде, а тот, кто себя заставляет – тот меньше обезьяна.

С детства мне легко все давалось, и я делал все, что хотел, сейчас мне тоже легко все дается, но я забыл слово «хочу».