Крестом и скальпелем. О новой повести Бориса Евсеева.

Новая повесть Бориса Евсеева "Аскания" (опубликована в журнале "НЕВА", 2024 год, №11) вызывает читательский восторг именно в контексте полноты описания грядущего. Здесь мы видим четкие и подробные описания зримого образа будущего, вернее, многих его образов, поскольку в тексте даны детальные прорисовки характеристик иномирных субстанций. Если раньше в прозе Бориса Евсеева мы находили контуры и штрихи, пунктирные линии будущего мира, то в "Аскании" присутствует отчётливая картина будущего – в настоящем: явленная здесь и сейчас. Создается ощущение, будто автор уже побывал в этом новом мире, будто он сам из тех мудрых старцев, постигших тайны и секреты мира, и поэтому позволяет читателю соприкоснуться с чем-то совершенно иным по уровню понимания действительности. Сюжет повести сжат, как пружина. Молодую перспективную научную сотрудницу, которую окружающие ласково зовут Асканией, похищают агенты ВСУ. Её друг Павлуха начинает поиски возлюбленной. В подвалах освобождённого Мариуполя Павлухе является Святитель Лука (в миру хирург Войно-Ясенецкий). В руках у Святителя – крест и скальпель. Лука обнадёживает: жива твоя зазноба. Тем временем Асканию в тайной лаборатории ВСУ заставляют заниматься чудовищными экспериментами по превращению человека в безмозглого летающего ящера. Во время эксперимента, ящер, раскрыв крылья, пытается унести Асканию. Его убивают. Раненая Аскания падает в реку, однако ей удаётся переплыть Ингулец, чтобы попробовать добраться до освобождённой российскими войсками территории… Главные герои повести задают много вопросов, они с любопытством вникают в суть вещей, не обделены чувство юмора, обладают острым, ясным умом, чистым сердцем и хлестким языком. Здесь не играет никакой роли образование, ты либо чуйкой владеешь запредельными знаниями, либо не дано, поскольку все откровения приходят через чутье, через шестое чувство или мысле-чувствование. Кроме этого, Борис Евсеев ставит вопрос своеволия в процессе построения будущего. Истинное будущее не может идти вразрез с высшей волей, с предсказаниями святых. Примеры своеволия в тексте: лаборатории по созданию вирусов; своевольные смерти; непредопределённые свыше опыты; эксперименты над людьми, превращение людей в животных, запускание спирали контрэволюции (или "обратной эволюции"), и, наконец, – войновлечение ! Фото обложки журнала предоставлено писателем Б. Евсеевым. Еще пример своеволия: "...они там, в Америке, гендером круглые сутки перед экраном машут! Бабам причиндалы привешивают. А нам нельзя? И нам можно! Мы... мы человека в ящера летающего, в птерозавра превратим". Итак, один из вариантов будущего в тексте — искажение, коверканье, принижение человеческой природы, придание людям получеловеческого облика, эксперименты-издевательства над телом. Но есть в повести и другой вариант: спасительного, заповедного будущего для человека, которое сосредоточено на истинном совершенствовании человека и обогащении его души, на выстраивании своеобразной лестницы к душетелам , а также в чувствительном переходе к новому состоянию, где тень плотнее тела. В повести – заслуженное приобретение заветной легкости, переход от тяжкой плоти к объёмной тени, к телу духовному, к возможности совершать "скорошествие". Изображённые в повести события – возвышенны, сладкозвучны, высоки, недосягаемы и пленительны в стремительных перемещениях одним усилием воли! Ошеломительна и пьяняща своей новизной терминология образов будущего в прозе Евсеева: новое воздухоплавательное тело, душетело, Новая Аскания, славянокос и др. Будущее в тексте постигается через сны, тонкое чутье, видения и речи святых, нашептывания, ночные миражи, терзания полузабытья: "Миражи — у вас, в теперешней Аскании. Да и там не всё миражи: иногда и подлинные очертания будущего над степью проступают, под миражи маскируясь". В центре повести – заповедник Аскания Нова, вокруг которого бушует война. По свету бродит Святитель Лука Крымский, хирург, счищающий скальпелем гниль и гной с душ человеческих: "В пространстве околоземном не только обычные души пребывают. Есть уже и душетела. А внутри душетел еще и тело духовное имеется. Однако и душетела порой загнивают. Гной маловесный, гной особого рода в них скапливается. Потому и радуюсь, когда случается душетела усопших уврачевать, освободить от гноя смертоносного". Сам Святитель Лука обладает тонким телом: "Тело мое физическое и впрямь мертво. Но сущность моя, в тонкое тело теперь влитая, — жива. Иногда и вид свой показываю. Не для хвастовства! Для ободрения. Даже в газете "Донецкая республика" про это напечатали: дескать, в местах боев нескольким тяжко раненым Лука Крымский явился". Однако обычные люди ещё не в силах поймать контуры грядущего: "Прояснить и ухватить более-менее полно очертания будущего разум человеческий покамест не в силах. Звериный инстинкт — тот ухватывает. И птичья побудка — грядущее на лету ловит". Писатель Евсеев всегда дает вполне определённые выходы из тягостных событий: "На каждую инфекцию свое лекарство отыщется. Или скальпель хирурга. Или лазерный луч современный". Тело человека смертно, однако остается духоволие, которым обладают душетела. Душетело — это своего рода двойник человека, только без плоти и костей. Душетело обладает определенным сгустком воли, плотным контуром и существует в ожидании полного Воскрешения в своём, уже когда-то реально существовавшем, теле. Примечательно, что будущее всегда здесь, рядом: оно тайно присутствует среди нас, оно выходит из прошлого, из цепочки незряшных веков… Обращение автора к теме войны звучит на протяжении всей повести. Мы видим символически раздвоенный мир птиц: с одной стороны, проносятся коптеры-"птицы". С другой – главная героиня, Аскания, некоторыми чертами птицу напоминающая. А ведь в степи прячется ещё и птица-дрофа: прекрасная и пугливая. Что ждет людей в будущем, мир или война? И на этот вопрос писатель отвечает. Но не всё так просто. Неизбежность войны – в природе самого человека, тяга к войнам заложена давным-давно темными силами. Остается принять это как тяжкую неизбежность, нужно учиться жить в войномирье, а главное, научиться бороться с самой смертью. Пока существует смерть – войны неминуемы! Не баталия порождает смерть. Само существование смерти толкает к войне, то есть к повсеместному расширению зон вечной смерти! В своем творчестве писатель Евсеев постоянно ищет и находит новый взгляд на мир, на войну. И это не оправдание войн, а призыв к усмирению и уничтожению смерти путём постепенного изменения природы человека и достижения им головокружительных тонко-телесных состояний и воплощений. Авторский взгляд летит над всем, что сейчас происходит. Мы видим, как нуждается нынешнее время в работе с человеческой природой ради нового будущего. Время нужно лечить, рубцевать его раны, готовиться к жизни иной. Однако: "Что бы ни было после — жить нужно сейчас. Не прожив как следует жизни земной — не получишь пристойной жизни небесной. Гной земной жизни и отвратителен, и хорош. Кровь земной жизни страшна, но при умелых кровопусканиях пользу приносит". Только мудрый, сведущий взгляд может увидеть пользу в ужасных на первый взгляд вещах. Взгляд смиренный, без отчаяния, взгляд мудреца, взгляд ободряющий, всеохватный, находящий во всем высший смысл, взгляд умиротворенный и самоироничный. Таким взглядом на мир, несомненно, обладает писатель Евсеев. Автором названы не только обличья будущего человека, но также и новые пространства. Образ будущего в повести – это прекрасный сад в степи, из которого произрастёт новая Аскания, новый сад Эдемский, где люди и птицы, будут жить, не зная смерти: "А вокруг — степь поднебесная! Это не рай на земле, не рай на небе, а только преддверие полного и окончательного расцветания Великого степного сада меж небом и землей". Степь, не знающая смерти, степь русская, степь вне мира и битв, степь святая, бескорыстная — вот новый локус грядущего мира в повести. В образе степи – надежда на обновление, уверенность автора в этом. Контур будущего в прозе Б. Евсеева прекрасен, это "новая, преображенная, хорошо заштопанная, чисто вымытая, от заразы доктором избавленная" жизнь. Таким образом, у читателя остается ощущение, что автор доподлинно знает, откуда всё пришло, к чему идет, и почему всё именно так происходит. Однако главное не в понимании причин и следствий, а в победе над смертью. Когда мы осозн а׳ ем, что смерти в привычном нам понимании нет, когда возвысимся, истончимся телом и душой, когда сможем перемещаться волевым усилием, тогда и окажемся на пороге Новой Аскании, очерченной в повести Бориса Евсеева.