Секреты, древнее костровище и лишний спирт: Как строили космодром Байконур
70 лет назад, 12 января 1955 года, впервые в двух вагонах-теплушках на перегоне Тюра-Там разместилась группа военных строителей. Так начиналась подготовка к строительству космодрома Байконур.
Засекреченность была страшная. Знали ли военные строители, что возводили? Вот что рассказывал "РГ" заслуженный строитель России, прораб легендарного "Гагаринского старта" полковник в отставке Сергей Алексеенко:
"Знали только, что минобороны создает ракетную базу для защиты своих рубежей, нанесения ответного ядерного удара по США в случае войны. В легендах прикрытия Генштаба она имела название "Стадион". Да, первые строители прибыли на станцию Тюра-Там в январе 1955 года. Но лишь в сентябре начались работы по рытью котлована под первый старт. Техники поначалу не хватало: каких-то пять скреперов, два бульдозера, столько же экскаваторов, пять самосвалов. Все. И это чтобы за считанные месяцы вынуть из котлована глубиной 50 метров более одного миллиона кубометров породы! Все равно, что Азовское море вычерпывать ложкой.
А тут еще с глубины полтора-два метра пошел не песок, а ломовые глины, которые не брал ни один ковш. Попробовали рыхлить отбойными молотками - бесполезно. Зато разные представители из инстанций, глядя в чертежи, удивлялись "безделью и лености" тогдашнего прораба. И так довели его, что он, разочарованный в своих способностях "выкопать какую-то яму", слег в больницу. Я тогда работал на других объектах. Помню, еще подумал: не дай Бог попасть на котлован. И как сглазил: с января 1956 года меня назначили прорабом на первый космический старт. Так что начал Байконур с нуля и прошел всю стройку. До подписания акта сдачи "Гагаринского комплекса", а потом и прочих в эксплуатацию".
С Главным конструктором прорабу пришлось общаться очень тесно.
"Крутой нрав Королева доводилось испытать на себе?" На этот вопрос "РГ" Алексеенко ответил так:
"Он меня схватил за грудки уже в самую первую встречу. Кстати, его фамилию из-за конспирации не называли, просто сказали: "С вами встретится Главный конструктор". А встретиться нужно было срочно. Мы провели серию мелких взрывов и вдруг вышли на водяной горизонт. Как оказалось, чертежи проектного института были подготовлены без данных по гидрогеологии. Я предложил остановиться и начать устройство фундаментной плиты на достигнутой глубине. Но нужно было "добро" заказчика. Однако Сергей Павлович буквально стал трясти перед моим носом кулаком: "Нет, ты мне выкопаешь котлован строго по проекту или будешь мыть золото очень далеко отсюда!" Я в сердцах бросил: "Далась вам эта глубина. Метр больше, метр меньше - какая разница?" Королев выругался и уже спокойно сказал: "Я с этим не могу согласиться. Ракетная струя должна иметь длину свободного пробега не меньше половины высоты стартующей ракеты. В противном случае ракета не сойдет со старта или, сойдя, упадет рядом. Поэтому прошу: сделай все по проекту!" Вот тогда я впервые понял, что все-таки мы строим. Потом трения с Королевым, конечно, были, но их можно пересчитать по пальцам одной руки. Взаимопонимание было полным".
Просьбу Главного конструктора удалось выполнить, не затопив котлован. "Все просчитали и сделали два мощных взрыва, чтобы отжать воду и выбрать породу "по суху" до нужной отметки, - вспоминал прораб. - Драматизм в чем был? Взрывать-то нам "сверху" запретили. Но выхода иного мы не видели. Действовали на свой страх и риск. Я присутствовал при разговоре начальника строительства космодрома Георгия Шубникова и главного инженера Главка минобороны Михаила Григоренко: мол, если что случится, Алексеенко в тюрьму сажать не будем, но одну звездочку с него снимем, понизим в звании.
Первые шурфы бурили ночью, а на день их маскировали бугорком земли. Чтобы проверяющие ничего не заподозрили. Первый взрыв назначили на 5 утра. А за пять минут до него подходит ко мне бригадир подрывников: "Может, не будем рвать,а? Ну ее к черту, эту яму - пусть стоит недокопанная". Я погрозил ему пальцем и показал на часы. А потом рванули 20 тонн взрывчатки. Первым подошел к краю котлована бригадир. Как закричит: "Молодец, прораб! Никакой воды. Утерли мы нос академикам-контролерам!"
Сергей Королев считал Байконур счастливым местом. Наряду с Одессой, Москвой и Троице-Сергиевой лаврой. Почему? При рытье котлована под "гагаринский" старт на глубине 35 метров было обнаружено древнее костровище. Несколько поленьев были уже покрыты серебристыми высолами. Строители срочно вызвали археологов. Но они так и не приехали. Тогда остатки костра сложили в ящик, а одно полено отправили в столицу. Оттуда через три месяца пришел ответ: находке 10-30 тысяч лет. Узнав об этом, Сергей Павлович резюмировал: "Самое главное, что мы строим сооружение на берегу жизни древней цивилизации, значит, это место будет счастливым и для нас". А небольшой уголек положил в спичечный коробок и унес с собой.
Их смешных историй строительства космодрома
"На 1957 год помощник Королева заказал цистерну спирта - 12 тонн для промывки систем и прочее, - вспоминал Сергей Алексеенко. - А израсходовали только 7 тонн. Что делать? Ведь знали, что Госснаб СССР на очередной год выделит не больше "расхода". Помощник вызвал бульдозер, вырыли возле цистерны яму и туда слили оставшийся спирт. Засыпали песком. Но кто-то разнюхал, разгреб песок... Черпали прямо котелками. Так на полигоне, где царил сухой закон, появилась выпивка. Правда, порядок навели быстро - остатки спирта просто-напросто выжгли. А Сергей Павлович потом еще долго вздыхал: "Вот стыд-то какой, такое добро и в землю!"