В доме "стеклянного ребенка" Пети Чайковского

В декабре 1887 года Петр Ильич отправился в свое первое европейское турне, в рамках которого выступил и в Праге. Выступление имело грандиозный успех. Композитор был смущен рукоплесканиями. "Сколько было восторгу, и все это не мне, а голубушке России", — записал он в дневник по завершении концерта. Россия для него начиналась с провинциального Воткинска. Благодаря же Чайковскому Воткинск , население которого около 100 тысяч человек, каждый год посещает куда больше людей, чем тут живет. Дом детства Петра Чайковского Вселенная детства Петра Чайковского Ныне дом детства Петеньки – это государственный мемориально-архитектурный комплекс "Музей-усадьба П.И. Чайковского". Музейный статус усадебному комплексу был придан в 1938 году, когда Совет Народных Комиссаров одобрил инициативу Воткинского городского совета открыть в отчем доме композитора музей, восстановив тем самым значимость исторического места. До того после революции здание как только ни использовалось. Так, в Гражданскую войну его попеременно приспосабливали под штаб то "белые", то "красные", усмирявшие Ижевско-Воткинское восстание. В мирные годы дом отводили под общественные организации: Клуб металлистов, Союз молодежи, семилетняя школа... Если бы не музеефикация, дом мог бы просто погибнуть. К счастью, этого не произошло. Экскурсоводы не без пафоса называют усадьбу "Вселенная детства великого Чайковского". Ведь здесь он впервые услышал музыку и начал её писать. И этот дом оставил Петру Ильичу детские воспоминания, которые он всю жизнь хранил и которыми вдохновлялся. А теперь он доносит до нас историю не только лично Петра Чайковского, но и всей семьи, где родился такой уникум. Портрет Петра Чайковского в детстве С момента основания Воткинского завода так повелось, что руководство и специалитет его всегда были приезжими из Петербурга – выпускниками Горного Кадетского корпуса. Одним из них был Илья Петрович Чайковский – полковник 42-х лет, уже имевший опыт управления соляными заводами на Урале. В 1837 году Илью Петровича командировали в Воткинск из Петербурга. На тот момент Илья Чайковский недавно вступил во второй брак. Его первая жена умерла молодой от болезни, оставив дочку Зину. Когда той было два годика, он женился снова на Александре Андреевне Ассиер, сироте с французскими корнями. Её отца, француза, в нашей стране звали на русский манер Асье. Он женился на дочери священника Екатерине Михайловне Поповой – но та произвела на свет четырех дочерей, Александра младшая, и скончалась. После смерти жены Асье отдал Сашеньку в Училище женских сирот (среднее закрытое учебное заведение для девиц благородного происхождения, основанное Женским Патриотическим обществом в 1813 году, в дальнейшем получившее название Патриотический институт). Там она получила роскошное образование для девочки не из высших слоев общества, а также хорошее развитие: знала французский и немецкий языки, играла на рояле и пела романсы. Учителем словесности Александры был Петр Плетнев – друг Пушкина, впоследствии профессор словесности Санкт-Петербургского университета. С детства девушка много читала и детей своих старалась приохотить к книгам. "Человеческая" характеристика Александры Андреевны состоит в том, что она была скромна, немногословна, казалась скупой на эмоции, но была очень великодушна и добра. Это проявлялось больше в поступках, чем в словах и иных внешних эффектах. Выйдя замуж за вдовца на 17 лет старше себя, с младенцем на руках, Александра Андреевна стала воспитывать девочку как родную и любила едва ли не больше собственных детей (хотя в ее сердце места хватало всем отпрыскам). "Казённый дом" семьи Чайковских Когда Илья Петрович получил назначение в Воткинск, Зиночке было пять лет, а первенцу Чайковских в новом браке Катеньке – два месяца. Супруг выезжал в марте. Александра Андреевна хотела составить ему компанию вместе с детьми, но муж запретил, представляя себе тяготы дороги по распутице. Он как в воду глядел: путь из Петербурга до Воткинска занял три недели лошадьми. Единственный работник, которого вывез Илья Петрович из столицы, был повар. Прочую прислугу (в лице крестьян окрестных сел) завод предоставлял инженерам и прочему начальству вместе с домами, в полном смысле слова казёнными – на всех предметах мебели и обстановки в них красовались инвентарные номера. Пользоваться можно, ломать или забирать из дома нельзя. И только в мае 1837 года Александра Андреевна выехала к мужу с двумя девочками. К сожалению, далекий путь все же сказался на нежном организме дочери Чайковских Катеньки. Её не стало в возрасте 9 месяцев. Сотрудники музея совершили небольшое открытие, прояснив эту черную страницу семейной биографии. Долгое время считалось, что Катенька умерла по дороге в Воткинск. Но буквально год или два назад нашли свидетельство о кончине ребеночка здесь, отпевании в Благовещенском соборе и погребении на старинном Воткинском кладбище. Её могила не сохранилась. Семейное фото Чайковских Поэтому на уникальной семейной фотографии Чайковских Катеньки нет. На ней запечатлены родители с уже подросшей Зиночкой и "выводком" младших, которые появились на свет в Воткинске в такой последовательности: Николай, Петр, Александра и Ипполит. Именно этот состав счастливого семейства изображен на снимке. Понятно, что в Воткинске фотостудий не было, и общий портрет сделан через два месяца после отъезда, в Петербурге у профессионального фотографа. Позже, в уральском Алапаевске, где Илья Петрович тоже займет пост управителя заводом, у Чайковских родятся близнецы Модест и Анатолий. Данный же семейный портрет бесценен тем, что это единственное изображение Петра – ребенка. Позже, в советское время, специально для музея с этой фотографии напишут портрет восьмилетнего Пети, который задумчиво сидит около рояля. Надо сказать, что семья Чайковских была действительно счастливой. Существовало как будто два Ильи Петровича. На службе это был строгий, требовательный, решительный начальник. Дома – добрый, ласковый, веселый человек с отличным чувством юмора. Говорят, что и слуги уважали его, почитали за справедливого барина. Илья Чайковский обожал молодую супругу и всех детей, любил коллег по службе и часто приглашал их домой, сам был душой компании. Под их кровом то и дело устраивались посиделки, обеда и званые вечера, на которых постоянно звучала музыка. Составлялся целый самодеятельный оркестр: Илья Петрович играл на флейте, Александра Андреевна на рояле, а на скрипке – батюшка Василий Блинов, настоятель Благовещенского собора, крестный Петю и его духовный наставник. Когда дети подросли, и их надо было учить, именно батюшка преподавал им русский язык на дому, а заодно беседовал с детьми о Боге. Из двух детских впечатлений – разговоров со священником о божественном начале мира и постоянной музыкальной атмосферы дома – вырос Петр Ильич Чайковский, которого мы знаем. Уже в детстве он был сентиментален, а лучше сказать, чувствителен к чужой беде. Восьми лет он написал по-французски стихи "Молитва девочки, совсем сиротки": "У меня нет больше матери, чтобы питать меня, и огня, чтобы греть… Господи, ты сделал их ангелами, не так ли? Теперь сделай и меня ангелом, я всегда себя хорошо вела". В доме Чайковских К слову, мамин рояль сегодня находится в доме-музее, и на нем играют в самые важные памятные даты, связанные с биографией Петра Ильича. Но в первый раз Петя услышал музыку даже не из-под клавиш рояля, а из "музыкальной шкатулки" – инструмента типа фисгармонии, который отец специально привез из Петербурга для развития детей и воспитания их в духе понимания прекрасного. Однако же тема "Петя и музыка" слишком обширна и даже таинственна, ей стоит уделить особое внимание. А пока закончим тему дома. Казённый дом, где семья Чайковских квартировала 11 лет, стоял на обособленной улице Воткинска, куда не было доступа простонародью, кроме слуг и поставщиков продуктов. В соседних пяти домах жили тоже командированные на завод чиновники из Петербурга и Москвы. Въезд на улицу перегораживал шлагбаум. Заезжать сюда имели право лишь чиновники. Потому народ прозвал улицу Господская. Фрагмент улицы Господской В 1837 году Воткинский завод и улицу Господскую посетило почти наивысшее имперское начальство – наследник российского престола, великий князь Александр Николаевич, будущий император Александр II. Он остановился в доме начальника завода Ильи Петровича Чайковского и общей сложности прогостил в доме Чайковских полтора дня. Днем цесаревич осмотрел предприятие, побывал в цехах и мастерских и даже немного "поработал", проверив прочность одного из готовых к сдаче якорей, стуча по нему молотом. Наследник похвалил завод, Чайковский воспринял это как наивысшую почесть. Он действительно был превосходным специалистом и за два месяца успел полностью вникнуть в производство и даже улучшить его. Но разве редки случаи, когда добросовестный труд не оценивают по достоинству?.. Вечером в доме устроили праздник с иллюминацией, музыкой и танцами, при открытых окнах, чтобы и простолюдины могли плясать под господские мелодии. Но все это было еще до Пети… При доме находился огород, который сегодня реконструирован. С этого огорода и своего птичника семья Чайковских во многом питалась, а также часто готовили рыбу из заводского пруда. Еда была простая, но сытная – уха, борщ, щи из свежей или квашеной капусты, свои зелень, овощи, птица. И чаепитие с вареньями с собственной кухни или медом с окрестных лугов. Совместные трапезы были единственными часами, когда все члены семьи собирались вместе – и наиболее для них задушевными. Столовая в доме-музее В экскурсионную программу дома входят бывшая кухня (теперь именно здесь расположен вход в музей), столовая, где проходили как рядовые завтраки-обеды, так и многолюдные торжества, застекленный коридор между столовой и кухней. Здесь находится одна из реликвий дома. Вы удивитесь, но это… разбитое стекло в окне, о нем дальше. Ведь других вещественных артефактов, связанных с семьей и детством Чайковского, остались считанные единицы. То, что было нажито собственного, Чайковские увезли с собой, освобождая дом. После придания усадьбе музейного статуса какие-то предметы в неё вернули. Осматривают гости также прихожую и парадный вход в дом, приемную, она же бильярдная, где Илья Петрович днями выслушивал рапорты подчиненных, а вечерами играл в бильярд с приятелями. Голубую гостиную, "царство" Александры Андреевны, где она отдыхала или принимала подружек, и ее личную комнату. Детские комнаты, среди них общая для Николая и Петра игровая и спальня. Комнату гувернантки-француженки. Самую большую комнату дома Чайковских – залу, теперь превращенную в музыкальный зал, где стоит старинный рояль фирмы "Wirth". Он – самый ценный экспонат усадьбы: за этим инструментом юный Петя постигал музыкальную грамоту, осваивал первые гаммы. Подлинную причастность рояля к судьбе Чайковского установили сравнительно недавно и при весьма забавных обстоятельствах. Во время реставрации рояля в 2006 году на обороте одной выдвижной деревянной подставки обнаружились детские каракули грифелем: "Петръ дурачина". Предполагают, что так "приложил" будущего композитора младший брат. Рояль Петра Святая святых дома – спальня супругов Чайковских, в которой был рожден Петр. Это большая угловая комната, в которой теперь при экскурсантах звучит его музыка, а со стены смотрит образ Девы Марии. Под ним и родился Петя. Икону подарил Илье Петровичу один из его родственников, священник. Здесь же хранится копия свидетельства о рождении Петра Чайковского из метрической книги воткинского Благовещенского собора. Младенец был крещен 5 мая по старому стилю. Восприемники: крестный – батюшка Василий Блинов и тетушка со стороны матери Надежда Тимофеевна Вальцева, частая гостья дома, член семьи. Родительская спальня Мир для Пети был одной сплошной мелодией Биографы считают: знакомство Пети с музыкой произошло, когда он еще не достиг трех лет. То ли он услышал игру мамы на рояле, то ли, как говорилось выше, наигрыш музыкальной шкатулки – но Петя воспринял гармоничную композицию – и погиб. Или заново родился. В его детском теле проснулся человек, для которого весь мир был одной сплошной мелодией. Своими голосами звучали Пете дом, сад, все близкие… Петя хотел ответить миру тем же. Он просил маму открывать рояль и что-то на нем бренчал. Точнее, это родители поначалу думали, что он бренчит. А он, меж тем, в точности повторял арию Церлины из оперы "Дон Жуан" или другие произведения, услышанные от взрослых. Когда до отца и матери дошел этот факт, и они увидели воодушевление, с которым Петя всякий раз присаживался к роялю – они встревожились. Это ведь так не по-детски!.. Так и есть. Петр Чайковский – отличный пример тягот раннего взросления и особого, трагичного мировосприятия. Инструменты "семейного ансамбля" в доме Чайковских Мама, чтобы отучить отпрыска от игры. стала запирать рояль на ключ. Петя шевелил пальцами все время, в воображении своем наигрывая мелодии на скатерти, на простыне и даже в воздухе, если ничего под рукой не случалось. Однажды, сидя в одиночестве в стеклянной галерее из столовой в кухню, Петя барабанил по стеклу пальчиками, выстукивая музыку, и не рассчитал свои силы – ударил по стеклу мощно, разбил его, поранил руку. Родители поняли, что это не блажь. В дом пригласили молодую учительницу музыки Марью Марковну Пальчикову. Она дала Пете первые азы великого искусства, за что Петр Ильич вспоминал её с благодарностью. Трещина на стекле сохраняется как музейный экспонат Еще одним прекрасным другом и наставником была для маленького Пети гувернантка Фанни Дёрбах, для поисков и найма которой мама лично ездила в Петербург. На то, чтобы найти не абы какого, а лучшего из возможных педагога, Александре Андреевне потребовалось три месяца. Она нашла, казалось бы, очень юную особу – Фанни был лишь 21 год. Но выбор оказался прекрасным. Юная и впечатлительная Фанни не так далеко ушла от своих воспитанников по годам и опыту, и потому настроилась с ними на одну волну. Она привезла с собой собственные учебники, по которыми занималась с подопечными. Приобщила Петю и Колю к французскому и немецкому языкам, истории, географию, литературе, ботанике, даже к пению. Но не ограничивалась "гранитом наук" – беседовала с детьми почти на любые темы, что также очень много дало Пете в нежном возрасте. После занятий Фанни читала детям, и они вместе фантазировали на темы прочитанного. Гувернантка отмечала: никто из младших Чайковских не сочинял прелестнее, чем маленький Пьер. Разумеется – ведь музыка сродни литературе в плане выстраивания истории, а все самые известные произведения Петра Ильича "сюжетны", да порой захватывающе интригуют. Вообще-то предполагалось, что гувернантка-учительница нанята для старшего Коли. Но когда Фанни появилась в доме, а четырех с половиной летнему Пете сказали, что он еще маловат для учебы, тот так расплакался и столь истово умолял маму позволить и ему заниматься – пришлось уступить. Впредь именно Петя с наибольшей ответственностью отдавался учебе, которая не составляла для него труда. И это принесло плоды: в шести годам мальчик уже свободно читал и переводил с французского и немецкого. Фанни считала – тому способствует великолепная память ребенка. Но, скорее всего, тому был причиной и недетский рассудок Пети, который уже тогда был занят мыслями о детях и родителях, смерти, Боге и отчизне. Игровая комната братьев Николая и Петра Фанни ответственно подходила к своим задачам и требовала от братьев прилежания. Однажды оба брата не выучили урок. Гувернантка стала стыдить обоих и промолвила: "Ваш отец очень много работает, чтобы вы получили хорошее образование, а вы этого не цените". Николай быстро забыл это замечание и побежал играть, а Петя весь день куксился. Вечером, когда Фанни укладывала Петю спать, он горько зарыдал и начал клясться, что очень любит отца и впредь будет ценить его старания, хорошо учиться и получать высокие отметки. Фанни стало не по себе от того, что он заурядного нравоучения Петя так распереживался. Но она была чутким педагогом и быстро усвоила: Петруша – существо необыкновенной чувствительности. И стала вести себя с ним соответственно, стараясь не травмировать. О Петиной доброте и милосердии свидетельствует история, которую в музее рассказывают как анекдот. Где-то в городе он увидел, как котенка хотят утопить в пруду. Отнял зверька, принес домой и захотел непременно поделиться с папенькой тем, что спас кошачью жизнь. У Ильи Петровича в кабинете были важные визитеры, шел деловой разговор – но сын вбежал к нему, не обращая на взрослых дядек внимания, и взахлеб поделился радостью. Илья Петрович при всех инженерах поблагодарил Петю за благородный поступок. Именно Фанни Дёрбах подарила Пете прозвище "стеклянный ребенок". Она стала окружать его заботой и любовью. Впрочем, в доме все, начиная с родителей, относились к Пете с осторожностью. Но братья, конечно, по малолетству не были так корректны и обзывали гения "дурачиной" (типичное явление). К сожалению, когда Пётр вырос, а вокруг него уже не осталось людей, сдувающих с него пылинки, он сохранил свою невероятную ранимость. Чувствительность, эмоциональность, сентиментальность были его характерные неотъемлемые черты. Благодаря им, он ужасно боялся дирижировать. После первого опыта дирижирования сказал: "Чтобы я еще раз согласился!.. Это подобно покушению на самоубийство". Но потом сумел справиться с этим страхом, хоть это было и непросто. Каминный экран, вышитый Александрой Андреевной Первой утратой Пети, по черной иронии судьбы, стала обожаемая мама. Александру Андреевну, как тогда говорили, Господь прибрал, когда Пете было 14 лет. Боль потери и ее необратимость наложили отпечаток на всю последующую жизнь Петра. Мама для него была идеалом – и всю оставшуюся жизнь он искал новый идеал. Идеал постоянно ускользал. Так с 14 лет судьба и музыка Чайковского становятся одинаково трагичными. Магистральная тема его композиций – злой рок, не дающий человеку соединиться со счастьем. Надо сказать, что отец, выбравший для Пети хорошее и "чистое" ремесло правоведа, впал в ужас, когда тот заявил, что желает посвятить себя музыке и оставляет юриспруденцию. Но, вдоволь посокрушавшись по поводу загубленной карьеры юриста, Илья Петрович, к его чести, поддержал сына. Его поддержка была тем ценнее для Петра, что отец вообще не понимал профессию музыканта. Одиночество в толпе Страницы "взрослой" биографии Чайковского и его достижения достаточно широко известны, чтобы имело смысл их повторение. Здесь, в материале из дома детства Пети, уместнее закончить тему его одиночества среди людей. Говорят, на таковое обречен каждый незаурядный художник или ученый. Но в случае с Петром Ильичом одиночество казалось фатальным и тотальным – и отравило ему всю оставшуюся жизнь. Разумеется, тему "этого самого" в музее не рассматривают. Вместо этого предлагают историю единственного и несчастливого брака Чайковского. Антонина Милюкова. Фото: Википедия Его супругой стала Антонина Ивановна Милюкова (1848 – 1917) — девица дворянского происхождения, пансионерка, выпускница Московского Елизаветинского института, успевшая поучиться и в Московской консерватории, в классе фортепиано и теории Эдуарда Лангера. Однако эти занятия девушка бросила по неким причинам, которые остались тайной для историков. Даже в мемуарной книге о своем браке и недолгой совместной жизни с Чайковским Антонина обошла тему собственной учебы музыке молчанием. Книга, надо признать, "хитом продаж" не стала и в момент издания. Состоялось одно переиздание в 1913 году, но теперь мемуары Милюковой являются биографической редкостью. С уже состоявшимся композитором Петром Чайковским Антонина познакомилась весной 1872 года в гостях у своего брата Александра. Она проявила такую настойчивость в привлечении к себе внимания Чайковского, что это можно было сравнить с преследованием. Девушка осыпала музыкального деятеля письмами и иными выражениями своей симпатии. В том числе клялась, что боготворит его музыку. Петр Ильич был поражен такой преданностью особы на 8 лет его младше. Впрочем, это "обожание" на расстоянии продлилось пять лет, Чайковский долго избегал сближения. А когда, наконец, сделал шаг к браку, тому виной стала его природная мистичность. По версии музейных работников, когда Чайковский взялся писать оперу "Евгений Онегин", пример главного героя показал ему, что нехорошо обрубать чувства влюбленной девицы. И он решился на свадьбу. Герои опер Чайковского в доме-музее Уже с венчания было понятно, что все идет не так. По воспоминаниям современников, друзей композитор на свадьбу не созвал: церемония вышла скромной и почти тайной, в присутствии лишь нескольких человек родни. Дурные приметы сыпались как из рога изобилия. При венчании молодым не положили под ноги кусок розового атласа, что суеверные люди сразу расценили как скверное предзнаменование. Праздничный обед прошел в гробовом молчании, как поминки. Чайковский назвал свадьбу "самым ужасным днем в жизни". У него случилось что-то вроде нервной горячки, на фоне которой он два дня провел в бреду. Через несколько недель после свадьбы Чайковский уехал в Петербург – якобы лечиться, потом – за границу. Больше к жене не вернулся. Вот только развод был в Российской Империи запрещен, и чужие друг другу люди не могли официально расстаться, хотя провели всю жизнь врозь. Впрочем, можно было оформить развод, доказав факт измены одного из супругов – и потом "прелюбодей" не имел права повторно вступить в брак. Есть мнение, что композитор был готов выставить себя изменником, чтобы освободиться от брачных уз – но Антонина на реализацию этого плана согласия не дала. Интерактивные экраны со страницами жизни Петра Ильича Когда говорят о незадавшемся браке Чайковского, часто притягивают за уши "это самое". Но разве обязательно быть человеком нетрадиционной ориентации, чтобы не найти счастья в семейном союзе? Все бывает проще. "Не сошлись характерами", как говорится. Чайковского буквально отвращала от себя натура жены. "В моей жене постоянно, всегда видно желание нравиться; эта искусственность очень вредит ей… Как в голове, так и в сердце у нее абсолютная пустота; поэтому я не в состоянии охарактеризовать ни того, ни другого"; "Она всячески старалась угождать мне; она просто пресмыкалась предо мной; она ни единого разу не оспорила ни одного моего желания, ни одной мысли, хотя бы и касавшейся нашего домашнего быта. Она искренно желала внушить мне любовь и расточала мне свои нежности до излишества. Она не настоящая, а какой-то консерв"; "Я не встречал более противного человеческого существа… Она мне ненавистна, ненавистна до умопомешательства… мне случалось даже плакать при ней… это омерзительное творение природы…", — записывал он в дневник в разные годы. К слову, насчет любви Милюковой к музыке Петра Ильича. Ученица консерватории не могла сыграть ни одной ноты из произведений супруга, не интересовалась его творческими планами. Нетрудно догадаться, как это оскорбляло "стеклянного ребенка". Но тут они, увы, были квиты: холодность, отстраненность Чайковского и Антонину сводили с ума. Так что она тоже превратилась в неврастеничку. Рабочий стол Чайковского Таким образом, "семьей" Чайковского были дети Александры, годом младше Петра. Он был с нею очень дружен с детства. Именно Саше Петя посвятил свое первое сочинение – песенку, основанную на реальных событиях, "Наша мама в Петербурге". Ноты ее потерялись, но известно, что Илья Петрович показывал сочинение супруге. Сам Петр Ильич называл эту простенькую композицию стартом своей творческой деятельности – даже когда уже купался в лучах заслуженной славы. Так вот, Александра Ильинична вышла замуж за сына декабриста Давыдова – Льва Васильевича и уехала с ним в Киевскую губернию. В противовес Чайковскому, их семейная жизнь была сплошной идиллией. Во всяком случае, в это свято верил композитор, говоривший о сестре и ее муже, что они опровергают распространенное утверждение, будто бы не бывает абсолютно благополучных семей. У них родилось семеро детей. Эти дети были словно бы родными для Петра Ильича. Он посвящал им музыкальные произведения, постоянно брал на свои выступления в консерваторию. Самую последнюю композицию своей жизни – Патетическую симфонию, написанную в период с февраля по конец августа 1893 года – Чайковский посвятил племяннику Бобу, как в семье звали Володю Давыдова. Памятник Чайковскому на берегу Воткинского пруда Когда в ноябре 1893 года Чайковский отошел в мир иной при обстоятельствах, будоражащих воображение любителей конспирологии по сей день, Милюкова и вовсе "сошла с круга". На похороны Петра Ильича она явилась с венком с надписью: "От боготворившей супруги". Антонина стала встречаться с разными мужчинами, от одного из партнеров родила троих детей – которых не желала растить и сдала в воспитательный дом, где они один за другим умерли. Несколько раз Антонина покушалась на самоубийство. Потом попала в клинике для душевнобольных в Петербурге. Здесь записала свои воспоминания и множество писем без адреса, направленных одному и тому же лицу, которое она звала: "Мой Петинька". Дата, когда Антонина Ивановна покинула этот свет, звучит грозно: 1917 год. Но её кончина не имеет отношения к общественным потрясениям того года. 3 марта 1917 года женщину доконало воспаление лёгких. Милюкова была погребена на Северном кладбище Петербурга, её могила не сохранилась. Так что Чайковский имел основания для угрызений совести и терзаний. Он действительно сделал несчастным и себя, и супругу, согласившись на брак. Это очень грустная история… Но тут нам приходит на помощь бородатый анекдот: "Мы Чайковского любим не за это!"