В 1990 году Ирак под руководством Саддама Хусейна захватил Кувейт, чем бросил вызов США и западному миропорядку. США на вызов ответили и за полтора месяца наголову разгромили иракскую армию, не понеся значительных потерь. В этом свете действия Саддама могут показаться безумием — он решил сразиться с соперником не по весу. На самом деле у него был очень хороший и рациональный план, который не сработал вопреки мнению всех экспертов. США вообще должны были испугаться воевать, но если бы решились, то потеряли бы десятки тысяч человек.

Исконно иракская земля

Иракский лидер Саддам Хусейн жил большими политическими амбициями. Главной целью всей его политической жизни было уничтожение Израиля (этому были посвящены его последние слова перед казнью), а также превращение Ирака в регионального гегемона. С обоими делами у Саддама не задалось: с тех пор, как в 1979 Израиль подружился с Египтом, всерьез угрожать ему стало нечем, а в 1980 году первый же завоевательный поход иракской армии против соседнего Ирана, страдающего от революционного хаоса, закончился девятилетней кровавой и бессмысленной окопной бойней. Эта война опустошила экономику, и Ирак влез в долги, в том числе перед своим южным богатым соседом, Кувейтом. Выплачивать $14 млрд Саддам не хотел, и выбрал другой путь решения проблемы. 2 августа 1990 года иракская армия перешла границу и захватила страну, площадью втрое меньше Московской области. Поводом для вторжения стала кража нефти, которую кувейтцы якобы осуществляли путем наклонного бурения под иракские месторождения, а также то, что страны Кувейт, по мнению Саддама, не должно было существовать в принципе. Эту территорию он считал исконно иракской, искусственно отделенной британскими колонизаторами. Вторжение осудили все крупные державы, включая СССР и Китай, а США немедленно начали переброску войск в Саудовскую Аравию — ей Саддам был должен даже больше, чем Кувейту. Против Ирака ввели санкции и морскую блокаду, но о более решительных мерах борьбы поначалу речи не шло.

Американцы боятся потерь

Именно в этом и заключалась главная задумка Саддама. Кувейт не был близким союзником США и располагался в неудобном для НАТО регионе, вдали от Европы и Тихого океана. Американцы в целом неохотно вступали в полномасштабные войны, и в последний раз они решились это сделать в 1950 году в Корее (во Вьетнаме США формально помогали Южному Вьетнаму зачищать территорию от повстанцев). С тех пор произошли: три крупных арабо-израильских войны, две Индо-Пакистанских, вторжение Турции на поддерживаемый Грецией Кипр, Китая в Тибет, Китая во Вьетнам, Вьетнама в Камбоджу, СССР в Афганистан, ЮАР в Анголу, Аргентины на Фолкленды, Ирака в Иран и множество других конфликтов, в которых США не захотели или не смогли участвовать. Не было ни одного серьезного аргумента в пользу того, что мгновенный захват Кувейта заставит США рыть окопы и выстраивать танки в колонны, чтобы пойти освобождать страну, которую подавляющее большинство американцев даже не нашли бы на глобусе. Более того, последний серьезный опыт американской армии был во Вьетнаме, главный вывод из которого был один: американское общество крайне негативно относится к потерям. На этом и строился расчет иракского руководства — это не домыслы, а дословная цитата Саддама от 25 июля 1990 года во время переговоров о выводе войск из Кувейта:

«Вы — это общество, которое не готово потерять десять тысяч человек в одной битве, как бывало у Ирака».

А глубокой озабоченности, решительных осуждений и воззваний к совести иракский лидер не боялся. Зато озабоченность и осуждение — это хороший повод поторговаться. Например, Саддам пытался увязать вывод войск из Кувейта с «урегулированием всех оккупаций на Ближнем Востоке» и начать торговлю с ухода Израиля из Сирии, Ливана и Западного Берега реки Иордан. Также его интересовало полное снятие санкций с Ирака и западные инвестиции или замена американских войск, защищающих Саудовскую Аравию, армиями других арабских стран. Но не Египтом, Египет — враг (а на самом деле — единственная, кроме Ирака, боеспособная арабская армия). Скорее всего, эта торговля и закончилась бы победой Саддама, если бы президентом США был не Джордж Буш — старший. Потом, после «Бури в пустыне», он очень любил свой образ победителя и сильного мужчины. Но интересно, что сделала его таким сильная женщина, и даже не его жена, а британский премьер Маргарет Тэтчер. Во время встречи с президентом на американском курорте Аспен она сказала ему:

«Во-первых, агрессоров никогда нельзя умиротворять. Мы узнали это на собственном горьком опыте в 1930-х годах. Во-вторых, если бы Саддам Хусейн пересек границу Саудовской Аравии, он мог бы за несколько дней дойти до Персидского залива. Тогда он бы контролировал 65% мировых запасов нефти и мог бы шантажировать нас всех».

В связи с этим Тэтчер призвала Буша проявить смелость и не колебаться. В своих сомнениях Буш был не одинок, и в сенате предложение по применению военной силы против Ирака победило со скрипом, 52 против 47 голосов. Так или иначе, 29 ноября 1990 года Совбез ООН выдвинул Ираку ультиматум: до 15 января 1991 года иракская армия должна вернуться к международным границам — в противном случае против нее будут использованы любые разумные средства, чтобы выдворить силой.

Пусть наступают на мины и окопы

Первая часть иракского плана — надеяться на склонность демократических стран к болтовне и неприятие решительных действий — провалилась. Оставалась вторая: выполнить угрозу насчет потери десяти тысяч солдат в одной битве и заставить американцев отказаться от планов усмирить Ирак. У Саддама были для этого все силы и средства. Иракская армия хоть и уступала западным (а также советской) с точки зрения подготовки, но получила богатый боевой опыт в войне с Ираном. Она была четвертой в мире по численности, и в районе Кувейта ей удалось сосредоточить примерно 550 тыс. солдат — это больше, чем Группа советских войск в Германии, которая должна была противостоять НАТО. Вооружена она была прекрасно — намного лучше, например, Украины на момент начала 2022 года. У иракцев были многие сотни современных танков Т-72 и тысячи более старых моделей. Артиллерией иракцы были оснащены по советскому стандарту — она отвечала за большую часть огневой мощи. ВВС Ирака имели на вооружении около сотни истребителей Mirage F1 (ровесников Т-72), полторы дюжины сверхскоростных перехватчиков МиГ-25, а также успели получить от СССР пару десятков новейших (но неудачных) истребителей МиГ-29. Еще сильнее были наземные силы ПВО. Их основу составляли десятки батарей устаревших, но все еще эффективных ЗРК С-75 и С-125. Их дополняли 30–40 батарей современных комплексов «Квадрат» (экспортный вариант «Куба», предшественника «Бука») и сотни мобильных ЗРК малого радиуса действий «Оса-АК» и франко-немецких «Роланд». Они особенно важны тем, что удобны для стрельбы из засады и при действиях против превосходящих сил противника. Всего этого, разумеется, было недостаточно, чтобы победить армию Соединенных Штатов. Однако Саддам и не планировал выходить в чисто поле мериться силой. Все полгода до начала «Бури в пустыне» иракские войска копали траншеи, обустраивали огневые позиции и наблюдательные пункты, прикрывали подходы минными полями, распределяли вдоль фронта артиллерию, готовили заглубленные командные пункты и склады топлива и боеприпасов. Генералы опирались на здравую с точки зрения военной теории стратегию. Первый удар на себя должны были принять сидящие в окопах мобилизованные солдаты. Опираясь на укрепления и минные заграждения, они, пусть и ценой своей гибели, задержали бы противника, нарушили атакующие порядки и нанесли потери. Затем навстречу ослабленным американским войскам должны были ударить элитные танковые дивизии Республиканской гвардии, вооруженные Т-72 и находящиеся в оперативном тылу. План был хорошим. Американский главнокомандующий Норманн Шварцкопф и сам считал, что фронтальная атака через эту линию обороны на Кувейт приведет к потери не менее десяти тысяч человек. Служившие в ту эпоху советские старшие и высшие офицеры спустя годы в неформальных разговорах рассказывали, что считали десять тысяч убитыми и ранеными самой низкой планкой потерь, а при худшем сценарии американцы и их союзники и вовсе бы не смогли прорвать оборону, поскольку численность атакующих и защищающихся была примерно равна. В реальности, когда 17 января начались боевые действия, все произошло совсем иначе, и причин на то было три. Во-первых, войска коалиции отказались от немедленного наземного наступления по истечении срока ультиматума, а прибегли к длительной бомбардировке иракских позиций и тылов. ВВС США разработали крайне эффективную стратегию подавления ПВО, в результате чего уже через несколько дней после начала кампании воздушные налеты встречали лишь очаговое сопротивление и засады, а не попытки отразить атаки. Массовое применение управляемых бомб свело на нет эффективность большинства бункеров и других защищенных объектов, рассчитанных на неточную бомбардировку свободнопадающими боеприпасами. Но в этом не было большой новости — еще во время Второй мировой англо-американская авиация подчас не давала немецким войскам даже доехать до фронта. Во-вторых, генералы и эксперты сильно недооценивали влияние технического превосходства и качества организации армий коалиции. Вообще, именно «Буря в пустыне» привела к появлению в массовом сознании войны как места соревнования чудо-гаджетов и технологий, а не умения и воли, как всегда считалось раньше. Но даже самые чудесные самолеты, ракеты и танки не сыграли бы никакой роли в руках людей, которые не умеют ими пользоваться. И, как оказалось, войска, где масса внимания уделяется тренировкам и учениям, легко побеждают тех, где вместо учений распространены демонстрации для начальства. Именно поэтому американские танки не подрывались на минах целыми дивизиями и не давали себя расстрелять артиллерии на дальних подступах. Инженеры знали, как и когда в минных полях делаются проходы, а командиры — как вовремя подавить вражескую артиллерию контрбатарейным огнем.

Карта кампании // US Military

Но наиболее важной причиной столь блестящей победы историки обычно называют обходной маневр, который предпринял Шварцкопф. Иракцы считали, что войска коалиции нанесут основной удар на Кувейт вдоль побережья, и сосредоточили основные силы и средства там. Вместо этого американо-британские механизированные войска пошли в прорыв в сотнях километрах к северо-западу от побережья, где оборона была слабее. Левый фланг наступающим танковым колоннам обеспечивала серия воздушных десантов, высаженных в сотнях километрах в тылу Ирака. Прорвавшиеся на пару сотен километров танки затем повернули направо, на восток, стремясь запереть врага в Кувейте, как в ловушке. В итоге из нее иракцы еле успели унести ноги, по дорогам, которые патрулировала авиация коалиции. Благодаря этому потери коалиции составили всего тысячу человек, из которых убитыми — 292, из них убитых в ходе действий противника — 147. Ирак же потерял не десять тысяч, как, по словам Саддама, «бывало», а больше сотни тысяч убитыми и ранеными. Хусейн ушел из Кувейта без всяких оговорок и условий.