Суд заявил, что сумму компенсации морального вреда нельзя объявить абстрактно

Интересное и важное разъяснение для граждан сделал областной суд, когда речь зашла о конкретных цифрах при компенсации моральных страданий человека. Цена моральных мучений - это один из самых юридически острых и еще не до конца решенных вопросов. Известно, что в огромном количестве судебных исков говорится о денежной компенсации моральных страданий людей. Такие граждане требуют с виновника заплатить им. А сколько? Почем нынче горе ?

Истории, о которых пойдет речь, произошли в разных уголках страны, но были похожи в одном - родные погибших требовали оплатить их страдания. В первом случае суд на это не пошел и уменьшил сумму, а во втором - согласился с требованием вдовы и детей.

Итак, гражданин обратился в суд с иском к предприятию о компенсации морального вреда в размере 1,5 миллиона рублей. Дело в том, что на этом производстве в результате отравления аммиаком погиб его сын. Причинами несчастного случая, как подтверждали официальные экспертизы и проверки, стали неудовлетворительная организация работ, несовершенство технологического процесса, недостатки в подготовке работников по охране труда, неприменение работником средств защиты.

Дополнительная деталь проверок и экспертиз - погибший работник не применил средства положенной для работ индивидуальной защиты, как сказано в материалах дела, "вследствие необеспеченности ими работодателем".

Суд первой инстанции, получив такой иск, рассмотрел требования гражданина к предприятию и полностью встал на сторону отца. Суд удовлетворил все требования мужчины. Этот спор заметил Информационно-правовой портал Гарант.ру.

Но это судебное решение первой инстанции было опротестовано. И уже апелляция, а это был Курганский областной суд, снизила размер компенсации морального вреда до 800 тысяч рублей. И это судебное решение, как выражаются юристы, устояло во всех инстанциях. Его не стал отменять или изменять даже Верховный суд РФ. А это означает, что высокая судебная инстанция страны полностью поддержала своих коллег, признав их выводы.

В своем решении областной суд обратил внимание на следующие важные для понимания ситуации моменты.

Апелляция заявила, что решение суда первой инстанции основано всего лишь на установлении факта родственных отношений. В материалах самого дела отсутствуют доказательства того, что отношения гражданина и его сына являлись очень тесными. И ни в каких бумагах не указано, в чем конкретно они выражались.

Более того, областной суд заявил, что, по словам супруги погибшего работника, истец редко бывал в их доме.

По заявлению женщины, близкими отношения отца и сына назвать никак нельзя. Да и виделись они примерно 2 раза в месяц.

Еще мать погибшего рассказала суду, что отец и сын вместе не проживали. Они вообще находились в разных населенных пунктах.

Как указано в судебных материалах, доказательств оказания сыном какой-либо помощи отцу, совместного времяпровождения, совместных фотографий, телефонных переговоров, переписки, свидетельских показаний не представлено.

Но так было не только в те времена, когда работник был жив и здоров. Уже после того, как случилось несчастье, и по настоящее время с женой погибшего сына и с внуками истец родственные отношения не поддерживает ни морально, ни материально. Он семье сына никак не помогал и не помогает.

Вот очень важный момент, на который обратил внимание областной суд, мотивируя свои выводы.

Суд апелляционной инстанции подчеркнул очень важный для таких споров момент. Он сказал, что переживания родственников по поводу болезни или смерти близкого им человека сами по себе основанием для взыскания компенсации морального вреда не являются.

По заявлению суда, при определении размера компенсации необходимо установить степень нравственных и физических страданий каждого из родственников "с учетом фактических обстоятельств".

Эксперты уверяют, что на сегодняшний день подобный спор большой редкостью не является. И в стране уже накопилась некая практика разрешения таких требований.

Так, недавно вдова и дети пациента городской больницы смогли взыскать более 1,5 миллиона рублей компенсации морального вреда с медицинского учреждения "в связи с некачественным оказанием медицинской помощи" одному из его пациентов .

Суд, встав на сторону вдовы, заявил, что Следственный комитет проверял информацию о ненадлежащем оказании медицинской помощи пациенту. И были выявлены дефекты оказания медицинской помощи, допущенные врачами больницы.

Кроме того, страховой медицинской организацией была проведена экспертиза, по результатам которой выявлен дефект - "Отсутствие в первичной медицинской документации результатов обследований, осмотров, консультаций специалистов, дневниковых записей, позволяющих оценить динамику состояния здоровья пациента, объем, характер, условия предоставления медпомощи и провести оценку качества оказанной медпомощи".

Кроме того, в рамках гражданского дела судом была назначена судебно-медицинская экспертиза, которую проводили по имеющимся документам.

И эксперты пришли к выводу, что "тактика ведения пациента и его маршрутизация была неверной", а несвоевременное и неполное лечение пациента обусловлено дефектами диагностики.

При этом эксперты указали на невозможность установления причинно-следственной связи (прямой или косвенной) между допущенными дефектами и наступлением смерти пациента клиники.

И тем не менее факт наличия дефектов оказания медпомощи был установлен. Именно поэтому суд удовлетворил иск вдовы и детей умершего гражданина.

При определении суммы компенсации морального вреда учитывалась глубина нравственных страданий вдовы и детей, ухудшение их здоровья, подтвержденные медицинскими документами.

Апелляционное определение СКГД Курганского областного суда N 33-2591/2024.

Определение Третьего КСОЮ N 8Г-18867/2024.