Журналист нашел заброшенный аэродром в Воронежской области

У воронежского журналиста Леонида Шифрина редкое амплуа - он пишет о заброшенных поселениях, где жителей можно пересчитать по пальцам одной руки. Певец уходящей натуры. Чистокровный горожанин, Леня твердо уверен, что сельская жизнь правильнее и чище - потому что там каждый человек на виду и все друг про друга все знают. Вместе с другом, фотографом Андреем Архиповым они много лет колесят по дальним хуторам и селам. В голове у Шифрина - подробная энциклопедия Воронежской области. Он выдает справку о любом населенном пункте быстрее, чем Яндекс.

- Острогожск?

- Ха! Там был бухгалтер местного завода - лилипут. Очень солидный и уважаемый человек, только маленький, 90 сантиметров ростом. Разговаривать с нами отказался наотрез, но мы выследили его по пути на работу - как он важно идет с портфелем, - тайком сфотографировали и дали снимок с подписью, - рассказал Леонид.

- Грибановский район?

- Село Большие Алабухи. За рекой Ворона - село Власовка. Между ними низководный мост, по весне его затапливает. Во Власовке живет порядка 250 человек, а магазин и школа - в Алабухах. Дорога в объезд - 70 километров. В крайнем доме у реки живет единственный в Воронежской области официальный лодочник. Он состоит в штате сельского поселения, получает зарплату и в половодье возит на своей моторке школьников и селян с продуктами. Еще там был дедушка-спортсмен, Иван Иванович Иванов - ко всему прочему, гражданин США. Он в ледоход попытался переплыть Ворону на байдарке и утонул.

И так далее.

Смычка города и деревни

Хотя Шифрин воспевает сельскую жизнь, началась эта песня в городе. В начале 90-х, окончив филфак и отработав четыре года учителем русского языка, Леонид понял, что для школы не годится (однажды он вытер учеником изрисованную парту), и устроился в газету. Его отец 40 лет оттрубил в железнодорожной многотиражке, всячески тянул сына по своим стопам и вытянул. Молодой журналист бродил с Архиповым по Воронежу, общался со всеми подряд и описывал одну улицу за другой. Так зарождался формат.

В 1994 году они стали ездить по селам. Брали район и писали обо всем интересном, что попадется. В Хреновом ночевали в старинном особняке управляющего конезаводом. Играли там ночью на бильярде и пили из хрустальных бокалов привезенную с собой водку. Под Ольховаткой нашли заброшенный военный аэродром, о котором позабыли даже местные. На хуторе у Синих Липягов судьба свела с удивительным котом, который пас гусей. Когда приходило время, кот подходил к стаду, мяукал команду и шел домой. А гуси строились в колонну и топали следом.

Набор путешественника

Дороги в сельской местности не всегда по нацпроекту, поэтому в каждой поездке у Шифрина с собой резиновые сапоги (зимой еще валенки) и подробная бумажная карта Воронежской области, скопированная с военной - на нее нанесены все проселки и даже тропы. Еще блокнот: журналист старой школы, диктофонов он не признает - говорит, они мешают душевному общению.

Сельские старики недоверчивы к приезжим - слишком много мошенников побывало в глухих углах, пытаясь выманить у деревенских деньги, вещи, а порой и единственное жилье. Вдобавок внешность у Леонида брутальная: квадратный, бритый наголо, неулыбчивый. Чтобы разговорить селян, журналисты используют старый полицейский прием. Андрей Архипов - легкий, веселый, обаятельный играет роль "хорошего следователя". Угрюмый внешне Леонид Шифрин - "плохого". Так, на контрасте, людей и расспрашивают.

Каждая экспедиция начинается со звонка в администрацию района. Шифрина знают все сельские чиновники от главы поселения и выше. При встречах обнимают и угощают. Леониду, в свою очередь, известно, где в каждом райцентре можно вкусно пообедать, а куда заходить не стоит.

Администрацию он расспрашивает, кто где живет и чем интересен. Собранную информацию проверяет по спутниковым снимкам: если огороды распаханы - значит, люди там есть. Приехав на место, говорит с его обитателями не только об их житье, но и обо всем интересном, что есть в округе. "Хорошая поездка, когда мы привозим не только материал, за которым ехали, но и наметки для следующего", - говорит Леонид. Большинство поездок у него - хорошие.

Порой тема просто лежит на дороге. По пути в дальнее село они увидели ярко-зеленое поле, а посередине - бережно опаханное сельское кладбище.

- Я замахал руками: стой, надо сфотографировать эту красоту! - рассказал Архипов. - Быстро понял, что снимать лучше с верхней точки, и полез на дерево. Оно оказалось акацией с огромными шипами.

Кладбище относилось к хутору-призраку Фриденфельд, основанному сто лет назад обрусевшими немцами. Потом Шифрин сделал о нем несколько очерков.

Люди и коты

- Леня любит детей и животных, - рассказала жена Света. - Дети уже взрослые, разъехались. Вся любовь переключилась на животных.

У них в семье живет пес Бормон. Ударение на втором слоге - с французским прононсом, - порода корги пемброк, благородных кровей. 20-килограммовая орясина со стойкой нелюбовью к сырости - а гулять с ней надо при любой погоде. В дождь это приключение: Леня берет пса на плечи и относит его метров на 100 от подъезда. Потом спускает на землю в надежде, что пока Бормон опрометью несется обратно, он сделает все необходимые дела. Иногда получается. Если нет, хозяин несет собаку на исходную. Доходит до трех забегов. Когда дело происходит не рано утром, соседи охотно выходят посмотреть.

В одной из сельских командировок на Шифрина прыгнул кот. Стоял жуткий холод и кот хотел согреть лапы. Леня предложил животному свою широкую грудь, но там кот сидеть не хотел: вырывался и царапался. Освободившись, запрыгнул на куртку, вскарабкался по спине и угнездился на загривке журналиста. Леонид чуть ли не час простоял, согнувшись, чтобы не спугнуть "постояльца".

- На хуторе Широкий водятся кошки исключительно черепахового окраса. Во время войны здесь стояли мадьяры и, по местной легенде, черепаховые кошки хорошо охраняли их провиант от мышей. За что их ласкали и кормили, а всех прочих - стреляли. Естественный отбор.

Помогает Леонид Шифрин не только животным. В поселке Красная Заря он побрил 82-летнего Ивана Фомина. Руки у старика были уже неверны, у жены - проблемы с глазами. Фомина обычно обслуживал сын, но тот попал в больницу. В общем, в обмен на беседу приезжий журналист взял тупую бритву и избавил пенсионера от двухнедельной щетины перед фотосессией.

Правда жизни

На хуторе Легкодымовка путешественники заглянули в заброшенный медпункт. В затянутом паутиной шкафчике у стены скучали мутные склянки с мазью от вшей, почерневшие от времени таблетки. На столе под слоем пыли лежал журнал приема больных. Леонид взял его и открыл: на белый свет впервые за много лет выглянули имена людей, которые жили здесь, болели и выздоравливали.

Во дворе пустующего дома на хуторе Вершина они наткнулись на детскую могилку. Старожилы рассказали, что в 60-е годы хоронить младенцев на кладбище считалось дурной приметой - дескать, всю семью за собой утянут. И двух новорожденных закопали у крыльца. На хуторе Каплин в 70-е собирались устроить лягушачью ферму и продавать откормленный молодняк во Францию. Тамошний пруд издавна славился неимоверным количеством квакушек. Но стали его чистить, где-то не там копнули - вода ушла и затея провалилась.

- Для меня хутора и села - отдушина. Это настоящая журналистская работа, без вранья и подхалимства. Обычная, непричесанная жизнь, которая редко попадает в СМИ, - говорит Леонид.

За правду он и пострадал - причем не за свою. Проект "Заброшенные хутора" существовал под крылом регионального информагентства. Несколько лет все шло хорошо: журналистам оплачивали командировки и публиковали очерки. Потом новое руководство сказало: хватит писать про грустное, давайте про хорошее.

Шифрин, скрепя сердце, стал воспевать возрождение села. В Лесково им показали производство кабин по заказу РЖД и недавно отремонтированную школу - там еще учителя расписали стены морскими пейзажами. А Архипову попался на глаза штабель старых батарей на заднем дворе у новенькой котельной. Фотограф не смог пройти мимо удачного кадра, снимок опубликовали. Был небольшой скандал и проект закрыли насовсем.

- Главное, что мне нужно - движение. Перемещаться в пространстве. У меня в запасе 35 населенных пунктов, о которых стоит написать. Еще мечтаю побывать в норвежских фьордах…

Леонид Шифрин закрыл блокнот, спрятал очки в древний, скрепленный изолентой жестяной футляр, аккуратно уложил в сумку потертую на сгибах карту. И поспешил домой - пора было выгуливать Бормона.

15 раз вокруг света

Шифрин и Архипов объехали более 300 населенных пунктов, во многих побывали не по одному разу. На редакционных и собственных автомобилях они преодолели порядка 600 тысяч километров. Это 15 экваторов.