Как на Ямале устанавливают места гибели судов, потопленных фашистами в Арктике

У памяти срока давности нет. Она неизмеряемая категория. Другое дело, когда от чего-то важного по разным причинам остались осколки: известно не все, найдено немного. Какое-то время белым пятном считалась история разгрома фашистской субмариной конвоя БД-5 в Карском море в августе 1944 года. По числу погибших (376 из 740 участников заполярного каравана, по большей части гражданские - женщины и дети, а судьба трех человек до сих пор неизвестна) она стала самой драматичной страницей Великой Отечественной войны в Арктике. Тогда же затонули транспортный пароход "Марина Раскова" и два сопровождавших его тральщика Т-114 и Т-118, а на ходу остался только Т-116. Благодаря исследователям, взявшимся за изучение трагедии в двухтысячных, теперь мы знаем чуть больше. Правда, утверждает координатор многолетнего международного проекта "Карские экспедиции" Александр Мажаров, это далеко не финал: одна история цепляет другую, ведет к третьей. Наверняка в апреле на выставке артефактов, поднятых из холодных вод (ее наконец привезут из Салехарда в Тюмень), обозначатся новые линии поиска истины.

Александр Викторович, большинство до сих пор считает, что Ямал во время Великой Отечественной войны был глубоким-преглубоким тылом. А все совсем не так…

Александр Мажаров: Действительно, события в Арктике у острова Белого в 40-х годах прошлого века для многих оставались неведомыми. Признаться, я и сам об этом мало знал десятилетие назад. Но вот в 2008 году в ямальское правительство пришел краевед и историк Сергей Шулинин и предложил: есть удивительный материал, еще не забытый, но грозящий кануть в Лету, давайте позанимаемся. История такая. В 1941 году на острове Диксон организовали Штаб морских операций западного района Арктики, который обеспечивал судоходство и отвечал за гидрометеонаблюдения в Баренцевом и Карском морях. Вот и ходили с Белого моря на Диксон (потому и БД) по Севморпути регулярные внутренние конвои - с продовольствием, топливом, полярниками, их семьями. В начале августа 1944-го в Молотовске (сейчас Северодвинск) формировался очередной караван БД-5, в который вошли "Марина Раскова", бывший американский грузопассажирский пароход Ironclad и три тральщика сопровождения, тоже американских, переданных Советскому Союзу по ленд-лизу. 12 августа в 60 милях от острова Белого конвой атаковала торпедами немецкая подлодка U-365, погибла половина пассажиров с "Марины Расковой" (197 из 357), сам пароход и два тральщика затонули. Мы посчитали, что правильней будет вернуть их из пучины забвения. Кстати, фашистскую субмарину в Северном Ледовитом океане затем потопили англичане, а пришедшую ей на смену U-362 позже уничтожил Т-116.

Мельком взглянула на список мероприятий проекта и осознала: это целая эпопея!

Александр Мажаров: Впервые на остров мы полетели в 2009-м. Позднее нашли захоронение с останками 13 человек. После атаки фашистов оставшихся в живых пассажиров спасали как могли - их подбирали тральщик, гидросамолеты, кунгасы (большие гребные или парусные лодки без палубы. - Прим. ред.). Так вот, к мысу Рагозина на Белом в итоге прибило лодку со скончавшимися от ран, обезвоживания, холода и голода. Несчастных предали земле метеорологи. Почти десять лет назад мы перезахоронили их, а потом поставили монумент "Глубинам скорби" из корабельного алюминия. Участники "Карских экспедиций" отыскали - только представьте себе - шесть живых свидетелей боевых действий. А скольких родственников обнаружили?! Даже дочь капитана парохода "Марина Раскова" опытного полярника Виктора Демидова. В период морской навигации в 2014-2015-м годах нашли и погибший в 1942 году ледокол "Александр Сибиряков". Проект стал и экологическим: остров чистили волонтеры, впервые за 40 лет на его территорию попали почвоведы и орнитологи. Конечно, не обошлось без работы в архивах, в том числе закрытых, и конференции. Об истории гибели конвоя БД-5 рассказали на выставках, в документальных фильмах и спектаклях.

Предположу, что воинское захоронение на Белом - единственное в большой Тюменской области со времен Великой Отечественной.

Александр Мажаров: По сути так. В Тюмени, конечно, хоронили солдат, скончавшихся в госпиталях, но на Белом, действительно, уникальное захоронение погибших в бою. Мы его зарегистрировали, но некоторые процедуры еще не завершили.

Чья судьба вас особо взволновала?

Александр Мажаров: Пожалуй, летчика гидросамолета "Каталина" Матвея Козлова. Более 30 часов без перерыва он провел за штурвалом в шторм с высотой волны под два метра, на швартовочном тросе вытянув кунгас с людьми к острову.

А что необычного вы достали с морского дна?

Александр Мажаров: Корабельные колокола с "Расковой" и "Сибирякова"! Рында - главное, что есть на судне: она объявляет подъем, зовет на построение и завтрак… Мы сделали великолепные копии. А оригиналы хранятся в окружном музейно-выставочном комплексе имени Шемановского в Салехарде. Румпель, рулевое колесо, пулеметы, пулеметные ленты, патроны, бытовые предметы - ложки, монеты. Многое вы увидите весной в Тюмени - экспозиция будет представлена в облдуме.

Поиски продолжаются?

Александр Мажаров: С увековечиванием памяти мы закончили, но исследователи не дремлют, работают судмедэксперты. Одна петелька тянет за собой остальные. Кстати, в 2025 году начнем строить маяк - прежний, образца 1932 года, рухнул от старости.

О волнующем: насколько безопасна Арктика в сегодняшних реалиях?

Александр Мажаров: Да, фашисты здорово тут хозяйничали в сороковые - топили суда. Вы же знаете про конвои союзников, которые погибали, когда шли с Аляски! Арктика принадлежит всем, но надо оставаться в границах, утвержденных ООН, - это закон. Если начнется дикая эскалация, опасно будет везде.

Ключевой вопрос

То, что старшее поколение с трепетом относится к поднятой вами теме, понятно. А молодежь как?

Александр Мажаров: Волонтерами экспедиций были в основном студенты - русские, французы, немцы, испанцы, португальцы, чилийцы, китайцы, австралийцы. Больше 200 человек с горящими глазами. Знакомясь с ними, мы понимали, что не все хотят на дискотеку - им было нужно именно на остров! А путь неблизкий: от Тюмени до Салехарда - тысяча километров, а потом на вертолете еще восемьсот - это пять часов в небе с дозаправкой в Сабетте. А если непогода? Туда доберешься, а обратно - никак.