Яков Миркин о книжном короле Российской империи: Как Иван Сытин сделал книгу доступной народу

Как стать счастливым в возрасте Христа, 33 лет, всю жизнь кочуя в мальчиках и приказчиках, если денег - с гулькин нос, за душой - ни школы, ни университетов, ни кола, ни двора, все - чужое? В крестьянском сословии, полуграмотным? Как стать?

Быть Иваном Сытиным, книжным королем России, начать с самых крох, мечтать, думать, быть с тысячью идей. Не говорить "нет", "не получится", как часто говорит российский человек.

Первое. Иметь главную идею в жизни, знать - как сделать. "Чистые и светлые идеалы народного образования, дешевизна и доступность книг при общественном доверии и поддержке". "В России издательское дело безгранично… нет такого угла в народной жизни, где русскому издателю совсем нечего было бы делать. Народное просвещение, народное здоровье, народное богатство… народное ремесло - все требовало помощи, все искало опоры в науке и знании и не находило ничего" (здесь и ниже - И.Д. Сытин. Жизнь для книги).

Он начинал с нуля. 1883 год, книжная лавка в Москве, 10 аршин в длину и 5 в ширину (аршин - примерно 70 см), рынок с офенями - разносчиками книг, лубки, картинки, "Бова-Королевич" - и мечта быть действительно большим, иметь значение как личность. Он - молодой, здоровый, сильный, всю Россию прошел на ножках, с любым договорится. Грамотность - 3 класса! И есть сильнейшая идея: стать просветителем.

Второе. Жениться, привести жизнь в порядок. "Красивенькая, совсем юная, тихая девушка, она бесшумно скользила по комнате". Евдокия Ивановна. Свадьба - за две недели, по сговору, по разрешению хозяина. Она ему родила 10 детей. И получил приданое - ценные бумаги на 4 тысячи рублей. В нынешних деньгах - примерно 6 млн руб. Немало. Взял у хозяина кредит "на доверие", еще 3 тыс. руб. - и открыл свое дело.

Как с медовым месяцем? "Мы с женой были очень счастливы и радостны. Я весело готовился к Нижегородской ярмарке и старался поспеть с товаром к 15 июля, а свадьба наша была 26 мая. Таким образом, так называемый "медовый месяц" проходил для меня в усиленном труде по подготовке и отбору товара. Но жилось все-таки радостно: целый день в труде и хлопотах, а вечером - на антресолях в своей семье, в своем углу, в своем тепле". Антресоли - это над лавкой хозяина.

Третье. Знать, что нужно народу. Сейчас бы сказали - "пустые ниши на рынке". Картинки, лубки, сонники, песенники, календари, книжечки, чтобы молиться, карты военных действий (во время Русско-турецкой войны), буквари, самоучители. А еще, чтобы время хорошо провести, - "Еруслан Лазаревич", "Страшный колдун", "Знаменитый рыцарь Родриг" или даже "Прекрасная магометанка, умирающая на гробе своего мужа". Но вслед за этим - Пушкин, Толстой, Чехов, Короленко, Лесков, вся русская классика, лучшие имена. Для города - Диккенс, Жорж Санд, Дюма, Киплинг, Вальтер Скотт, Уэллс, Эдгар По, Майн Рид, Жюль Верн, да кто угодно! Детские книжки!

Помните толстые книжечки - отрывные календари советского времени? 365 листков. С советами, картинками, историями на каждом листке, с черными - будничными, и красными - праздничными датами? Это - от Сытина, задолго до 1917 года.

Полуграмотный человек в центре книжного вихря рассыпает новые идеи, тонко чувствует все, что нужно для "копеечного деревенского покупателя", для городских рабочих, для детей, для интеллигенции, под давлением цензуры и всяческих разрешений, гражданских и уголовных дел. Сытин за свои издания не раз под судом побывал. Чехов числится в больших друзьях. В его лавку захаживает Толстой.

Четвертое. Всего этого - мало. Еще нужны машины, люди - профи. Сытин непрерывно закупал за рубежом десятки единиц новейшего оборудования, строил типографии, книжную сеть по всей стране. "Я купил новейшую…" "Я приобрел за границей…" "Казалось, конца не будет этим машинам". Это значит каждый раз "прыжок в темную бездну неизвестности". Деньги, кредиты, паи, инвесторы, биржа. Началось с тысяч - пошли миллионы. "Каждый редактор, каждый сотрудник получал достаточное содержание и высокий гонорар. За свою долгую издательскую жизнь я убедился на практике, какую громадную роль в литературном труде играет писательский комфорт".

Во всем этом - вера в российского человека. "Сотни машин и тысячи людей работали над широкой просветительной задачей". "Если бы иностранец спросил меня, что я думаю о русском рабочем… после 60-летнего знакомства с рабочей средой, я бы сказал: "Это великолепный, может быть, лучший в Европе рабочий! Уровень талантливости, находчивости и догадки чрезвычайно высок. Но техническая подготовка за отсутствием школы недостаточна и слаба. Но и при этом я беру на себя смелость утверждать, что это замечательные умельцы".

Разве мы так пишем сейчас? Вера, уверенность в том, что каждый человек, с которым работаешь, лучше всех - горы сдвинет. С ней - счастье.

Пятое. Был еще один секрет, может быть, главный, всему голова. "Вся моя жизнь, проведенная среди книг, утвердила меня в мысли, что есть только два условия, которые обеспечивают успех книги:

Очень интересно.Очень доступно.

Эти две цели я всю жизнь и преследовал".

Доступность! Дешевая книга, низкая цена. У Сытина за 5-10 коп. можно было купить то, что в других издательствах стоило 50 коп. - 1 рубль. "В такой нищей стране, как Россия, учебник в 1 рубль - 1 рубль 25 копеек был не по карману". А сейчас? "Тот" 1 рубль - это цена книги в 1000-1500 руб. сегодня. И сегодня при таких ценах продажа книг резко тормозится. За 2022-2024 гг. цены на книги выросли в России не менее чем в 2 раза. Кто бы сейчас вышел на рынок с лозунгом: дешевая, доступная книга!

Что еще сказать? Счастливый человек. Его "Русское слово" стало за 20 лет из ничего, из зряшной газетки - одной из крупнейших газет России. У Сытина ежегодно выходило свыше 10 млн экз. различных изданий, картин - 4-5 млн (Е. Динерштейн. "И.Д. Сытин"). "Я всю жизнь прожил, как праздник. Каждый день моей жизни был настоящим торжеством, великолепным духовным праздником… Я взываю к обществу: сделаем такое дело, которое должно оплачиваться не деньгами, а любовью…" (здесь и ниже - Сытин. Жизнь для книги). Любовь - это о книгах, доступных и нужных всем.

Он жил до 1934 г. Ушел в 83 года. Жил в Москве. Пользовался всеобщим уважением. Не пытался эмигрировать. Остался в России. Ему даже дали пенсию в 250 руб. Дали квартиру. Все миллионное имущество потерял в 1917-1918 гг. Два года как бывший собственник следил за своей фабрикой. В 1920-е пытался возродить частное книжное дело. Не смог - нэп был уничтожен властями. Заведовал типографией при Таганской тюрьме. Выполнял какие-то поручения властей, даже за границей.

И что? Жизнь брошена? Нужно тосковать? Но именно тогда, в 1920-х - начале 1930-х, когда книжная жизнь его была остановлена всем ходом событий в России, он записал: "Всю свою жизнь я верил и верю в силу, которая помогала мне преодолевать все тяготы жизни: я верю в будущее русского просвещения, в русского человека, в силу света и знания… Эту борьбу за книгу я вел до конца. Мечта моя - чтобы народ имел доступную по цене, понятную, здоровую, полезную книгу".

Эта мечта есть и сегодня. Дешевая и доступная книга! И еще - он имел право быть высокопарным. "Задача жизни - служить человеку и человечеству. Мы служим родине нашей, России, нашему… народу, не получившему своей доли в культурном наследии человечества". "Если я делал доброе дело, то Россия воздаст мне десятирицею за все".

Поклонимся его мечтательности, сметливости, силе его доброго сердца. Скажем еще раз: какой счастливый человек! И каким редким это было счастье в кострищах XX века!

А что скажем себе? Помнить его, строить собственное счастье - ради себя и всех других, расчетливо, умело, с деньгами, но, что важно, из самых высших побуждений развития нас всех - чтобы жить в умном, зрелом и очень образованном и состоятельном обществе. Когда там окажемся? Как будем стараться. Если, конечно, жить по-умному, по-осторожному и со всей силой умения, новых идей и страсти в своем деле, для себя и для всех.