МОСКВА, 13 февраля. /ТАСС/. ФСБ к 80-летию победы в Великой Отечественной войне впервые опубликовала рассекреченные документы из фондов центрального архива Службы и архива управления ФСБ по Москве и Московской области о деятельности органов безопасности в первые дни и месяцы Великой Отечественной войны, в том числе обороны Москвы.
"С первых дней войны <…> круг задач, возложенных на органы госбезопасности и внутренних дел СССР, был обширен - защита важных государственных и промышленных объектов, охрана высших должностных лиц страны, нейтрализация подрывной работы противника в советском тылу, организация вооруженного сопротивления и разведывательно-диверсионной работы в тылу противника и многое другое", - отметили в ЦОС ФСБ России.
Директива Меркулова
Уже в 09:10 22 июня 1941 года нарком госбезопасности СССР Всеволод Меркулов направил наркомам госбезопасности союзных и автономных республик и начальникам управлений НКГБ краев и областей директиву № 127, нацелившую на "немедленные" мероприятия "в связи с начавшимися военными действиями с Германией". Весь оперативный состав НКГБ приводился в мобилизационную готовность, вся агентурная сеть нацеливалась на выявление возможных диверсионных актов, в первую очередь на оборонных предприятиях и железных дорогах, ставилось требование "немедленно принимать оперативные меры" при получении данных о попытках диверсий, шпионажа, бандитских вылазок и других "попыток вражеских элементов нанести ущерб". Кроме того, нарком НКГБ поставил задачу совместно с органами НКВД обеспечить охрану предприятий, железнодорожных узлов и станций, мостов, радиотелефонных, телеграфных станций, аэродромов, банков и т. д., мобилизовать внимание работников милиции на борьбу с возможными проявлениями паники и привести в боевую готовность пожарные команды.
Всемерная помощь армии
1 июля 1941 года нарком госбезопасности СССР направил органам НКГБ, в первую очередь прифронтовой полосы, новую директиву. "Наша Родина оказалась в величайшей опасности. Органы НКГБ, каждый чекист в отдельности обязаны приложить все силы для беспощадной расправы с ордами напавшего германского фашизма. <...> В случае вынужденного отхода частей Красной армии работники органов НКГБ обязаны до последней минуты оставаться на своих боевых постах в городах и селах, борясь с врагом всеми возможными способами до последней капли крови. Эвакуироваться можно только с последними частями Красной армии <...>", - говорилось в ней.
Сотрудники НКГБ "обязаны оказывать всемерную помощь Красной армии в ее борьбе с наступающим врагом своей активной неутомимой работой по разведыванию сил противника, оказыванию всемерного противодействия его продвижению и успеху, осуществлению связи частей Красной армии с командованием и истреблению проникающих на нашу территорию диверсантов".
Виновные в неисполнении требований, "проявившие трусость, малодушие и паникерство и не выполнившие своего долга перед родиной, будут арестованы и преданы суду военного трибунала", отмечалось в директиве.
Агентура на территории врага
По директиве Меркулова, весь "негласный штатный аппарат НКГБ" должны были немедленно подготовить для нелегальной работы на территориях в случае занятия ее врагом, создав как резидентуры, связанные с подпольными организациями ВКП(б) и органами НКВД, так и самостоятельные резидентуры из "проверенных, надежных людей".
На нелегальное положение могли переводиться и гласные сотрудники НКГБ "в местностях, где они мало известны населению" "при условии обеспечения тщательной зашифровки (конспирации - прим. ТАСС) в каждом конкретном случае".
Агентов предлагалось оставлять и под "легендой" антисоветских элементов. "В качестве одного из методов зашифровки агентуры, оставляемой на занятой врагом территории, практиковать фиктивные аресты и заключение в тюрьму якобы за антигосударственные преступления отдельных влиятельных агентов", - подчеркивалось в директиве.
Основной задачей работников НКГБ, переводимых на нелегальное положение, была организация совместно с НКВД партизанских отрядов и боевых групп для борьбы с врагом на занятой территории.
Защита оборонных предприятий Москвы
Отдельно решалась задача защиты основных оборонных предприятий Москвы от авианалетов люфтваффе, в том числе не дать агентуре противника возможности наводить самолеты световыми или иными сигналами. Как отмечалось в докладной записке главы НКВД Лаврентия Берии Иосифу Сталину от 21 августа 1941 года, особый режим создавался в районах расположения 11 крупнейших оборонных предприятий в Москве, среди них 4 завода наркомата авиационной промышленности, автозавод имени Сталина (будущий ЗиЛ), завод "Серп и Молот" и еще 5 предприятий. В созданных вокруг них семи участках охраны было "запрещено всякое движение во время воздушной тревоги" за исключением проезда по спецпропускам, отселены недавно прибывшие лица, вводился запрет нахождения там в ночное время в квартирах непрописанных лиц, проводились проверки светомаскировки. Наблюдение за исполнением мероприятий возлагалось на наркома НКГБ Меркулова.
На документе Сталин написал резолюцию: ‘Т[овари]щу Берия. Хорошо бы добавить электростанции".
Диверсионные группы в Москве
Тяжелая обстановка на фронтах, сложившаяся к началу осени 1941 года, потребовала от советских спецслужб принятия экстренных мер на случай, если придется оставить Москву, отметили в ЦОС ФСБ. Чекисты выработали комплекс мероприятий по оставлению в городе разведывательно-диверсионных групп, минированию крупных объектов, имевших стратегическое значение и др.
В июле 1941 года старшему майору ГБ Павлу Судоплатову было поручено руководство особой группой при наркоме внутренних дел для развертывания разведывательно-диверсионной работы против гитлеровских оккупантов (впоследствии 4-е (разведывательно-диверсионное) Управление НКВД-НКГБ СССР). НКВД СССР создало подполье, в которое вошли 20 независимых групп, руководимых опытными агентами. Кроме того, создавались небольшие автономные группы для подпольной работы из числа сотрудников НКВД и патриотов, добровольно изъявивших готовность выполнять опасные задания в тылу противника.
Особая группа при НКВД СССР в Москве располагала 59 складами с оружием, зажигательными и взрывчатыми веществами.
В числе документов рапорт начальника сектора особой группы при НКВД старшего лейтенанта ГБ Зои Рыбкиной от 12 сентября 1941 года начальнику особой группы старшему майору ГБ Павлу Судоплатову с предложением санкционировать закладку боеприпасов в Измайловском парке - 20 револьверов с патронами, 200 л бензина, 10 л серной кислоты и 250 кг (10 ящиков) толовых шашек с детонаторами и бикфордовым шнуром.
Закладку предлагалось сделать для группы "Иван". Согласно другому документу, в группу входили 10 человек, в том числе четверо комсомольцев и четверо пенсионеров - старых большевиков, имевших опыт подпольной работы.
Группой "Иван" руководил Николай Андреевич Жиделев, один из первых соратников Дзержинского в ВЧК в 1917 году, бывший в свое время депутатом Государственной думы II созыва от РСДРП. В 1941 году ему был 61 год, до войны он заведовал отделом персональных пенсий Наркомсобеса.
Истребительные отряды
При наркомате внутренних дел СССР был организован штаб охраны московской зоны обороны, в его подчинении находились и истребительные батальоны, действовавшие в тесном взаимодействии с Управлением НКВД СССР по Москве и Московской области.
В справке о служебно-боевой деятельности Балашихинского, Мытищинского, Серпуховского батальонов и истребительной группы мотострелкового полка от 12 марта 1942 года говорилось: "Балашихинский истребительный батальон был организован 11 июля 1941 года в составе 500 человек. В процессе боевой учебы батальон подготовил 20 снайперов, группы связистов, химиков и бойцов для борьбы с танками". Их бойцы вели патрулирование, охрану предприятий, воздушное наблюдение, ликвидацию последствий бомбардировок и помощь пострадавшим жителям, а также выделяли группы для выполнения спецзаданий. Так, 20 декабря 1941 года, оказывая помощь красноармейцам, 184 бойца Балашихинского батальона форсировали Москву-реку и внезапным налетом выбили из деревни Кожино укрепившегося там противника. Серпуховский истребительный батальон был организован 7 июля 1941 года в составе 200 человек, к 25 августа насчитывал 415 бойцов. Мытищинский, созданный 25 июля 1941 года, - 341 бойца. Его 4 истребительные группы, переброшенные в тыл противника, очистили 7 населенных пунктов от врага.