Как сложилась судьба советских генералов, попавших в плен в годы войны

18 февраля 1945 года в концлагере Маутхаузен был казнен генерал-лейтенант РККА Дмитрий Карбышев. Он был не единственный советский военачальник, погибший не в бою, а от рук палачей. Но один из тех, чья смерть стала мученической, по-настоящему героической.

На любой войне военнослужащие сдаются в плен, если перед ними стоит выбор жизни или смерти. Высшие офицеры нередко сдаются в плен, когда это единственный выход, чтобы сохранить жизни солдат, которые ему доверили. Человек в погонах с поднятыми руками или белым флагом над головой - это всегда драма честно сражавшегося офицера, его личное поражение, которое не так просто искупить даже кровью, это нередко позорная метка на всю жизнь. Но это еще и поражение государства, которое не смогло уберечь своих защитников, оставило их без поддержки.

Для высших военачальников, генералов, когда они оказываются в плену - это жизненная катастрофа, унижение статуса и человеческого достоинства. Преисполненные пафоса люди, как правило, не нюхавшие пороха, любят рассуждать о том, насколько морально "отдать свою шпагу врагу". Они считают, что лучше пустить себе пулю в лоб. Но ведь люди по-разному попадают в плен, часто ранеными, в бессознательном состоянии, может быть, в результате предательства.

История древних войн, даже в жестокое Средневековье, полна примеров благородного, человеческого отношения к военачальникам проигравшей стороны, государям. Но есть и примеры иного рода. Попавших в плен командиров враждебной стороны во все времена ценили. Их редко убивали, стремясь найти выгоду в столь ценном товаре. Таких пленных могли выменять, продать за немалые деньги, использовать в пропагандистских целях, но могли и просто отпустить, демонстрируя свое благородство. Бывало и так, что вчерашние пленные становились в стране их пленившей, уважаемыми гражданами. Исследователи считают, что условия жизни рабов на Ближнем Востоке были гораздо гуманнее, чем у рабов Америки, которые массово гибли от изнурительной работы. Арабские рабовладельцы активно использовали молодых физически крепких рабов в качестве солдат своих армий. Если вчерашние рабы показывали военную доблесть и умение воевать, то они могли добиться очень больших высот. Так, сословие военных рабов-мамлюков возвело в Египте в XII веке своего представителя на трон правителя. Мамлюки правили этой страной более 500 лет.

Памятник Дмитрию Карбышеву в бывшем концлагере Маутхаузен // РИА Новости

Никаких обязательств перед советскими генералами не было со стороны нацистов в годы Второй мировой войны. В истории мировых войн это был беспрецедентный случай. И если к пленным генералам союзников относились сносно, их не поливали ледяной водой на морозе, не вешали публично на плацу концлагеря, не морили голодом и не отправляли в газовые камеры за малейшие провинности, то к советским командирам, если они не шли служить к нацистам (а таких было ничтожное меньшинство), отношение было иным.

Самые большие потери Красная армия понесла в 1941-1942 годах. Крупные воинские формирования попадали в котлы, оказывались далеко от линии фронта и были обречены на плен. Это было результатом превосходства Вермахта, но и следствием ошибок Ставки Верховного Главнокомандования, которая до последнего требовала держаться, не отступать. Связано это было и с личной позицией Сталина, который в драматический период жестоких поражений неверно оценивал слоившуюся ситуацию. Самый первый котел был под Минском (август 1941 года, 323 000 человек), далее под Смоленском (август 1941 года, 348 000 человек), Киев (сентябрь 1941 года, 665 000), Вяземский котел (октябрь 1941 года, 662 000 человек). В мае 1942 года под Харьковом в окружении оказалось более 200 000 бойцов и офицеров. Большая часть тех, кто оказался в плену, попали в безвыходные ситуации: закончились боеприпасы, утеряна связь со штабами, нет продовольствия, много раненых, фронт ушел далеко. Среди попавших в плен были и советские генералы, они держались до последнего, выполняли приказы вышестоящего командования и были в первых рядах своих войск. В Москве всегда старались эвакуировать командование даже в самых тяжелых ситуациях, изыскивали для этого любую возможность, но как правило, генералы не покидали свои войска.

На фронтах, особенно в первые два года войны возникали драматические ситуации, которые непросто оценить с позиций сегодняшнего дня. Имеются в виду действия высшего руководства, которое по приказу Ставки Верховного Главнокомандования покидало вверенные им части, оставляя своих товарищей по оружию на верную гибель или позорный плен.

За четыре года войны на Восточном фронте в плену оказались более 80 советских генералов. 22 из них были убиты нацистами или скончались в лагерях и тюрьмах. Подавляющее большинство (62 человека) остались верны присяге. Немцы расстреливали, как правило, тех, кто неоднократно пытался бежать из плена, либо вел пропагандистскую работу, поддерживая товарищей верой в скорую победу. Из вернувшихся на Родину 7 генералов повешены по делу Власова, 17 были признаны изменниками Родина и казнены. 25 человек после тщательной проверки оправдали, восстановили на службе, но постепенно отправляли в запас. Вопрос о масштабах потерь генералитета Красной армии остается невыясненным до конца. Историки называют разные цифры погибших и умерших во время войны генералов и адмиралов. Некоторые из этих людей пропали без вести, имена других тщательно (и это не случайно) скрывались, были случаи, когда боевые и заслуженные генералы умирали от обычных, банальных болезней.

Были, конечно, среди тех, кто пошел служить к нацистам, и идейные противники Советской власти, были нарушившие воинскую присягу, трусы, предатели и даже палачи. Но их большая часть все же люди оступившиеся, проявившие свойственную человеку слабость, инстинкт самосохранения. Иван Бессонов, один из генералов, попавших в плен, на судебном следствии в Москве вспоминал как ломали офицеров в нацистских лагерях и какую драму они пережили: "Прибыв в Хаммельсбургский лагерь, я увидел там бывших генералов Красной армии Благовещенского, Трухина, Закутного, Егорова и других, являющихся руководителями антисоветской организации "Русская трудовая народная партия" (РТНП). Я обнаружил там отправку на фронт русских солдат. Я видел, как до 2-х тысяч русских офицеров стояли на коленях перед священником и причащались у него. А какими "сводками" нас кормили. "Москва окружена", "Ленинград пал", "Советское правительство выехало в неизвестном направлении, Ворошилов и Тимошенко расстреляны, в Сибири восстание". И вот в таких условиях и при жесточайшем терроре, я начал окончательно терять лицо большевика". Жизнь жестоко наказала предателей, будем об этом помнить.

Но было немало случаев, когда, не принимая приказов Ставки, командиры оставались со своими частями в окружении, сражаясь до конца. Командующий 33-й армией Западного фронта генерал-лейтенант Михаил Ефремов, оказавшись в окружении в апреле 1942 года, отказался улететь дважды на самолетах, присланных за ним из Ставки. По приказу Ефремова борт забрал боевые знамена обреченной армии, секретные документы и раненых солдат. Сам командующий был ранен и застрелился, не желая попасть в плен к врагу. До этого он также застрелил жену-медсестру. Вместе с ним погибли командующий артиллерией армии генерал-майор Петр Офросимов и практически весь штаб армии. Сергей Михеенков, исследовавший трагедию 33-й армии, приводит свидетельства немецких источников, согласно которым "не обнаруживается ни одного факта коллективной сдачи в плен. Не сдавались до последнего". Мужество Михаила Ефремова оценил и противник. Ветеран 33-й армии генерал-лейтенант Юрий Рябов воспоминания которого приводит историк В. Сафир, пишет: "По свидетельству очевидцев хоронили немцы Ефремова в деревне Солодка 19 апреля 1942 года. Тело командарма принесли на жердях, но немецкий генерал потребовал, чтобы его переложили на носилки. При захоронении, обращаясь к своим солдатам, немецкий генерал сказал: "Сражайтесь за Германию так же доблестно, как сражался за Россию генерал Ефремов". Отдал честь. Был дан салют. Когда же мы после наступления освободили эти места, то во время перезахоронения Ефремова обнаружили, что немцами на его руке были оставлены золотые часы". Можно отнестись с недоверием к романтической версии похорон советского генерала. Далеко не всегда немецкие офицеры так поступали с погибшими врагами. Но в этой ситуации о почестях погибшему командарму свидетельствовал и немецкий полковник Артур Шмидт.

Судьба командующего армией, оказавшейся в окружении, его поведение и репутация отражались еще много лет после завершения войны на жизни его солдат и офицеров, их биографиях и карьере. 2-я ударная армия показала в окружении много примеров мужества и героизма, но в истории оказалась навсегда связанной с именем предателя Власова. Солдаты генерала Ефремова, его товарищи по оружию из 33-й армии служили и после выхода из окружения, были награждены, повышены в званиях. Генерал и после смерти помог своим бойцам.

После подписания договора о капитуляции нацистской Германии СССР начал возвращать своих граждан на Родину. К маю 1945 года в странах Европы, в основном в Германии, оказалось более 7 миллионов советских людей. 2 миллиона было военнопленных, 4 миллиона 829 тысяч - мирного населения, депортированного на принудительные работы. Сталин заранее думал о том, что страна, так сильно пострадавшая в войне, нуждается для восстановления хозяйства и разрушенных городов в рабочих руках. Ему хотелось вернуть на Родину и предателей, тех, кто служил гитлеровцам. Особое место среди этих людей занимали и командиры с большими звездами, оказавшиеся в плену в силу разных причин. Во время Ялтинской встречи 1945 года в числе принципиальных вопросов, которые здесь обсуждались, было и возвращение всех военнопленных. Надо сказать, что в вопросе передачи СССР всех генералов союзники свое слово сдержали: нам были переданы, в том числе и без их желания, практически все высшие офицеры РККА, которых собирали по нацистским лагерям и спецбортами отправляли в Москву. В число этих людей даже попали белые генералы, которые эмигрировали за границу после Гражданской войны, имели гражданство других стран, но воевали на стороне Гитлера. Возвращением домой занимались офицеры аппарата Уполномоченного Совнаркома по делам репатриации, а также органы СМЕРШ.

11 советских генералов во время Великой Отечественной войны покончили жизнь самоубийством. Для боевого офицера - это тоже пусть и трагический, но выход. Генерал - майор авиации Иван Копец, блестящий летчик, получивший Звезду Героя Советского Союза за бои в Испании, был одним из самых перспективных генералов РККА. Первый день войны он встретил командующим ВВС Западного фронта. Начало боевых действий оказалось неожиданным для молодого генерала. Общие потери ВВС Западного фронта 22 июня 1941 года оказались катастрофическими: было потеряно 738 самолетов, в том числе 528 было уничтожено на земле. Совершив облет разрушенных аэродромов и узнав о масштабах потерь, Копец застрелился в своем рабочем кабинете вечером того же дня.

Советских генералов и офицеров высшего ранга немцы отправляли в офицерские лагеря. Пленные здесь жили в бараках, комнаты которых были рассчитаны на 20-30 человек. Им полагалось постельное белье, матрасы, подушки и одеяла. Трехразовое питание было довольно скудным - три картофелины на завтрак, три на ужин, на обед - жидкий суп из картофеля и брюквы, а также 300 граммов хлеба, литр суррогатного кофе, немного маргарина, джема и плавленого сыра ежедневно. Однако по сравнению с этим пайком ни в какое сравнение ни шла баланда, которой питались красноармейцы в "обычных" лагерях. Кроме того, в офицерском лагере был медпункт, прачечная, баня, раз в неделю приходил парикмахер.

Одним из самых известных советских военачальников, попавших в гитлеровский плен, был генерал-лейтенант Михаил Лукин. В прошлом военный комендант Москвы он встретил войну командующим армией. В ходе Смоленского сражения в июле 1941 года исключительно мужественно и умело руководил войсками 16-й армии, так же доблестно он сражался позже под Москвой, не давая двигаться войскам противника к столице. При выходе из окружения был тяжело ранен и без сознания попал в плен. Немецкие врачи спасли ему жизнь, ампутировав ногу, у него осталась парализованной рука. На первых же допросах, в отличии от некоторых излишне говорливых генералов, отказался отвечать на вопросы военного характера, ссылаясь на данную им присягу. В свои соратники Лукина пытался завербовать Власов, специально для встречи с ним приехавший в лагерь, эти попытки предпринимались со стороны другого предателя - Трухина, начальника штаба власовской армии. Но это не увенчалось успехом. В тоже время Лукин в плену критически отзывался о руководстве советскими войсками на начальном периоде войны, в чем был абсолютно прав. После войны он был освобожден американскими войсками и доставлен через Париж в Москву. НКВД тщательно проверяло генерала, но ничего компрометирующего его тогда не было найдено. Но главную роль в этом деле сыграло отношение Сталина. В одной из послевоенных бесед с маршалом Иваном Коневым он сказал: "Передайте Лукину мою благодарность за оборону Москвы". Тяжелое состояние его здоровья, приковало генерала к постели. Умерший в 1970 году Михаил Лукин был похоронен с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище. В 1993 году ему было посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации. Но уже в наши дни в немецких архивах были обнаружены протоколы допросов Лукина в плену. Если им верить, генерал не раз высказывался о планах "России без большевиков и евреев". Власовец В. Поздняков в своих мемуарах, изданных в США, утверждает, что в "генеральском бараке в нацистском концлагере Хаммельсбург кипели споры и дискуссии о том, кто является врагом номер один. Д. Карбышев считал таким врагом Гитлера, а М. Лукин говорил, что Сталин и Гитлер ничем друг от друга не отличаются". М. Лукину очень повезло, что Сталин об этих спорах ничего не знал.

18 февраля 1945 года назад в нацистском концлагере Маутхаузен погиб генерал Дмитрий Карбышев. Он попал в плен к гитлеровцам в августе 1941-го в бессознательном состоянии. Немцы пытались склонить его к сотрудничеству, но генерал не перешёл на сторону врага. По свидетельствам очевидцев, он погиб от пытки ледяной водой на морозе. В 1946 году Карбышеву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Об этом выдающемся человеке стоит рассказать подробнее.

Мало кто знает о том, что Карбышев был потомственным дворянином, что его родственник Иван Семёнович Карбышев считается одним из основателей города Верный (ныне Алма-Аты), а отец занимал высокое положение в Сибирском казачьем войске. Связано это было с тем, что в советское время, особенно после революции, было не принято говорить о своих дворянских корнях. В семье это воспринималось просто как данность. Дмитрий Михайлович блестяще начал свою военную карьеру, отличился в ходе Русско-японской войны, получил звание штабс-капитана. В 1908-м поступил в Николаевскую инженерную академию и блестяще окончил её. Первую мировую войну он закончил подполковником.

Карбышев считается одним из первых известных офицеров-дворян, перешедших после 1917 года на сторону Советской власти. Важно помнить, что он служил под командованием генерала Алексея Брусилова, Верховного Главнокомандующего Русской Императорской армии, который тоже перешёл на сторону большевиков.

В период военной службы после Гражданской войны Дмитрий Карбышев обрёл репутацию одного из ведущих мировых специалистов в области военно-инженерного искусства. В это время он многое построил и отреставрировал: укрепления вдоль западной границы СССР, здания Троице-Сергиевой лавры, мосты, железные дороги, тоннели. Внук генерала Дмитрий Карбышев вспоминает, что он издал много работ по фортификации, наведению переправ, полевым укреплениям и тому подобному.

К началу Великой Отечественной войны Дмитрий Михайлович был уже доктором наук, генерал-лейтенантом, преподавал в военных академиях. Его слушателями были будущие генералы и маршалы: Александр Василевский, Иван Конев, Леонид Говоров, Николай Воронов, Павел Рыбалко, Георгий Захаров, Алексей Антонов, Андрей Гречко, Сергей Штеменко.

Летом 1941 года Дмитрий Михайлович Карбышев был командирован в Западный Особый военный округ, где инспектировал ход строительства фортификационных сооружений 68-го Гродненского укреплённого района. Он отказался от немедленной эвакуации, когда началась война, считая, что место офицера - в бою.

Все попытки немцев склонить Карбышева на свою сторону провалились. В документах Главного инженерного управления гитлеровской армии есть такая запись: "Этот крупнейший советский фортификатор, кадровый офицер старой русской армии, человек, которому перевалило за 60 лет, оказался фанатически преданным идее верности воинскому долгу и патриотизму… Карбышева можно считать безнадёжным в смысле использования у нас в качестве специалиста военно-инженерного дела". Карбышев прошёл несколько концлагерей, среди них - Майданек и Освенцим, пережил жестокие пытки, но за все годы плена так и не был сломлен.

Нацисты тщетно пытались переманить Карбышева на свою сторону. И только окончательно убедившись в его непреклонности, они отправили его на каторжные работы в лагеря, обрекая таким образом на смерть. Без скидок на звание и возраст.

В 1946 году старшую дочь Карбышева Елену пригласил к себе первый заместитель Уполномоченного Совнаркома СССР по делам репатриации, генерал Константин Голубев. Беседуя с дочерью Карбышева, Голубев сказал: "Мы опросили многих узников концлагерей, в том числе всех наших освобожденных из плена генералов, встречавших там Карбышева или слышавших о нем от других. Ни одного отрицательного отзыва. Только в высшей степени положительные. Как сообщить маме, реши сама. Но передай: мы готовим представление Дмитрия Михайловича на звание Героя Советского Союза".

Среди казненных по приговору советских судов были и банальные предатели. Генерал-майор Павел Богданов командовал в РККА дивизией, в 1941 добровольно сдался в плен. Содержался в лагере военнопленных в Сувалках, где первым делом выдал немцам своего комиссара и политрука. Бывший советский генерал проявил особое рвение и даже записался…рядовым в "русскую дружину СС". У него здесь быстро состоялась карьера, и он дослужился до эсэсовского генерала. Так вот за несколько лет стал дважды генералом. "Заслуги" Богданова по достоинству оценил и советский суд, приговорив его в 1950 году к расстрелу.

Общаясь с советскими генералами, немцы иногда проявляли удивительную легковерность. Иван Бессонов встретил войну в должности командира дивизии, имел чин комбрига. Но опыта военной службы не имел, всю карьеру находился в войсках НКВД, дослужившись до командующего Забайкальским пограничным округом. Генерал имел правительственные награды, в том числе и достаточно редкий по тем временам ордер Красного Знамени. Бессонов, жена и 4 детей жили в Москве. Воевать он, судя по всему не хотел и стал единственным советским военачальником сдавшимся в плен немецким санитарам. Его доставили в лагерь в Хаммельсбурге, где он принял участие в работе так называемого "кабинета военной истории", который был создан с целью сбора и обобщения разведывательных данных о Красной армии. Этот ничтожный по сути человек с самого начала плена пытался поставить себя высоко. Так, он отказался сотрудничать с Власовым, заявляя, что стоит "выше Власова как в политическом, так и в военном отношении". Его даже возили в Берлин, где он встречался с генералом авиации Ашебреннером, бывшим военным атташе Германии в СССР. Позже он был передан в распоряжении предприятия "Цеппелин" РСХА и даже написал книжонку "Что делать?", где изложил свои политико-экономические взгляды на будущее России. Судя по всему, теоретические изыски бывшего генерала нацистов не особенно заинтересовали, они были признаны не только авантюрными, но и провокационными. Зато его активно использовали в качестве подсадной утки, посадив в одну камеру с сыном Сталина Яковом Джугашвили. Полагая, что он достоин большего Бессонов выдвинул совершенно безумную идею выбросить в глубокий российский тыл, в место расположения лагерей ГУЛАГа крупные десанты из военнопленных. Предполагалось, что десантники уничтожат охрану, вооружат заключенных и устроят восстание в тылу Красной армии. Вначале немцы даже пытались готовить подобные отряды, даже забрасывали в наш тыл небольшие группы, но вскоре поняли абсурдность замыслов Бессонова и заключили его самого в концлагерь с более жестким режимом. Судя по всему, туда его упрятал несостоявшийся соратник Власов, объяснивший немцам, что такое НКВД. Когда лагерь освободили американцы, Бессонов сам попросил его эвакуировать на Родину. Непонятно, на что рассчитывал служивший когда-то в НКВД генерал, прекрасно знавший повадки своих бывших "коллег". Почти пять лет длилось следствие, вероятно, бывшему генералу, опустившемуся до стукача на шконке было что рассказать. На суде Бессонов сказал: "Мое преступление требует только смерти". Суд с ним согласился. В 1950 году его расстреляли. Что интересно, разговоры о десантах, которые бывшие союзники готовились выбросить в районы сибирских лагерей, велись в ГУЛАГе в 1950-х годах в разгар "холодной войны". Об этом писал Солженицын. Но это уже другой разговор.

После подписания капитуляции Советское правительство определило Париж местом, куда свозились из всех концлагерей оставшиеся в живых генералы для последующей отправки домой. Пьянящий воздух свободы не кружил им головы. Будучи представителями высшей советской военной элиты, они догадывались, что Родина встретит их не аплодисментами. Тем не менее, за исключением власовцев, которые прекрасно понимали свою судьбу в виде петли в тюремном дворе, никто из генералов на чужбине остаться не пожелал. Некоторым из них, в частности генералу Понеделину, предлагали работу в армии США.

Первым рейсом на Родину должны были отправиться 33 человека: 29 генералов Красной Армии, три комбрига и один бригадный врач… Их список в алфавитном порядке был составлен в НКВД. Приводим его: генерал-лейтенанты: Михаил Лукин, Лавр Мазанов, Иван Музыченко; генерал-майоры: Павел Абрамидзе, Павел Артеменко, Иван Антюфеев, Михаил Белешев, Ибрагим Бикжанов, Михаил Борисов, Сергей Вишневский, Иван Герасимов, Константин Доброседов, Евгений Егоров, Георгий Зайцев, Ефим Зыбин, Николай Кириллов, Иван Корнилов, Иван Крупенников, Илья Любовцев, Иван Мельников, Николай Михайлов, Александр Носков, Петр Павлов, Павел Понеделин, Михаил Потапов, Иван Прохоров, Александр Самохин, Максим Сиваев, Михаил Снегов; комбриги: Николай Лазутин, Михаил Романов, Афанасий Рыжков; бригадный военврач Иван Наумов.

На московском аэродроме генералов пересадили в другой самолет и отправили в Сибирь, в фильтрационный лагерь. Но вскоре, по распоряжению вождя, вернули всех обратно и поселили в подмосковном рабочем поселке Обухово, откуда и возили поочередно на Лубянку.

Через некоторое время в Обухов доставили еще четырех бывших узников фашистских лагерей, генерал-майоров Александра Зотова, Петра Привалова, Ивана Скугарева, Якова Тонконогова. Все они проходили самую тщательную проверку.

Можно с уверенностью говорить, что большая часть советских генералов с честью выдержала тяжелейшие моральные и физические испытания плена, остались верными присяге. Будем об этом помнить.